1991 г. Тайная вечеря в Вискулях, так называемый "беловежский сговор". В каком состоянии были три политика, прозванные зубрами, когда они принимали решение развалить СССР? Вся "троица", свидетельствует Коржаков, была разгорячена "беловежскими напитками" (с.128). Так вот спьяну и принимали решения.
События августа 1991 г. Ночь с 20 на 21 в подвале Белого дома. "Там нас ждал накрытый стол", - вспоминает автор, - было человек 20, включая Лужкова с женой, мэра Москвы Попова." "Горячих блюд не подавали, жевали бутерброды, запивая их либо водой, либо водкой с коньяком". Застолье было настолько горячим, что Попов так "захмелел", что его "двое дюжих молодцов... еле вынесли под руки..., а уборщицы жаловались, что с трудом отмыли помещение после визита Гавриила Харитоновича" (с.95-96).
Сразу после "судьбоносного августа" Горбачев и Ельцин назначают теперь высших чиновников СССР сообща, так сказать дуэтом. Кого определить на КГБ? "Единодушно" сошлись на Бакатине. Коржаков пишет: "Потом многие думали, что именно Бакатин по своей инициативе разрушил одну из самых мощных спецслужб мира. Но это очередное заблуждение. Он просто добросовестно выполнил поставленную перед ним "историческую" задачу" (с.117-118).
"Записки президента" Ельцина приносят большой доход. Как гонорары оказываются в распоряжении автора бестселлера? Их черным налом "тысяч по шестнадцать долларов... ежемесячно приносит литературный обработчик мемуаров" В. Юмашев, теперешний глава президентской Администрации. Ельцин "складывал деньги в свой сейф" (с.136-137).
Эпопея с московской квартирой Ельциных в доме на Рублевском шоссе. Соседями президента стали не работники "кремлевской больницы", для кого он строился, а самые близкие соратники, особо нуждавшиеся в улучшении жилищных условий - Шахрай, Сосковец, тот же Юмашев, Грачев, Черномырдин, Тарпищев, Лужков, Барсуков, Ресин, Гайдар. Баранникову здесь дали квартиру, но после "сделки с совестью", якобы совершенной осенью 1993 г., отобрали, и эту квартиру получил верный Ерин. Сатирику Задорнову отказать не могли, так как у него "был очень плохой район" и "в подъезде пьяницы туалет устроили", но главное "Миша умел развеселить Бориса Николаевича: потешно падал на корте, нарочно промахивался, острил". Казанник "уже мебель на 80 тысяч у.е. привез в одну из квартир", но в связи с амнистией "для участников событий 93-года повел себя странно, подвел президента, Ельцин ему в квартире отказал" (с.140-146).
Нереализованный в марте 1993 г. "опус" - особый порядок управления страной. Планировалось арестовать Съезд народных депутатов РФ, если он проголосует за выражение недоверия Ельцину. Но как это сделать? Отключить в Кремлевском дворце, где он тогда заседал, "свет, воду тепло и канализацию". Выкурить депутатов "из помещений хлорпикрином, расставив на балконах канистры", поскольку "противогазов у парламентариев нет". Вынести их из зала и на автобусах увезти куда-нибудь подальше. "Борис Николаевич утвердил план без колебаний" (с.158-159).
Но не пришлось план реализовывать: нужного количества голосов для "импичмента" не набралось. И тогда "все собрались в белой столовой, на третьем этаже. Там были Черномырдин, Грачев, Илюшин, Баранников... Посидели минут сорок, выпили за победу, хорошо закусили и мирно разошлись" (с.160).
Почему Хасбулатов и Ельцин стали из друзей врагами, откуда такое противостояние, расстрел здания парламента, сотни жертв? Да потому, что однажды Руслан Имранович совершил "роковую бестактность". В сауну, где находился и Ельцин, он пригласил своего массажиста. "Я уже знал, пишет Коржаков, - Хасбулатова он долго терпеть не станет" (с.155).
Подготовка государственного переворота в начале сентября 1993 г. Все буднично, спокойно, размеренно - проблемы решаются на даче с охотой, сауной, ужином. Составлен документ с известным номером 1400. "Указ одобрили все", он "никому не показался ни антиконституционным, ни экстремистским" (с.155-156).
Как вел себя Ельцин в ночь с 3 на 4 октября 1993 года? Оказывается, "часов около одиннадцати он пошел поспать" (в этот момент "мятежники" штурмовали Останкино). Ночью, когда выяснилось, что и Грачев у себя в здании Минобороны спал, ничего не предпринимая, Ельцина "пришлось разбудить", съездить в Министерство обороны, "выбить десять танков", принять "решение о штурме", после чего, вернувшись в Кремль, "Борис Николаевич опять заснул в задней комнате" (с.166-170).
После того как Белый дом был расстрелян и сожжен, а "главарей мятежа" сдали "с рук на руки в Лефортовскую тюрьму", Коржаков с Барсуковым, "приехав в Кремль на доклад, Президента не застали в кабинете", так как "он был в банкетном зале". Коржаков пишет, что "с удивлением обнаружил, что торжество в честь победы началось задолго до победы и уже подходит к концу" (с.198).
Как происходило пиршество победителей, начавшееся по объяснению кремлевских официантов "с четырех часов дня", когда автор "делал самую неприятную работу"? Мемуарист скуп: военачальникам "налили до краев по большому фужеру водки" и "мы присоединились к общему веселью", Грачев "сиял с рюмкой в руке", Филатов был "пьяненький". Получив от Барсукова на память "личную трубку Хасбулатова", Ельцин ее "швырнул в угол с такой силой, что глиняная вещица разлетелась на мелкие кусочки" (там же).
Накануне президентских выборов Ельцин решил назначить вице-премьера Сосковца руководителем избирательной кампании. Коржаков возражает: "А как же правительство? Он же один из немногих, кто там по-настоящему работает!" Ответ Ельцина: "А мне наср... на это правительство, мне главное - выборы выиграть" (с.320).
За несколько месяцев до президентских выборов 1996 г. Березовский наставляет Барсукова, начальника ФСК: "...если вы не понимаете, что мы пришли к власти, то мы вас просто уберем. Вам придется служить нашим деньгам, капиталу" (с.289). Чуть позже в разговоре с Черномырдиным Коржаков повторяет слова Чубайса, которые были сказаны тому же Барсукову: "Если этот президент не будет выполнять того, что мы ему скажем, то поменяем президента" (с.367).
После задержания коробки с полумиллионом долларов на КПП Дворца правительства, связанного с этим скандала и публичного заявления Чубайса о том, что это "заговор" против демократии, а он к этим деньгам отношения не имеет, между Чубайсом и Г. Рогозиным, замом Коржакова, состоялся такой разговор. Чубайс: Георгий Георгиевич, попроси, чтобы мне деньги вернули. Это же мои 500 тысяч. Рогозин: Как же так, Анатолий Борисович!? Вы же сказали, что эти деньги подкинули. Чубайс: Ты же сам понимаешь, что это не так (с.21).
О нравах "команды реформаторов", борцов за демократию, врагов тоталитаризма и прочая, и прочая, и прочая можно сказать одним словом - пьют. Несколько примеров для восстановления аппетита.
Ельцин после "странного путча" 1991 г. выгоняет Горбачева из Кремля. Совещаются. "Они часа три заседали в кабинете, им подавали для расслабления коньячок и кофе" (с.129).
То, что предшествовало Шеноннскому инциденту. Находясь в Вашингтоне, во время завтрака с Клинтоном Ельцин "опустошил несколько бокалов", оказавшись в самолете, отметили "очередную дипломатическую победу", при этом, как пишет летописец, "выпили совсем немного" (с.205,208-209). Ночью, в полете, находясь над Атлантикой, за 3 часа до запланированной встречи в Дублине, Ельцин "встал, упал, описался". Жена нашла его "лежащим без движения" (с.209). Дальше разворачивается такая сцена. Коржаков находит своего патрона "неподвижно лежащим на полу, с бледным, безжизненным лицом", приподнимает, подлезает снизу, заползает на кровать. Диагноз врачей - сильный сердечный приступ или микроинсульт (с.210). Что было дальше в аэропорту - всем известно. Роль президента пришлось исполнить Сосковцу.
Берлин, 30 августа 1994. Эвакуация (в сущности бегство) русских войск. Ельцин прибыл с официальным визитом. Утром "Борис Николаевич уже устал", "расслабился перед церемонией". Нашатырь, парикмахер "шеф вроде протрезвел". Но днем "солнце пекло, как в пустыне". Затем возложение венков и парад. "Во время обеда он выпил много сухого вина, а солнце усиливало действие напитка". В результате - "президент резвился: гоготал сочным баритоном, раскованно жестикулировал и нес откровенную ахинею". С чего бы это? Потому что на параде "наши воины маршировали несравненно лучше солдат бундесвера". Апофеоз - под улюлюканье и вопли немецких зевак Ельцин начал "музицировать около мэрии вместе с оркестром полиции Берлина", что выражалось сначала в дирижировании "палочкой", потом в пении куплетов из "Калинки-малинки" (с.211-219).
Вот Коржаков с Барсуковым принимают своих "американских коллег" из секретной службы охраны президента США - Боурона и Гриффина. Русское сало, мясные деликатесы, "каждый выпил граммов по семьсот" (с.225). Коржаков встречается с Явлинским. "Я предложил выпить шампанского. За два часа мы выпили бутылки три" (с.248). Еще одна встреча "примерно за год до выборов": "я достал бутылку водки..." (там же).
Поездка Ельцина в Красноярск. Экскурсия по Енисею на трехпалубном теплоходе. Пресс-секретарь Костиков, находясь "в подпитии", конечно же "не мог не дурачиться". Команда Ельцина Бородину, Барсукову и Шевченко - Костикова за борт!, - тут же выполненная. Затем человеколюбивый приказ "шефа": немедленно угостить Костикова, чтобы не простудился (с.253-254).
