Ознакомительная версия.
Ни одна программа, работающая на основе мышления недостаточности и ограниченности, не работает на привлечение все большего и большего количества средств для жизни, на создание изобилия, на сотворение потоков денег. Но является препятствием на пути к достатку, богатству, свободе и стабильности.
И это не единственное последствие таких убеждений и программ.
Зависть и вражда
Сами представления об ограниченности всего, о том, что всего мало и на всех не хватит, – заставляют людей враждовать, соперничать, завидовать друг другу, совершать по отношению друг к другу недостойные поступки: отнять у других, забрать силой или нечестностью, обогнать любым способом, чтобы успеть схватить.
– Вся эта система убеждений представляет мир как закрытую банку, – говорю я на тренинге. – В ней все ограничено, всего мало, всего не хватает. В ней – конечное количество всего. Но такая модель мира и заставляет людей жить в постоянном беспокойстве, в спешке, в соперничестве и вражде.
И в зависти – в постоянной зависти к тем, кто имеет больше, чем ты, кто успел первым, кто получил больше. И в агрессии к этим людям.
Как часто я слышу это осуждение, зависть, агрессию по отношению к другим, более обеспеченным людям, к тому, кто умеет зарабатывать, кто получает больше денег.
– У нас соседи по даче в три утра уже теплицы топят, в пять утра уже на рынок едут с огурцами и помидорами, в десять – уже дома, уже наторговали! У них денег куры не клюют, – говорила зло, осуждающе одна женщина.
И меня поразила эта интонация осуждения (не восхищения – какие молодцы, как трудятся, как умеют деньги получать – у таких людей учиться надо!), а именно осуждения – вот, мол, паразиты, разжирели! И я сказала то, что только и могла сказать:
– Ты тоже вставай в три утра, топи теплицы, выращивай огурцы и помидоры тогда, когда у других дачников даже грунт еще не вскопан. И поезжай в шесть утра на рынок. И в десять, когда остальные дачники только просыпаются, вернешься с деньгами!..
Но не понравилось ей такое предложение. Это же работать надо, не спать. Ну, не нацелена она по-настоящему на создание, зарабатывание, получение денег. А вот позавидовать и осудить – это пожалуйста!
Люди с «мелким», ограниченным мышлением никогда не могут понять – зачем кому-то столько денег или столько вещей. Они бы эти вещи разделили на десятерых или пользовались бы по очереди. И то, что кто-то один пользуется таким изобилием, не вызывает у них желания тоже начать создавать свое изобилие. Им хочется забрать, отнять чужое и распределить по-своему. Что уже происходило во время революции.
Совсем недавно, проводя тренинг в одной успешной сетевой компании, я опять услышала, как участники, обсуждая низкий уровень продаж, говорили о своих богатых клиентах:
– Они сидят на мешках денег… Хватит им жировать, надо деньги из их мешков достать… Надо помочь им мешки опустошить…
И я опять поразилась – сколько зависти, недоброжелательности вызвали обеспеченные люди, их собственные клиенты, которые дают им возможность зарабатывать. И в отношении этих людей так явно было видно – не уважение, не интерес к тому, как эти люди могут и умеют зарабатывать, привлекать деньги, – а именно зависть и осуждение.
Напряжение и недоверие
Жизнь в мире, в котором всего мало и на всех не хватит, где каждый норовит ухватить, урвать, обогнать, – не вызывает расслабленности. И не вызывает доверия – ни к самой жизни, ни к окружающим, которые являются соперниками, претендентами на недостаточное количество всего, что нужно людям.
Жизнь с такими представлениями всегда полна напряжения, жажды контроля, беспокойства, суеты. Мы подробно поговорим об этом – о сложности, трудности жизней, которые проживают большинство людей, зараженных такими вот ограниченными, недостаточными представлениями, – в книге «Где взять силы, чтобы жить».
Здесь же я хочу обратить твое внимание на то, что представления и убеждения, связанные вроде бы с деньгами, распространяются на другие сферы жизни. Потому что, если я не доверяю людям в одной сфере жизни, боясь, что меня обманут, или кинут, или отберут то, что мне важно, – недоверие и враждебность, напряжение распространяются и на другие сферы жизни.
Однажды летом, возвращаясь с отдыха в компании с двумя мужчинами, я стала свидетелем удивительного происшествия. Удивительного в том смысле, что в нем так ярко проявилось поведение человека, наполненного недоверием, подозрительностью к людям, что при всем, я бы сказала, трагизме ситуации, мы иногда не могли сдержать улыбок, пораженные таким ярким выражением недоверия к миру, ощущением враждебности мира.
Мы ехали в плацкартном вагоне, и на боковое место в нашем купе села старушка с двумя большими клетчатыми сумками. Она поставила сумки на сиденья. И ей самой уже не осталось места. Мужчины, ехавшие со мной, с энтузиазмом подскочили, чтобы помочь ей поставить сумки на верхние полки. Но реакция ее была неожиданной:
– Не надо, – резко крикнула она, – пусть стоят!
И подозрительно посмотрела на нас: чего это, мол, мы к ее сумкам такое внимание проявляем?
Она опустила стол на боковой полке, села посредине между двух сумок, положила на них руки и только тогда успокоилась. Все было под контролем!
Мы улыбнулись друг другу, пожали плечами, мол, боится бабушка, что сумки у нее украдут, и занялись своими делами. Честно говоря, мы все решили, что она скоро выходит, раз не хочет поставить свои сумки на полки и сама сидеть с удобством. Но не тут-то было.
Прошло несколько часов. Женщина так и сидела в неудобной позе, придерживая руками сумки, пытаясь опереться то на одну сумку, то на другую. Ее клонило ко сну, но она мужественно боролась с желанием закрыть глаза. Она должна была контролировать ситуацию!
Это было достаточно комичное зрелище, хотя ничего смешного в нем не было. Но вид этой бабули, одетой в два халата (несмотря на сильную жару в вагоне!), периодически ощупывающей бок халата (где, по-видимому, и были спрятаны все ее деньги!), придерживающей руками свои сумки (чтобы не сперли!) и клюющей носом, – все равно вызывал улыбку.
– Эх, как же она крепко-то людям не верит! – сказал мой спутник. А второй предположил:
– Может, у нее в этих сумках невиданные ценности!
Мы с сомнением посмотрели на клеенчатые клетчатые сумки, на уже измученную за несколько часов такого пути бабушку и не выдержали:
– Давайте мы вам их переставим, и вы сядете удобно, – предложили мы. Но бабушка отрицательно покачала головой.
– Давайте мы вам положим матрас, и вы отдохнете, а мы за вашими сумками присмотрим.
Но бабушка на это предложение только с еще большей недоверчивостью посмотрела на нас и продолжала сидеть.
Час шел за часом. Мы стали обедать, наблюдая, как наша соседка тоже пытается есть, разложив у себя нехитрую снедь, которая не хотела стоять у нее на коленках.
Я опять не выдержала.
– Вы до конца едете? – спросила я ее.
Она кивнула.
– Мы тоже едем до Москвы, мы не выйдем раньше вас. У нас внизу есть свободное место. Давайте мы ваши сумки туда положим, и они будут спрятаны, а вы ляжете и отдохнете.
Но и это предложение не вызвало у нее доверия.
Через несколько часов усталость взяла свое, и бабушка попросила снять ей матрас. Мужчины вскочили, чтобы помочь ей убрать сумки, да не тут-то было! Матрас был постелен поверх! И сама старушка улеглась на нем, своим телом повторяя крутой изгиб между двумя сумками. Сказать, что это была неудобная поза – это не сказать ничего. Но – сумки были под контролем!
Самое поразительное в этой ситуации, которую мы, при всей ее серьезности, просто не могли не воспринимать с улыбкой, что даже лежа так, эта ожидающая подвоха бабушка одной рукой придерживала сумку сбоку (чтобы во время сна ее не стащили!), а вторую сумку придерживала ногой, которая все время соскальзывала с сумки и будила ее хозяйку.
И в таком вот мучительном виде эта женщина и проехала с нами более пятнадцати часов. В таком постоянном недоверии, непрекращающемся контроле.
«Никому нельзя доверять!» – эту идею выражало все ее поведение. И это недоверие являлось следствием всех ее представлений о мире, людях, их враждебности, недобрых намерениях.
Жалко мне было эту бабушку. Вся ее сложная жизнь была как на ладони. Жизнь, полная напряжения и недоверия.
И так странно было наблюдать эту жизнь нам – расслабленным, доверяющим миру людям. Мы ехали с комфортом, пили чай, гуляли на станциях, читали, спали. Мы прожили эти сутки в полном доверии к происходящему, к людям, к жизни. И рядом с нами – как человек из другой жизни – бдящий, подозрительно провожающий каждого проходящего мимо, нервно ощупывающий самого себя: на месте ли деньги?..
Я часто рассказываю об этой старушке на тренинге, приводя пример ярко выраженного недоверия, ярко выраженной подозрительности. В реальной жизни у современных людей это так не проявляется. Но присутствует подспудно как распространенное последствие всей системы убеждений, основанных на недостаточности.
Ознакомительная версия.
