одной картине из бывшей коллекции Гамильтона изображена женщина, которая сидит на краю стола перед купальным тазом и очищает губкой свои половые органы.
Кроме губок, для местного очищения половых органов после сношения женщины также употребляли маточный шприц, о применении которого при болезненных истечениях из матки упоминают Соран и Гален. Для влагалищных спринцеваний пользовались, кроме того, ушным шприцем, а в сочинении Гиппократа даже описан типичный ирригатор, который, несомненно, был в употреблении и впоследствии.
«Конец промывательного аппарата гладкий, как у зонда, и состоит из серебра. Сбоку, на небольшом расстоянии от конца промывательного аппарата, пробуравлено отверстие, но необходимы еще и другие сточные отверстия. Каждое из отверстий, сделанных в промывательной трубке, должно быть на равном расстоянии от другого, причем они должны быть невелики и узки. Наконечник трубки должен быть массивен, а все остальное – полым, как трубочка. К трубке нужно прикрепить пузырь от самки свиньи, тщательно очищенный, и производить промывания периодическими сжиманиями пузыря».
Кроме общих купаний и местных омовений половых органов, клиенты проституток придавали большое значение полосканию рта, вероятно имея в виду действия fellator, или fellartris, и cunnilingus, а также, чтобы предупредить появление дурного запаха. На первое указывает Катулл:
Ибо немедля затем ты, губы омыв многократно
Каплями, пальцами стал всеми усердно тереть,
Чтоб, где коснулся я ртом, совсем ничего не осталось,
Словно от гадкой слюны твари развратной какой.
(Пер. А. Фета)
В то время как купания, омовения и полоскания производились после сношения, другая важная гигиеническая мера – втирание мазей и масел – производилась до сношения, а потому должна была лучше предохранять от заражения венерическими болезнями. Обычай смазывания всего тела кажется нам теперь чрезвычайно странным, но у греков и римлян он был в общем употреблении. Тесная связь смазываний с гимнастикой и купаниями всем известна. Но их применяли и как профилактическую и гигиеническую меру во время половых сношений. Обильные втирания мазей перед сношением практиковались поэтому и в борделях, главном очаге венерических болезней, что, несомненно, значительно ослабляло возможность перенесения заразы.
Так как заразность венерических болезней не была известна древним, то они не применяли таких средств, какие мы применяем теперь для предупреждения заразы, например, кондом. По крайней мере, об этом не сохранилось никаких сведений. Но что своего рода кондом все же был известен в древности, видно из удивительного мифического рассказа в «Метаморфозах» Антонина Либералиса (написано в 150 году), в котором содержится сказание о Прокрис и царе Миносе. В 41 главе сказано:
«Прокрис от стыда покинула Цефалуса и бежала к Миносу, критскому царю. Так как она нашла его бездетным, то дала ему известные обещания и стала поучать его, как ему поступить, чтобы иметь детей. Дело в том, что у Миноса вместо семени выделялись змеи, скорпионы и сколопендры, и все жены, жившие с ним, умирали. Парсифея же была дочерью Гелиоса и была бессмертна. Прокрис устроила следующее: она вложила пузырь козы в женщину. В этот пузырь Минос сначала опорожнил змей, а затем вступил в сношение с Парсифеей. После того у них родились дети».
Это первое известное нам применение примитивного кондома для предохранения от возможного физического вреда при половом сношении. Но так как никакие другие сведения о кондоме у древних не дошли до нас, то это единичное известие, как бы оно ни было замечательно само по себе, не дает права заключать о систематической профилактике как о составной части античной гигиены проституции.
Что касается, наконец, болезней проституток, то хотя древние и не знали, как велика опасность заболевания венерическими болезнями именно благодаря проституткам, тем не менее на основании изложенного нужно думать, что индивидуумы с явными болезнями исключались из числа профессиональных проституток, тем более, что их уже с самого начала отказывались покупать. Это не исключало, конечно, возможности, что заболевшие наружными болезнями проститутки прилагали все усилия, чтобы скрыть это от своих посетителей.
Доказательством может служить одиннадцатая беседа гетер Лукиана. Когда Хармидес рассказывает, что, несмотря на все его просьбы, он не может заставить гетеру Филематион раздеться, гетера Трифена дает ему следующее интересное объяснение: поведение Филематион имеет свои естественные причины, потому что она вся, от шеи до колен, покрыта отвратительными лишаями; она носит также парик, чтобы скрыть свою лысину. Это разоблачение внушает Хармидесу такое отвращение, что он находит невозможным продолжать свои отношения с Филематион.
Государство и проституция
Отношение античного государства к проституции имело величайшее значение для позднейшего развития и склада проституции европейских государств и сохранило свое влияние в этом направлении и до сих пор, хотя социальная структура современных народов успела совершенно измениться. Правовое и социальное положение проституции, в общем, и теперь еще опирается на воззрения древних, хотя в основе их лежали совсем другие предпосылки. В следующей главе, посвященной роли проституции в общественном мнении древних, мы постараемся обосновать этот взгляд детальнее. Здесь же мы ограничимся указанием на тот весьма важный факт, что отношение государства к проституции в древности, безусловно, определяется существовавшим в то время рабством, которое у нас отпадает.
Античная проституция была особым видом, особой формой проявления рабства. Как мы уже упоминали, она рекрутировалась большей частью из сословия рабов, и все относящиеся сюда законодательные меры имели целью ограничить ее именно рабским сословием. Там, где это было невозможно, законодательство стремилось исключить свободных людей, занимавшихся проституцией, из числа свободных граждан и превратить их и с внешней стороны в рабов, внесением в списки проституированных, подлежавших государственному надзору.
Так как рабство считалось тогда учреждением очень полезным для государства и общего блага, то оно, соответственно, планомерно поощрялось. Это распространялось и на проституцию. Далее, так как раб – не только проституированный, но и всякий вообще – лишен был гражданской чести, то само собой понятно, что применением его для целей проституции стремились оградить «половую честь» свободных граждан. Именно таков был принцип первой организации проституции, созданной Солоном, который сознательно ввел основанную исключительно на рабстве проституцию как светское учреждение. Проститутки Солона были государственными рабами и, как таковые, должны были приносить государству доходы, наравне с другими категориями рабов. Этим объясняется введенный Солоном «налог на проституцию», оплата которого налагала на подлежащих ему лиц печать того, что они не принадлежат к разряду граждан.
За строгим разграничением между проститутками и честными, приличными женщинами следил описанный уже нами выше удивительный институт гинекономов, особое ведомство для надзора за честными, приличными людьми. Для надзора же за проститутками и лицами, опороченными
