Игорь Можейко - 5000 храмов на берегу Иравади

Теперь, конечно, невозможно проверить, сознательно ли монский царь приказал построить именно такой храм, сознательно ли приказал поместить будд в таких неудобных, напряженных позах или храм возводился вокруг уже готовых статуй, строители экономили кирпич и потому не оставили свободного места. Но в любом случае эффект получился необычным, странным и даже пугающим.

Миниатюрный храм Мималаун-чаун, стоящий в центре города на высокой, выше него самого, платформе, тоже не похож на другие паганские храмы, но по другой причине. Его строители — те же самые бирманские архитекторы, что создали и Нагайон и Ананду. Но источником их вдохновения послужили на этот раз не каменные храмы, а деревянные строения Пагана. Получился храм с трехъярусной крышей, линии которой повторяют линии деревянных кровель. В результате храм отличается какой-то игрушечной, детской красотой. Такому храму место скорее не среди его солидных братьев, а в волшебной сказке.

И, наконец, третий необычный храм Пагана — это уже упоминавшаяся копия индийского Бодгайи, так называемая пагода Махабодхи. Он был построен в первой половине XIII века по чертежам индийского храма. Строители старались предельно точно передать форму и пропорции священного для буддистов индийского храма, но это не во всем удалось им. И пагодки, которыми украшены углы храма, и детали фриза, и главная, венчающая все сооружение пагода — чисто паганские. К сожалению, этот храм нельзя отнести к лучшим строениям в Пагане. Подражательство, даже осуществляемое лучшими мастерами, лишает их инициативы — не смея оторваться от обязательного образца, они теряют чувство пропорции и ритма здания. Пагода Махабодхи — один из ранних образцов эклектики, печальный пример того, как пагубна в архитектуре несамостоятельность, Одновременно этот храм опровергает утверждения тех историков, которые считают, что паганская архитектура — копия индийской. Единственный храм, являющийся в самом деле копией индийского, — явно чужеродное тело в городе.

Существуют значительные различия между храмами, построенными в первые годы существования Паганского государства и в конце XIII века. Это связано с общим процессом становления бирманской национальной культуры, с кристаллизацией национальных форм.

Ранние храмы, такие, как Патотамья, Нагайон, Абеядана и др., принято в литературе называть монскими храмами. Однако, называя их так, современные исследователи, например профессор Люс, осознают всю условность этого термина. В лекции «Трипитака в старой Бирме», которую Люс читал в 1962 году в Международном университете изучения буддизма, он говорил о ранних паганских храмах: «Для удобства я буду называть их монскими, хотя это может вызвать недоуменный вопрос, потому что ничего подобного не было создано в Раманнадесе. Если вы предпочтете называть их храмами пью, возможно, вы будете более правы. Они отличаются от позднейших бирманских храмов, и старые надписи как внутри, так и рядом с ними исполнены на пали или на монском языке».

Характерной чертой ранних паганских храмов является темный внутренний зал, небольшие, заложенные кирпичной решеткой окна. Коридор, идущий вдоль стен, также слабо освещен. Платформы, на которых построены храмы, низки, и помещения почти не подняты над землей. Уже в Ананде мы замечаем отступления от этого типа. Окна увеличились, и с них сняты кирпичные решетки, однако общее впечатление от интерьера продолжает оставаться мрачным. В ранних бирманских храмах стены порой расписаны фресками, но эти фрески плохо освещены и почти не видны.

В середине XII века наступает реакция против монского влияния не только в архитектуре, но и в других областях культуры, пропадают понемногу монские надписи и их сменяют надписи бирманские. В это же время создаются первые храмы позднепаганского типа. Одним из первых был храм Швегуджи в Пагане. Ему присущи характерные черты поздних храмов.

Швегуджи и последовавшие за ним храмы XIII века построены на высоких платформах, так что в храм надо подниматься по лестнице. Окна стали больше, и больше света проникает внутрь и освещает фрески. По форме храмы становятся более пирамидальными — архитекторы; подчеркивают стремление вверх. Однако контраст между светлым и легким внешним видом и интерьером, призванным подавлять человека, остается, хотя надо признать, что позднейшие бирманские храмы производят в делом более свободное, легкое впечатление, чем их предшественники.

Больше всего в Пагане пагод. Их тысячи, и они исключительно разнообразны. От метровых крошек до великанов, ростом с Ананду, от новеньких, кирпичик к кирпичику, до груд кирпича, в которых с трудом можно угадать первоначальную форму пагод. От известных на всю Бирму Мингалазеди, Бопая и Швезигона до таких, что не только сейчас, но и никогда имен не имели и были для обитателей квартала, где были построены, «нашей пагодой».

Мы привыкли со словом «пагода» связывать китайское сооружение, увенчанное множеством крыш, изящную башенку, внутри которой стоят в загадочной полутьме статуи и курятся благовония.

Бирманская пагода зародилась в Индии. Вернее всего, происходит она от могильного кургана, именно на него и похожи больше всего самые древние из индийских пагод, ступ. Из Индии, усложняясь по форме, обрастая религиозной символикой, буддийские пагоды проникли на юг — на Цейлон, на север — в Тибет. В Бирме пагода претерпевает дальнейшие изменения формы. Она вытягивается кверху, становится похожей на колокол. Такие пагоды строились в столице пью — Тарекитаре. «Колокол» покоился на постаменте, и сверху его венчал невысокий шпиль.

Во времена Пагана пагода еще больше усложняется. Постамент превращается в ступенчатую террасу, а «колокол» становится похожим на детскую пирамидку, сложенную из колец. Каждое кольцо было не только декоративным элементом, но и обладало определенным значением. Пагода состоит из точно установленного числа элементов, и каждый символизирует то или иное религиозное понятие. Поэтому, как бы внешне ни отличались бирманские пагоды друг от друга, в них всегда можно найти и определить эти элементы. Но сравнительные размеры, форма элементов сильно разнятся в различных пагодах. Это правило не всегда распространяется на маленькие пагодки, на строительство которых шел воз кирпичей, и делал их не архитектор, а каменщик, построивший за свой век не один десяток совершенно одинаковых пагодок.

Итак, пагода в Бирме — это правильно организованная груда кирпича. Более всего такая пагода схожа с египетской пирамидой, ибо в ней нет внутренних помещений. В пагоду нет входа, внутри помещается только камера с замурованными религиозными святынями.

Пагоды Пагана, как и храмы, можно разделить условно на два основных типа — на «большие» и «малые». «Больших» пагод, как и «больших» храмов, единицы. Каждая из них связана с именем определенного царя, строительство ее было общегосударственным делом.

Крупнейшие пагоды Пагана — Швезигон, Мингалазеди и Швезандо — сильно отличаются друг от друга и от всех остальных пагод. Они стоят на высоких террасах. К Швезигону ведут три уменьшающиеся террасы, и все сооружение несколько напоминает паганский храм, у которого срезали нижний этаж, а сикхару заменили «колоколом» пагоды. В Швезандо таких террас пять, пагода выглядит как ступенчатая пирамида, и для того, чтобы дойти до «колокола», надо долго взбираться по ее склонам, подниматься по высоким ступеням лестниц, ведущих с террасы на террасу.

«Большие» пагоды строились и в начале и в самом конце Паганского периода. Первый царь — Анируда — не построил ни одного «большого» храма, но две из «больших» пагод — Швезигон и Швезандо — связаны с его именем. Очевидно, это можно объяснить тем, что во время правления Анируды бирманские архитекторы еще не накопили достаточного опыта строительства храмов, еще не сложились традиции такого строительства, тогда как пагоду, даже весьма внушительных размеров, они построить могли. Изрядным опытом строительства пагод обладали также зодчие пью и монов: единственное, что сохранилось в их городах, — это громадные, хоть и уступающие паганским в совершенстве, пагоды.

Третья из «больших» пагод Пагана — Мингалазеди — была сооружена за несколько лет до падения государства. Последние цари уже не могли построить храма — сложная и трудная работа такого рода была не под силу слабым государям. Но стремление к созданию грандиозных сооружений жило, и лучшим выходом было сооружение «большой» пагоды, что и было сделано в 1284 году.

В пагоде Мингалазеди чувствуются традиции храмового строительства. Сам «колокол» является только малой частью сооружения, а террасы, пагодки на террасах, лестницы — все взято из храмовой архитектуры.