Из-за того, насколько внезапно и странно девушка погибла, было организовано расследование, дабы установить обстоятельства ее смерти и предотвратить подобные трагедии в будущем. После четырех дней дознания стало ясно, что на предпоследнем сеансе у хиропрактика у Лори почти наверняка произошло повреждение позвоночной артерии, что вызвало образование тромба в одной из артерий, питающих мозг, и привело к относительно легким побочным эффектам, которые она ощутила тем вечером. В результате же последней процедуры тромб оторвался, попал в мозг девушки и убил ее.
Коронерское жюри постановило, что смерть Лори была вызвана “травматическим разрывом левой позвоночной артерии”, и коронер заключил: “Итак, теперь общественность осведомлена, что Лори умерла от разрыва позвоночной артерии, который произошел в связи с хиропрактической манипуляцией на шее”. Кроме того, жюри предложило ряд рекомендаций, направленных на минимизацию риска для больных, и поначалу казалось, что эти советы хорошо восприняты авторитетными лицами хиропрактического сообщества. К сожалению, благосклонные настроения хиропрактиков быстро развеялись, поскольку они не сумели внедрить предложенные меры и стали отрицать свою ответственность за смерть Лори.
Через два дня после окончания дознания Пол Кэри, президент Канадской ассоциации защиты хиропрактики, в интервью радиостанции СВС прямо заявил: “Члены жюри не установили непосредственной связи с хиропрактическим вправлением”. Всего через несколько недель пресс-релиз Канадской ассоциации хиропрактиков гласил: “Присяжные не постановили, что причиной этой трагедии стало хиропрактическое лечение”. За этими утверждениями последовали другие – в хиропрактических газетах, рассылках, буклетах и рекламных материалах, – противоречащие результатам расследования, что лишь усугубило горе семьи Матиасон. Мать Лори, Шэрон, открыто критиковала подобные заключения:
Я утверждаю, что хиропрактики на самом деле ведут согласованную кампанию с сознательной целью ввести канадское общество в заблуждение. Это не позволяет тем, кто размышляет о визите к хиропрактику, увидеть полную, точную и истинную картину гибели Лори. Люди не информируются должным образом об опасностях хиропрактики.
Разумеется, случай Лори Матиасон не уникален. В одной лишь Канаде еще несколько молодых женщин – Дора Лабонте, Лана Дейл Льюис и Пьерет Паризьен – умерли вскоре после хиропрактических манипуляций на шее. Эти громкие дела широко освещались в СМИ и положили начало серьезным дискуссиям о безопасности хиропрактической терапии. Однако главный вопрос в том, что в действительности представляют собой эти трагедии – несчастные случаи, которые произошли с больными, вероятно, входившими в группу риска по инсультам, или лишь вершину айсберга, намекающую на опасность, которая грозит всем пациентам хиропрактиков.
Было предпринято несколько попыток оценить риск, связанный с хиропрактическими манипуляциями на шее. Сами хиропрактики чаще всего ссылаются на исследование под названием “Правомерность манипуляций на шейном отделе позвоночника и его мобилизации [37]” (The appropriateness of manipulation and mobilization of the cervical spine), проведенное в 1996 году. Его результаты свидетельствовали, что количество случаев инсультов, компрессии спинного мозга, переломов и образования крупных тромбов в результате манипуляций на шейном отделе позвоночника составляет 1,46 на миллион процедур. Риск удивительно мал, в сущности, один на миллион, однако он сильно занижен по двум причинам. Во-первых, есть подозрение, что подавляющее большинство подобных случаев не распознается и не регистрируется, а потому не могло быть охвачено исследованием. Во-вторых, пациент при обращении к хиропрактику с определенной жалобой проходит иногда более десяти сеансов, а это увеличивает риск более чем в десять раз.
Процент риска по результатам других исследований оказывался выше, а вывод, пожалуй, самого убедительного из них, опубликованного канадскими учеными в 2001 году, гласил, что риск повреждения артерий составляет один случай на сто тысяч больных, проходящих хиропрактическое лечение. Также сравнивалась частота посещения хиропрактиков людьми, у которых были повреждения позвоночных артерий, в результате чего развился инсульт, с частотой посещения хиропрактиков теми людьми, у кого повреждений артерий не было и кто поэтому входил в контрольную группу. Результаты показали, что больные в возрасте до 45 лет, у которых были повреждены артерии, посещали хиропрактика в течение недели до того, как у них диагностировали травму, в пять раз чаще, чем здоровые люди того же возраста. Это означает, что хиропрактическое лечение повышает риск повреждения артерий в пять раз.
Один из авторов этой книги, профессор Эрнст, многократно проводил обзоры литературы, посвященной риску манипуляций на позвоночнике. На сегодняшний день в этих публикациях зарегистрировано около семисот случаев тяжелых осложнений. Это должно серьезно обеспокоить работников здравоохранения, тем более что регистрируются далеко не все случаи, а значит, на самом деле их гораздо больше. Ведь если бы какое-нибудь лекарство вызывало такие тяжелые и часто возникающие осложнения, принося при этом так мало очевидной пользы, то его почти наверняка уже изъяли бы с рынка.
Риск повреждения артерий в результате действий хиропрактиков и тяжкие последствия подобных травм заставляют высказать против этой профессии три серьезных критических замечания.
Во-первых, странно, что риск, связанный с манипуляциями на позвоночнике, так плохо изучен. Судя по всему, у хиропрактиков нет никакой системы, позволяющей регистрировать и отслеживать случаи непреднамеренного причинения вреда, а значит, они специально уклоняются от любых попыток оценить безопасность своих профессиональных методов. В 2001 году эту проблему обнажила группа исследователей, в которую входил и Эдзард Эрнст: ученые попросили членов Ассоциации британских неврологов докладывать о случаях неврологических осложнений, с которыми к ним обращались в течение суток после хиропрактических манипуляций на шее. Было выявлено тридцать пять случаев, в том числе девять инсультов, в течение одного года. Эрнст и его коллеги с ужасом обнаружили, что ни один из этих случаев так и не привлек никакого внимания – о них не сообщалось ни в медицинской литературе, ни где-либо еще.
Хиропрактический подход резко противоречит нормам общепринятой медицины, которая строго оценивает безопасность лекарств, прежде чем они станут доступны широкой общественности. Даже если какое-то средство уже разрешено прописывать, врачей настоятельно просят и дальше наблюдать за больными и сообщать о каких бы то ни было негативных проявлениях, чтобы выявлять редкие побочные эффекты. В Великобритании программа непрерывного фармаконадзора называется “Схема желтой карты” и осуществляется Управлением по контролю за лекарственными средствами и изделиями медицинского назначения. Этот и другие способы позволяют узнавать о неизвестных дотоле опасностях – и в случае надобности отзывать препарат из обращения. В мире хиропрактики нет ничего даже отдаленно похожего.
Во-вторых, практикующие этот метод нетрадиционной медицины зачастую даже не предупреждают пациентов о его потенциальной опасности. Одно исследование, результаты которого были опубликованы хиропрактиками же в 2005 году, оценивало политику информированного добровольного согласия, которой придерживались сто пятьдесят случайно выбранных хиропрактиков Великобритании. Выяснилось, что лишь 23 % из них всегда до начала лечения обсуждают со своими больными потенциальный серьезный риск. Это идет вразрез с требованиями министерства здравоохранения Великобритании: “Прежде чем осматривать, лечить или осуществлять уход за компетентными взрослыми больными, необходимо заручиться их согласием. <…> Больные должны получить достаточно информации до того, как будут решать, давать ли свое согласие, – например информации о действенности и риске предлагаемого лечения и других возможных его вариантов”. К тому же это противоречит кодексу профессиональной этики британского Генерального совета по хиропрактике: “Прежде чем приступать к любому осмотру или лечению, хиропрактик обязан получить информированное согласие на подобный осмотр или лечение. Неполучение информированного согласия может привести к уголовной или административной ответственности”.
