что вам будет трудно навесить на меня ярлык. Я не принадлежу ни к одной из сторон межпартийного разделения, и, если вы действительно об этом задумаетесь, вам, вероятно, тоже будет некомфортно рядом с какой-либо экстремальной политической идеологией.
Опять же, мнения могут и должны меняться. Именно так мы развиваемся как личности. Но если мы даем себе доступ только к искаженным данным или ограниченной информации, как же мы можем вступать во внутренний конфликт? Как можем принимать обоснованные решения или быть более терпимыми собеседниками? Теми, кто готов принять чужое мнение, которое порой может оказаться правильным? Мы проявляем небрежность, когда отказываемся выслушать противоположную точку зрения или разобраться в информации, которая нам не нравится.
Будучи людьми, мы обречены изменять свое мнение о многих вещах в течение жизни. Это называется ростом.
Никто не совершенен, и все мы неосознанно делаем вещи, которые могут кого-то обидеть, даже если мы совсем не хотим этого.
В моей жизни и карьере я бесчисленное количество раз сталкивался с ситуациями, когда мне приходилось заново размышлять над какой-либо точкой зрения в вопросе, где я считал себя отлично подкованным.
Несколько лет назад, во время съемок «Спасти бар», некто отпустил комментарий, который был воспринят как предвзятое отношение к представителям ЛГБТК, хотя то замечание не несло такого посыла. Сразу оговорюсь, автором комментария был не я. Однако чтобы исправить ситуацию, мне и моей команде пришлось пройти четырехчасовое обучение в GLAAD [22].
Сперва я был возмущен. «Да как они смеют думать, что я нуждаюсь в разъяснениях!» – говорил я себе. Я не критикую ничей образ жизни и всегда выступал против дискриминации. Но потом я решил подойти к этому решению с позитивным настроем и без предубеждений. Я пришел на обучение и внимательно слушал. К моему удивлению, эта четырехчасовая дискуссия произвела на меня огромное впечатление. Тренинг подсказал мне способы сделать рабочую атмосферу более чуткой. Он помог осознать, что никто не совершенен и все мы неосознанно делаем вещи, которые могут кого-то обидеть, даже если мы совсем не хотим этого. Позволив себе посмотреть на проблему с нового угла, пусть я и считал, что уже все это знаю, я расширил свое мышление и заставил себя понять, что проблема была более сложной и многогранной, чем мне казалось. Это был настоящий подарок.
Существует множество способов, с помощью которых я внедряю новые и противоречивые идеи в свое мышление, чтобы продолжать тренировать мускулатуру конфликта. В профессиональном и личном плане я окружаю себя людьми с различными мнениями. Много лет я жил в Голливуде, поэтому у меня есть несколько близких друзей в индустрии кино и развлечений, которые находятся гораздо левее на политической шкале. Им известно, что я зачастую занимаю позицию в центре по одним вопросам и немного правее по другим, и это способствует оживленным разговорам за ужином. Наши дискуссии могут стать громкими, но они не носят воинственного характера. Мы создаем безопасное пространство для себя, чтобы иметь возможность говорить открыто и соглашаться или не соглашаться, а порой посмеяться над собой при этом.
Но у меня в этих веселых дебатах есть серьезная цель. Я действительно хочу знать, почему люди, которых я люблю и уважаю, пришли к противоположным выводам по некоторым вопросам. Поскольку мои друзья важны для меня, я не могу просто отвергнуть их мнение. У меня есть правило: после того, как за друзьями захлопывается дверь, я еще долгое время прокручиваю наши разговоры в голове и размышляю над их словами. Это не только подготавливает меня к нашему следующему дружескому поединку, но и помогает сформировать более детальное мнение, так как эти размышления подводят меня к тому самому когнитивному диссонансу – лучшему тренеру мускулатуры конфликта.
Нам всем нужно стараться быть более активными в развитии наших навыков внутреннего конфликта.
По той же причине мне нравится тот факт, что вице-президент и руководитель персонала моей компании Шон Уокер – чрезвычайно талантливый представитель поколения миллениалов с левыми взглядами. Шон часто не соглашается со мной, и я всегда хочу знать почему. Я не обижаюсь и не закрываюсь от него. Присутствие Шона в моем окружении – моя возможность получить честную точку зрения от человека, который представляет важную демографическую группу для нашего бизнеса. Мы можем никогда не прийти к полному согласию в некоторых идеях, но его позиция по широкому кругу вопросов помогает мне лучше понять точку зрения другой стороны. Опять же, мое абсолютное доверие к намерениям и интеллекту Шона заставляет меня быть открытым. Прислушиваясь к его мнению и осмысляя его без предубеждения, я стал с гибкостью и пониманием относиться к некоторым самым провокационным новостным заголовкам.
Все мы нуждаемся в таких ментальных предохранителях, которые уберегут нас от крайностей. И нам всем нужно стараться быть более активными в развитии наших навыков внутреннего конфликта. Золотая середина сейчас сжалась сильнее, чем когда-либо, в результате чего мы оказались на опасной территории. Экстремистам можно помешать взять контроль над ситуацией только тогда, когда те, кто в середине, говорят, а середину сейчас заставляют умолкнуть, превращая в небытие.
Во времена моего детства новостная журналистика держалась на таких нерушимых столпах, как Уолтер Кронкайт [23] и Эдвард Р Марроу [24]. Они транслировали ежедневные новости с беспристрастной серьезностью. Мы все чувствовали, что можем доверять их представлению фактов, потому что это были действительно только факты. Эти журналисты сообщали о происходящем непредвзято, без подтасовок и в полном контексте. Но теперь их места заняли те, кто не брезгует откровенным враньем. Те, кто считает себя вправе приводить свои собственные факты, но только тогда, когда эти «факты» подтверждают их сиюминутные аргументы.
Мы живем в изоляции от точности и объективности, поэтому именно на нас самих лежит обязанность собирать и сопоставлять все фрагменты получаемой информации, чтобы увидеть полную картину. В этом процессе хорошим подспорьем может стать практика внутреннего конфликта. Всякий раз, когда мы задаемся вопросом насчет какого-либо твердого убеждения, вместо того чтобы оставаться в блаженном и сонном чувстве собственной правоты, мы медленно возвращаемся к этой все более неуловимой сегодня истине, которая зачастую приводит нас к золотой середине. Месту, где еще живо искреннее старое доброе сомнение. Я хочу, чтобы вы доверяли этому нелинейному и иногда беспорядочному разговору с самим собой. Та внутренняя борьба, которую мы ощущаем, – признак прогресса.
Конечно, я не призываю вас непременно менять свое мнение. Скорее, я хочу, чтобы вы отшлифовали и отточили его со
