Нет сомнений, что первым вопросом, которым задался физиолог, был такой: не направляются ли движения спор каким-нибудь веществом, выделяемым женскими цветками? Следующей задачей, которую должен был поставить перед собой Пфеффер, было, естественно "определить состав женских цветков".
Но немецкий исследователь не мог не понять, что это нереально — цветы содержали десятки соединений, на их определение ушли бы годы.
"Состав цветков". А может, выбросить эти слова и заменить их на "вещества, на которые реагируют споры"?
Итак, искомый вопрос: как определить вещество, на которые реагируют споры?
"Вещество". Но если перебирать вещество за веществом, на это уйдут недели — реактивов у Пфеффера было целых пять полок.
Может, следует сформулировать вопрос так: "Определить, реагируют ли споры на все слитые вместе имеющиеся в наличии химические реактивы"?
Эта формулировка уже вполне реальна, но следует еще подумать над задачей: если споры действительно прореагируют на смесь, как определить искомый компонент? Впрочем, это уже просто — сливать вместе лишь половину реактивов, затем половину половины и таким образом найти нужное вещество.
Сделав это, Пфеффер узнал, что споры направляются яблочной кислотой.
Приведенный выше метод очень эффективен; для меня он оказался самым эффективным из всех, приведенных в этой книге. В его действенности я не раз убеждался на личном опыте.
Мой магнитофон негромко, но отчетливо постукивал при проигрывании кассет. Я решил, что виноват мотор, и проверил его — но с мотором было все в порядке. Тогда я, руководствуясь методом проб и ошибок, начал проверять одну возможность за другой. Может, стук появляется из-за того, что в движение ленты как-то вмешивается механизм автостопа, когда бобина с лентой чересчур тяжела? Я укоротил пружину автостопа, что сделало ее более натянутой и увеличило требуемое для остановки усилие ленты. Шум вроде стал меньше, но не исчез. Тогда я решил, что, может, что-то не так в передающих от мотора движение колесиках. Пока я возился (пару дней) с этими колесиками, магнитофон вообще перестал перематывать — он только гудел и рычал.
Я купил другой магнитофон — и в нем оказался тот же дефект! К счастью, причины этого дефекта я стал выяснять уже тогда, когда был знаком с алгоритмом, который применил Пфеффер. За две минуты я написал пять предложений — и определил причину неисправности! Исправил же этот дефект я всего за одну минуту. Вот эти предложения:
"1. Почему дергается лента?
2. Почему определенный ритм?
2-а. Ритм связан именно с механизмом.
С механизмом или кассетой.
3. При тяжести начинает стучать".
Первые два предложения — это первые вопросы, что пришли мне в голову. Третье предложение — это ответ на второй вопрос. Слово "механизмом" я подчеркнул — поскольку ответ мог быть связан НЕ ТОЛЬКО С МЕХАНИЗМОМ. Вот именно это и позволило мне найти правильное решение. Я не уперся в один вариант, а тут же выявил альтернативу. Все дело оказалось в соединении механизма и кассеты. Отверстие кассеты широкое, рулон пленки, перевернувшись, чуть падал вниз — отсюда и возникал стук. Я приклеил к вращающейся бобине магнитофона бумажную полоску по окружности, сделав плотным контакт. Стук исчез.
Может быть, ваш магнитофон тоже чуть стучит, и этот метод может оказаться вам полезным. Но, что метод Пфеффера вам пригодится, я абсолютно уверен. Его отличие от традиционного "метода проб и ошибок" в том, что вы не хватаетесь за первую возможность, а на каждом уровне выписываете все возможные альтернативы. Действуя методом исключения, вы рано или поздно находите ответ. Это научный метод, в отличие от "метода проб и ошибок", по которому вы, стреляя наугад, можете так и не попасть в цель, поскольку просто не будете знать, где искать эту цель, или же, не дойдя до цели, доведете объект своего исследования до состояния, когда он будет только гудеть и рычать.
Общий алгоритм можно сформулировать так:
1. Запишите, в зависимости от обстоятельств
а) характеристику дефекта,
б) увиденные вами странности,
в) появившиеся у вас вопросы.
2. Обдумайте — какими могут быть причины дефекта или странностей, попытайтесь ответить на собственные вопросы. Четко сформулируете каждый ответ в письменном виде.
3. Подчеркните в своем ответе те слова, которые могут иметь альтернативы.
4. Определите все альтернативы к подчеркнутым словам.
5. Выберете приоритетную, самую вероятную из альтернатив и проверьте ее.
Если приоритетная альтернатива имеет многогранный характер, тоже разбейте ее на альтернативы и выберите из этих вторичных альтернатив не первую попавшуюся, а приоритетную. Если приоритетная альтернатива оказалась неверной, переходите на менее важную; она может быть и вторичной, и первичной.
6. Если причины дефекта не обнаруживаются, возвращайтесь к первому пункту, чтобы попытаться найти другие ответы на свой вопрос.
Может оказаться, что ваши ответы лежат в стороне от решения проблемы. В подобных случаях я внимательно изучаю то, что написал, и подчеркиваю двумя черточками те слова, которые могут оказать мне какую-то помощь. Затем я подвергаю эти слова "обличению", у меня возникают вопросы, я формулирую ответы и приближаюсь к истинному решению.
Этот метод я позднее применял при ремонте своих телевизоров. Самым коротким был анализ, который длился несколько секунд, самый же длинный анализ занял целых три листа — но я не могу сказать, что ремонт доставил мне трудности. Сначала я записывал внешние признаки неисправности, а потом свои предположения по причинам этих неисправностей. Когда предположений не хватало, я "опустошал" мозг, и через некоторое время они появлялись. Каждое из этих предположений я анализировал — уже логикой — на наличие альтернатив.
Этот ремонт тоже занял сравнительно немного времени — гораздо меньше, чем при прежних ремонтах разной техники.
Любопытно, что в японских школах детей учат методу, весьма похожему на описанный. Учеников учат ставить цель, определять альтернативы, выбирать приоритетные из альтернатив и, отбросив малосущественные, сосредоточиваться только на них. Их учат также и неуклонно идти к достижению поставленных целей (есть в Японии такой национальный праздник, "День карпа", день мальчиков; карп, упорно идущий навстречу течению, является примером для всех юных японцев).
Мне остается только сожалеть, что об особенности японской школы и образа действий Пфеффера я не знал, когда занимался конструкторской работой. Львиную долю времени я потратил на пустые пробы наугад.
И не только я.
Гарри Олдер в своей книге "Менеджер и чудеса мышления" привел любопытный способ получения идей из формулировки. По его мысли, утверждения типа "Мы делаем инструменты, которые служат всю жизнь" можно изменить на обратные — к примеру, "Мы делаем инструменты, которые служат короткое время". Такая смена точки зрения может навести на мысль об одноразовых инструментах, как это и произошло с бритвами, дешевыми ручками и пластиковыми чашечками. Можно по-другому изменить: "Мы делаем не-инструменты". Такое утверждение может открыть рынки за пределами традиционной области деятельности компании — к примеру, производство украшений или игрушек. По сути, Г. Олдер привел пример противоположной ассоциации. Но у нас целый запас разных ассоциаций — восходящие, нисходящие, последовательные, параллельные и дальние. Подумайте сами — что можно, исходя из этих ассоциаций, еще предложить.
Был у образовательной системы царской России еще один секрет — всячески поощрялось стремление к высшим оценкам. Только высокий общий балл позволял выпускнику кадетского корпуса или реального училища надеяться поступить в университет или высшее техническое училище. Некоторые учебные заведения — к примеру, Петербургский политехнический институт — отбирали студентов исключительно на основе аттестатов; на кораблестроительное отделение могли поступить только претенденты с золотой медалью. Н.Н. Поликарпову, к примеру, право поступить на механический факультет этого института дали все пятерки в его аттестате.
Заметим, что Российская империя была одной из первых стран мира, в которых стали принимать не на основе экзаменационной лотереи, а на основе аттестатов. Сейчас эта система принята во всем мире за исключением Российской Федерации и Государства Израиль (где, как известно, "наполовину наш народ").
Экзамены в вузах Российской империи после каждого семестра были весьма трудными, и потому готовиться к ним надо было основательно. Кто не мог как следует подготовиться сразу, имел право отложить экзамен. Порой получение высшего образования растягивалось на десять лет — но это было действительно высшее образование. Аналогичная система в наши дни существует в Европе — в Германии, к примеру, студентом можно быть и десять, и пятнадцать лет (можно, конечно, получить образование и за четыре года).
