ЗА ЧАЙНУЮ НЕЗАВИСИМОСТЬ
В конце 1924 года было учреждено Всесоюзное акционерное общество «Чай-Грузия». В его ведение были переданы Чаквинский и Салибаурский совхозы и выделены значительные средства. Началось строительство чайных фабрик, быстрое и планомерное развитие всего чайного хозяйства. На опытных станциях общества вели работы директор Всесоюзного института прикладной ботаники и новых культур Н.И. Вавилов и молодой биохимик А.И. Опарин.
К началу 1930 года площадь плантаций достигла 8000 гектаров, то есть за первые пять лет своей активной деятельности А/О «Чай-Грузия» сделало в семь раз больше, чем было сделано за все семь дооктябрьских десятилетий. В 1932 году Советский Союз имел возможность значительно сократить импорт торгового чая и окончательно отказаться от ввоза чайных семян.
В 1927–1932 годах на месте непроходимых зарослей папоротника, ольхи и азалии выросли чайные совхозы с благоустроенными рабочими поселками, мощными ветрозащитными полосами, придающими этим местам вид гигантских парков. Число чайных фабрик к 1934 году перевалило за двадцать. Невиданными темпами росла урожайность зеленого листа: в 1932 году — 701 килограмм, в 1935–1479 и в 1939 году — 2407 килограммов с каждого гектара. По сравнению с дореволюционным несравнимо повысилось и качество готовой продукции. Многие чайные колхозы и совхозы, а также стахановцы чайных плантаций по праву стали участниками первой Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.
В послевоенные годы основная сырьевая база чайной промышленности охватила уже 25 административных районов Западной Грузии. За высокие урожаи 119 передовых чаеводов республики в 1948 году получили высокое звание Героя Социалистического Труда. В 1958 году грузинский чай впервые появился на зарубежном рынке, где сразу завоевал широкую популярность.
Сегодня Грузинская ССР дает около 100 тысяч тонн байхового и 40 тысяч тонн расфасованного чая в год — 94 процента всего советского чая. Этой культурой в республике занимаются десятки специализированных хозяйств. Обработка плантаций и уборка на равнинах и склонах крутизной до 12 градусов полностью механизированы. На основе развития сырьевой базы, важным резервом которой стали новые земли, создана технически оснащенная чайная промышленность.
Вторым чаепроизводящим районом страны стал Талыш — расположенная на восточном побережье Кавказского перешейка Ленкорано-Астаринская субтропическая зона. В прошлом ее обширные пространства были покрыты болотами.
Там, где не было болот, возделывали рис, поля которого также требовали постоянного затопления. В итоге население этого края веками страдало от малярии. Переход к чаеводству позволил бы сократить площади рисосеяния, осушить болота, оздоровить климат азербайджанских субтропиков. Но особенности этих мест не давали возможности однозначно оценить перспективы развития здесь новой культуры.
В 1912 году переселенец М.О. Новоселов посеял чайные семена с чаквинских плантаций на своем участке, расположенном в двенадцати километрах от Ленкорани, в местности между Алексеевкой и Сеид-Тюрба. Эта дата считается датой начала разведения чая в Азербайджане. Но только в советское время здесь приступили к созданию чаепроизводящего района страны. В 1932 году родился первенец прикаспийского чаеводства — чайный совхоз имени С.М. Кирова с пятьюдесятью гектарами плантаций близ Ленкорани. В 1937 году был организован самостоятельный трест республиканского значения «Азербайджан-чай», в ведение которого перешла новая отрасль. В том же году только что построенная Ленкоранская чайная фабрика выпустила первые пачки азербайджанского чая. В предвоенном 41-м республика имела уже более пяти тысяч гектаров изумрудных плантаций.
Технология выработки продукта из нового сырья продолжала совершенствоваться в послевоенные годы. Крупным успехом переработчиков можно считать выпуск в 1947 году первых партий высокосортных чаев «Букет Азербайджана» и «Экстра».
С 70-х годов чаеводство в Ленкоранской зоне развивается быстрыми темпами. К концу десятилетия здесь уже свыше десяти тысяч гектаров плантаций, дающих 42 центнера с гектара, а общий сбор листа превысил двадцать тысяч тонн. По оценкам специальной экспедиции, работавшей в республике, в Ленкоранском районе имеется 16100 гектаров земель, пригодных для возделывания чая.
Становление третьего чаепроизводящего района берет свое начало с 1878 года, когда в Сочи были посажены чайные саженцы из Сухумского ботанического сада. Они погибли в первую же зиму. К счастью, об этой и других неудачах не знал малороссийский крестьянин И.А. Кошман — будущий «отец краснодарского чая». В конце прошлого века его обездоленный род снялся с родных насиженных мест Слобожанщины и подался в поисках земли и лучшей доли к кавказскому Причерноморью. Глава семьи скитальцев нанялся чернорабочим на одну из чайных плантаций в Чакве. Работал от зари до зари, откладывая гроши, чтобы заиметь собственный клочок земли.
Годы работы на плантации обогатили сметливого крестьянина опытом возделывания южной культуры. Почувствовав себя в силах заняться этим делом, стал Иов Кошман подыскивать подходящий уголок. Но вокруг Батуми, в Аджаристане, все уже было занято, а за еще не разработанные участки их владельцы назначали непомерно высокую плату. И в конце 1900 года Кошман со всем семейством подался по Черноморскому побережью на север, прихватив с собой чаквинские семена. Позади уже были Сухуми и мыс Пицунда, а Кошманы все шли, пока не облюбовали себе необжитое место неподалеку от Сочи, в предгорьях Дагомыса, где горный хребет рассекала быстротечная речка Шаха. Тут и остановились. Всей семьей стали осваивать пустырь на одном из приглянувшихся холмов, выкорчевывать на нем дикий кустарник и разравнивать каменистый склон. Почвенный слой здесь был довольно тощий, так что илистые суглинки пришлось носить наверх с приморской низины.
Несмотря на не совсем благоприятные климатические условия — низкие зимние температуры и недостаток влаги, — растения прижились. Осенью на участке в шесть соток зазеленели первые всходы. Старожилы окрестных мест с нескрываемым состраданием наблюдали за «пустыми хлопотами» пришельцев. А тут еще слишком суровая зима. Морозы доходили до двадцати градусов. Пришлось выносить из дома все холсты, мешковину, одеяла и даже праздничные одежды, чтобы укрыть ими нежные ростки. Так удалось спасти две трети посева. Для защиты теплолюбивых растений от холодных ветров Кошманы обсадили участок живой изгородью из жасмина.
Слухи о плантации, заложенной в Сочинском округе, не на шутку встревожили чайного туза Попова. Его агенты конфисковали «незаконный» зеленый лист — ведь на земельный участок у пришлого самозванного чаевода не нашлось официальной бумаги. А потом в дом нагрянула полиция. Устроила обыск, перевернула все вверх дном и приказала очистить участок. Объяснение хозяина, что-де земля эта была ничейной и до его прихода пустовала, не подействовало. Пришлось горемычной семье вновь укладывать пожитки. Теперь они решили уйти в горы, подальше от глаз блюстителей порядка.
В тридцати пяти километрах от первой стоянки, вверх по Шахе, у адыгейского селения Солох-Аул, нашли они склон, покрытый красно-кислой глинистой почвой, весьма подходящей для чайного куста. Вновь начался ежедневный кропотливый труд, принесший удивительные плоды. Первый урожай Кошман уложил в кожаный сундук, с которым они когда-то выехали с Украины, запряг волов и поехал на сочинский торг.
Уже после первой распродажи слава о чае, выращиваемом местным «чудаком», разнеслась далеко за пределы курорта. Приятным вкусом, тонким ароматом и благородным колером он значительно превосходил батумский чай. Своим напитком гостеприимный хозяин щедро угощал путников. Более того, он настойчиво советовал соседям заняться разведением чая, ходил по ближайшим селениям, бесплатно предлагая выращенные им саженцы. Однако охотников не находил: местному населению привычнее и выгоднее было заниматься садами и виноградниками.
Ученые тоже не сразу оценили значение инициативы Кошмана. На съезде ботаников в Петербурге в 1912 году отмечалось, что чай (равно как и мандарин и другие субтропические культуры) может иметь промышленное значение лишь в районе Батуми. Придя к выводу, что испытанием этой культуры следует заниматься в южных районах до Гагр, съезд решил, что вопрос о чае в районе Сочи и севернее должен быть снят как совершенно безнадежный. По иронии судьбы, через год чайные растения Кошмана с большим успехом экспонировались в том же Петербурге на выставке «Русская Ривьера».
Уже в первые послереволюционные годы селекционером-самоучкой заинтересовались работники Сочинской опытной станции. Ему выделили средства, необходимые для продолжения экспериментов. Плантация Кошманов из 800 кустов практически превратилась в государственное семенное хозяйство, которое вскоре стало обеспечивать материалом вновь образуемые участки в Адлерском районе.
