Маргарита Заворотняя - Как перестать выносить мозг себе и окружающим

Серия «Психология для всех»

© Маргарита Заворотняя

© Олеся Покусаева

© ООО «Издательство АСТ»

Цереброфилия происходит от двух слов – головной мозг (cerebrum, лат.) и любовь, дружба (φιλία, др. – греч.) – и означает зацикливание на чем-либо, бесконечное умствование, поток мыслей, «мысленную жвачку», вынос мозга себе и окружающим. Это новая, и довольно модная тема сегодняшнего дня. Человек тратит много времени, эмоциональных ресурсов на поиски смысла жизни или отправной точки своих проблем. Люди подсаживаются на навязчивые мысли, и цереброфилия естественна для любого человека. В определенные моменты какая-то сторона жизни занимает нас больше прочих. Например: образование ребенка, любовь, отношения в семье, спорт, красота своего тела и т. д. И это нормально. Однако мы говорим про цереброфилию, мешающую человеку жить, в том случае, когда его уровень комфорта снижается за счет того, что навязчивые мысли блокируют возможности и делают его менее счастливым. Начало цереброфилии – это водораздел между состоянием, когда человек живет гармонично со своими мыслями и поступками, и состоянием, когда в его голове одни навязчивые мысли, которые мешают ему действовать.

В этом случае нужно остановиться и понять, что дальше уже не вы будете контролировать свои мысли, а мысли будут контролировать вас. Это и есть начало цереброфилии, которая будет потом лишь усугубляться и, возможно, перейдет в хроническую форму.

Зацикливание происходит как в рефлексии с самим с собой, расшифровке снов, так и в разговорах вживую или на интернет-порталах и выражается в чтении и просмотре всего, что попадется под руку, с дальнейшим отбором самого негативного для регулярного смакования, в депрессии по поводу и без, в погоне за истиной, в поисках прозрения.

Основа цереброфилии – это поиск любви. Человек старается объяснить мир с точки зрения своей нужности и того, что его любят. Он пытается найти опору в жизни и создать свою шкалу ценностей. Фанатичная рефлексия и умствования забирают эмоциональные ресурсы человека, лишая его возможности активно действовать. Происходит большой разрыв между умствованием и действиями. Не зря существует поговорка: «Много думаешь – мало делаешь». Людям, «подсаженным» на рефлексию, кажется, что они вот-вот откроют смысл своей жизни, но это приводит лишь к замкнутому кругу мыслей. Патологическое умствование вредит, а не помогает, и реальная жизнь проходит стороной.

Почему же зацикливание на навязчивых мыслях – такая привычная и неотъемлемая часть нашей жизни? Дело в том, что мы стали жить легче и комфортнее, а значит, у нас освободилось много времени (при наличии неиспользованной душевной и физической энергии), и его надо чем-то заполнить. Мы зависаем в болоте умствования и ничего не делаем.

Особенность людей заключается в том, что когда их смысл жизни ускользает, его можно создать и сконструировать заново. В отличие от человека животные в комфорте вымирают, так как не могут наполнить свою жизнь самонаблюдением и философией.

В 1968 году ученый-этолог Джон Кэлхун поставил впечатляющий эксперимент на базе Американского национального института психического здоровья. Кэлхун провел аналогию между социумом мышей и человеческим обществом и на этом сходстве попытался предсказать будущее всего человечества. Для этого ученый создал так называемый рай для белых мышей. В лабораторных условиях был выстроен загон площадью 4 квадратных метра и высотой 1,5 метра, откуда подопытные не сумели бы выбраться. В конструкции поддерживалась благоприятная температура, присутствовали в изобилии корм и вода, постоянно пополнялись материалы для строительства гнезд. Грызуны находились под беспрерывным контролем ветеринаров, которые отслеживали состояние их здоровья. Были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось присутствие хищников и распространение массовых инфекций. Загон содержался в постоянной чистоте. То есть для мышей создали идеальное жизнеобеспечивающее пространство. Загон был рассчитан на 3840 мышей (забежим наперед и отметим, что максимальная численность популяции во время опыта достигла уровня 2200 особей и после только сокращалась).

Когда для эксперимента было всё подготовлено, в мышиный рай запустили четыре пары грызунов. С этого времени стала отсчитываться фаза А – период освоения. Через 55 дней мышиные семьи дали потомство. С момента появления первых детенышей началась фаза В. Каждые следующие 55 дней численность грызунов удваивалась. Уже через 315 дней скорость размножения уменьшилась, теперь количество популяции умножалась вдвое каждые 145 дней – это фаза С. На данном этапе в загоне стало гораздо меньше места, а количество мышей перевалило за 600 штук.

У них сформировалась своя иерархия и определенная социальная жизнь.

Появилась каста «отверженных», которая состояла в основном из молодых особей. Они загонялись в центр бака и постоянно становились жертвами агрессии. Вызвано это было тем, что в идеальных условиях загона мыши долго жили, и стареющие поколения не освобождали места в социальной нише для молодых особей. Именно поэтому агрессия направлялась прежде всего на молодых грызунов. Узнать их можно было по искусанным хвостам и выдранной шерсти. После изгнания самцы ломались психологически и не желали защищать своих беременных самок.

Самки стали более агрессивными, поскольку им самим приходилось защищать свое потомство. Позже их агрессия перекинулась и на детенышей, которых они убивали. Потом самки перебирались в верхние гнезда, становясь отшельниками и отказываясь от размножения.

В результате рождаемость упала, а смертность молодняка достигла высоких результатов. Наступила фаза D – смерть мышиного рая. На этой стадии появилась новая категория мышей – «красивые».

«Красивыми» назвали мышей, которые проявляли нехарактерное для своего вида поведение. Они не вступали в борьбу за самку и территорию, не стремились к размножению. Они только ели, пили, спали и чистили свою шерстку.

Впоследствии «красивые» и самки-отшельницы стали большинством. Количество беременностей в последней фазе «мышиного рая» равнялась нулю. Девиантное поведение спровоцировало у мышей гомосексуализм. Также в мышином социуме, несмотря на изобилие пищи, процветал каннибализм. Популяция вымирала, и на 1780-й день опыта умер последний обитатель «мышиного рая». Мышиный социум самоуничтожился. Рай превратился в ад.

Вот таким образом на примере мышиного социума ученому удалось отследить поведение общества в условиях сытой беспроблемной жизни. Выявить прямую связь с людьми не составит труда. Всем людям обычно хочется спокойствия и комфорта, но по сути это стремление к умиранию. Человек жив в движении, и ему свойственно создавать новые смыслы и сравнивать себя с другими. Цереброфилию можно рассматривать как один из способов достижения психологического комфорта, она помогает найти опору в жизненной философии, найти близких людей.

Из психологической практики известно, что сильное желание быть любимым и принятым иногда приобретает искаженные формы: рефлексируя и перебирая одни и те же мысли, человек уходит от реальности в свои фантазии. Кажется, еще немного – и можно дотянуться до смысла жизни рукой, но, увы, это приводит только к дальнейшему засасыванию в пучину умствования. Опасность заключается в том, что нет места живому общению с людьми, обычная жизнь с ее радостями и горестями проходит незамеченной – остается лишь бег по кругу мыслей. Цереброфилия делает человека счастливым только в том случае, если он находит ответ на заданный внутри вопрос.

То, как человека назвали родители, сильно влияет на формирование его судьбы, ведь имя – это слово, которое человек чаще всего слышит в своей жизни. Недаром Дейл Карнеги утверждал: «Имя человека – самый сладостный и самый важный для него звук на любом языке».

Как правило, людям нравится, когда их называют по имени. Очень часто имя звучит как комплимент и признание значимости человека. Имя, как и родителей, не выбирают, и оно может стать прекрасной базой для цереброфилии, если ему придается какой-то особенный смысл или оно не принимается и даже неприятно.

Порой детям дают имена, связанные с той или иной личностью или событием. Социум влияет на популярность имен. Например, когда в Советском Союзе было почитание Владимира Ленина, мальчиков массово называли Владимирами. Есть и примеры, когда имя становилось нарицательным – скажем, Павлик Морозов, из-за чего мальчиков с фамилией Морозов не называли Павлами.