– Молодец, философ! Пожалуй, он прав! – сказал я себе, услышав этот спор. Над этими двумя вопросами сто́ит подумать.
Системные качества
Материальные и функциональные качества систем были известны давно.
Действительно, две серийные «Волги» в первые дни их эксплуатации, из которых одна попала к таксисту, а другая к туристу-охотнику, имеют одинаковые материальные качества, но разные функциональные. А два таксиста – мужчина и женщина – имеют одинаковые функциональные, но разные материальные.
Теперь в психологии открыто еще одно качество, и наиболее существенное, – системное.
Качества, появляющиеся при соединении каких-то отдельных элементов в систему, называются «системными». Простейший пример: у ниток (элементов) свои качества – отдельную нить можно вдеть в иглу, можно на ней что-либо подвесить. Но, когда из сплетения этих отдельных ниток образуется ткань (то есть система), то у нее появляются новые функциональные качества: в ткань можно что-то завернуть, из нее можно что-то выкроить, сшить и т. д. Это стало возможным именно потому, что образовалась система. Эти новые качества – системные, не свойственные отдельным нитям.
В психологии системное качество – это не любое качество психологической системы, а некое новое, являющееся продуктом системы ближайшего, иерархически более низкого по отношению к психологическому, в данном случае физиологического уровня, у которого этих качеств еще абсолютно нет.
Ни один физиолог не сможет найти в корковой нейродинамике ни грамма проявления субъективного. Субъективное – это новое системное качество ее продукта, то есть системы иерархически более высокого уровня – сознания.
«Психическое в отношении к нейрофизиологическому рассматривается как системное качество. Психические явления соотносятся не с отдельным нейрофизиологическим процессом, а с организованными совокупностями таких процессов», – писал Борис Федорович Ломов, положивший принцип системного подхода в основу работы всего руководимого им Института психологии Академии наук.
Теория отражения и отражающая система
Эта теория явилась развитием «догадки Дидро»:
• «Способность ощущения есть всеобщее свойство материи или продукт ее организации».
• Исходя из этого, отражение является всеобщим свойством материи, а сознание – его высшей формой, присущей только человеку.
• Теорию отражения иногда понимают по модели бихевиоризма как два звена: отражаемое (весь мир) и отраженное (психические явления).
Бихевиоризм – это возникшее в конце прошлого века [4] в США направление психологии, отрицающее наличие сознания или, по крайней мере, возможность его изучения (behaviour по-английски – «поведение»), И согласно своему названию, бихевиоризм сводил всю психику к формуле: S (стимул, то есть воздействие на организм) – R (реакция организма).
Но задумайтесь: один и тот же луч света как стимул вызовет совершенно разные реакции не только в зеркале и листве дерева, но и в разных глазах и мозгах: зайца и волка, ребенка и художника, как в различных отражающих системах.
Схема процесса отражения как всеобщего свойства материи
Следовательно, формула: отражаемое → отраженное должна содержать и третье промежуточное звено: отражающую систему.
Атрибуты сознания
Мы часто употребляем слова «свойства», «особенности», «качество» чего-либо как синонимы, не думая, что это разные понятия. Утрата смыслового различия лишает психологию вообще и психологию сознания четкости.
Свойства – это все то, что присуще данному явлению.
Особенность – это то свойство (а чаще совокупность свойств), которое отличает данное явление от других, родственных ему.
Качество – это неотъемлемое свойство. О нем лучше сказать словами Гегеля (1770-1831): «Нечто является благодаря своему качеству тем, что оно есть, и, теряя свое качество, оно перестает быть тем, что оно есть».
Но есть еще более существенные свойства, которые философы называют словом, в быту не употребляемым, – атрибут, то есть то, без чего данный предмет или явление «не может ни существовать, ни быть представляемым», как говорил Спиноза (1632-1677).
Сознание имеет, считал Сергей Леонидович Рубинштейн (1889-1960) только три атрибута: переживание, познание (свойственные и человеку, и позвоночным животным) и отношение, присущее только человеку.
Переживаются эмоции, чувства, потребности, волевые усилия. Ощущения же – восприятие, внимание, мышление и память – это все реализация познания.
Все-таки – есть ли сознание у Шарика?
Вот теперь, убедившись, что сознание – это системное качество, как продукт корковой нейродинамики особым образом организованной коры головного мозга, и что вместе с тем, сознание с самого начала есть общественный продукт и остается им, пока вообще существуют люди, легко ответить на вопрос, с которого была начата эта глава книги: «Есть ли сознание у Шарика?»
Теперь мы можем с уверенностью сказать, что у Шарика сознания нет, а есть только психика. А вот у пчелы, как и у всей ветви беспозвоночных животных, не имеющих коры головного мозга, психики нет; нет ее, конечно, и у растений.
Глава 1 Представления о личности
Раздвоение личности
Органисту психиатрической лечебницы нравились прогулки в больничном саду и сердечные, интересовавшие его поэтические беседы с казавшейся только немного нездоровой девушкой, называвшей себя Изабеллой. Потом он нежно полюбил ее за душевную привязанность к нему, эмоциональную одухотворенность, утонченность мыслей и раскованность чувств. Но сколь глубока была его любовь, столь же тяжело – его разочарование. Выздоровев и забыв как его самого, ранее беззаветно любимого, так и их беседы и встречи, она оказалась холодной, сдержанной и даже чопорной мещанкой Женевьевой, произносящей шаблонные фразы. Эта чужая девушка его не узнавала.
Ее выздоровление он пережил как смерть своей любимой.
Пожалуй, никто из писателей не показал так хорошо возможность столь глубокого изменения личности, вызванного болезнью памяти, как Эрих Мария Ремарк в романе «Черный обелиск».
Но наука знает и еще более сложные подобные случаи.
Фелида
Фелида, которую лечил и подробно описал французский врач Пьер Жанэ, была болезненной, скрытной, грустной и боязливой девушкой.
Но в этой молодой француженке жили две непохожие друг на друга личности. Теряя сознание на несколько минут, она приходила в себя другим человеком: веселой, подвижной, кокетливой и даже легкомысленной. Через некоторое время, опять после непродолжительной потери сознания, она становилась такой же, какой была всегда. Девушка жила как бы двумя различными жизнями, каждый раз вспоминая все связанное с данным состоянием и забывая то, что с ней случилось в другом состоянии. Готовясь стать матерью во втором своем состоянии, она в первом никак не могла понять, что с ней происходит.
Зная о своей болезни, Фелида с годами все лучше приспосабливалась к ней и научилась искусно ее скрывать. Так, однажды, возвращаясь с похорон, она в экипаже, сидя с другими женщинами, не подозревавшими о ее болезни, перешла из одного состояния в другое. Не понимая, почему она в трауре и о какой покойнице говорят сейчас ее спутницы, Фелида быстро сообразила задать несколько наводящих вопросов и таким образом выпуталась из сложного положения.
В конце прошлого и начале нашего века психиатрами было описано более двух десятков подобных случаев раздвоения личности: один мальчик жил даже шестью различными личностями.
В более раннее время такие больные становились жертвами суеверий и быстро погибали.
Что есть личность
На этот вопрос, интересующий каждого, я слышал и читал по меньшей мере шесть ответов. В начале 20-х гг. в первом прочитанном мною учебнике по психологии – а других тогда и не было, – написанном Г. И. Челкановым для гимназии и изданном в 1912 г., я нашел, что личность – это душа.
Но я уже читал раньше, что миф о душе пошел от древнейших людей, а мне не хотелось быть первобытным человеком.
Потом, будучи лаборантом психофизиологической лаборатории, я вычерчивал разные личности в виде так называемых «профилей отдельных функций». Но тут меня разочаровал сарказм Мефистофеля, найденный мной в «Фаусте».
Позже, в конце 30-х гг., когда стала модной крылатая фраза: «Нет плохих учеников, а есть плохие учителя» – и вытекающее отсюда доказательство, что личность – это только то, чему человек научился, что он узнал, я задумался над значением для личности жизненного опыта. А значение его действительно огромно!
Но в 50-х гг., работая в авиации, я уделял много внимания изучению темперамента летчиков. Однако уже тогда я понимал, что полностью отождествлять его с личностью (такова была тенденция в те годы) тоже неверно.
В 60-х гг. я всячески поддерживал необходимость глубокого изучения направленности личности и ее моральных и эстетических свойств, одновременно понимая, что это еще не вся личность!
