Ознакомительная версия.
Эти тенденции присутствуют и в России, несмотря на ее социальную неустроенность и сравнительную бедность. «Хотя, по большому счету, бедных у нас не убавилось, но тех, кто раньше был готов идти на баррикады, и их детей уже перестала заботить такая "патетическая муть", как отношения режима и оппозиции, свобода слова, социальные проблемы и неравенство. Настало время веселых, непонимающих и бессердечных…» (Ярская-Смирнова и др., 2008).
Самая яркая книга в этом ключе – недавний бестселлер Майкла Киммела «Гайленд: Опасный мир, где мальчики становятся мужчинами» (Kimmel, 2008). Киммел пишет, что переход от подросткового возраста (adolescence) к взрослости (adulthood), который раньше был ясным, последовательным и относительно надежным и завершался в двадцать с небольшим лет, когда молодые мужчины оставляли «детские забавы» и становились отвественными взрослыми, теперь стал более проблематичным и запутанным. Эту новую территорию и одновременно фазу развития, лежащую между 16 и 26 годами, Киммел называет Гайлендом (от слова guys– ребята, парни). Проинтервьюировав около 4 000 старшеклассников, членов студенческих «братств», военных училищ и посетителей молодежных баров, Киммел нашел, что эти молодые люди, называющие себя и друг друга «ребятами» (от отличие от «мальчиков» и «мужчин»), живут в особом игровом мире, независимом от требований родителей и в то же время свободном от «взрослой» ответственности. Они общаются друг с другом без особых обязательств, занимаются сексом, накачивают мускулы, развлекаются техническими играми, посещают спортивные зрелища и т. п. На первый взгляд это всего лишь продление мальчишества, но за ним скрывается рождение нового, более опасного социального мира, со своими собственными увлечениями и занятиями, начиная с обычных видеоигр, спорта и музыки и кончая такими экстремальными вещами, как хейзинг и сексуальное насилие. Обитатели этого перевернутого мира (число мужчин от 16 до 26 лет составляет свыше 22 миллионов, больше 15 % всего мужского населения США) уклоняются от принятия социальной ответственности, откладывают вступление в брак и рождение детей, концентрируют усилия на развлечениях и в то же время чувствуют себя крайне неуверенно. Оставаясь, по сути дела, мальчиками, они прилагают героические усилия, чтобы вопреки очевидности доказать себе и другим, что они «настоящие мужчины», причем эти «доказательства» становятся все более опасными как для окружающих людей, так и для них самих. Сегодняшние «ребята» вынуждены соперничать не только друг с другом, но и с женщинами. Их социально-профессиональное будущее выглядит все более проблематичным. Они сами не знают, когда они «вырастут». Многие социальные переходы, которые раньше осуществлялись в двадцать с небольшим лет, сегодня откладывают до тридцати с лишним лет. Особенно заметна отсрочка такого критерия взрослости, как вступление в брак и рождение детей. По данным американских переписей населения, в 1960 г. к 30 годам состояли в браке и имели детей 77 % женщин и 65 % мужчин, в 2000 г. эти цифры снизились до 46 и 31 %. В отличие от консерваторов Киммел видит в этих сдвигах и положительные моменты, однако новые проблемы нельзя замалчивать и игнорировать.
Прежде всего, возрастные категории и критерии взрослости никогда и нигде не были однозначными (Кон, 2003в), а об их «размывании» говорят уже не первое столетие (см. выше, гл. 1).
Повышение ценности развлекательного, игрового начала жизни – закономерный и положительный результат роста свободы и благосостояния. То, что мужчина больше не желает воспринимать себя только как «производительную силу», «защитника отечества» и «кормильца семьи», не порок, а социальное достижение. Установка на сохранение каких-то детских черт всегда была, есть и будет установкой на креативность.
В мужской жизни игровые практики всегда имели важное значение (женщинам этого не позволяло домашнее рабство). Социально успешные богатые английские джентльмены находили время на какие-то мужские игры, будь то футбол или, в старших возрастах, вист, и относились к ним вполне серьезно. То же и в народной культуре. Если из-за важного футбольного матча премьер может отложить деловую встречу, избиратели его поймут и не сочтут политически незрелым. Ослабление табуирования игрового начала не порок современного общества, а его достижение. Почему социально успешным мужчинам в вист играть можно, а в железную дорогу или в солдатики нельзя? Только потому, что эти занятия – детские? Это то же самое, что осуждать мужчин, которым нравится вышивать гладью, или женщин, играющих в компьютерные игры.
Критерии взрослости и субъективной удовлетворенности жизнью многообразны и многомерны. Разные формы жизнедеятельности могут иметь для личности неодинаковое значение. Для одного главная сфера самореализации – профессиональный труд, для другого – семья, для третьего – общественно-политическая активность, для четвертого – какие-то непрофессиональные увлечения, «хобби». Говоря словами А. Н. Леонтьева, мотивационная сфера личности всегда является многовершинной. В социологическом исследовании под руководством В. А. Ядова (1977), объектом которого были 1 100 инженеров проектно-конструкторских организаций (средний возраст 35 лет), выяснилось, что для примерно 30 % из них главной сферой самореализации является профессиональная деятельность, досуг же сравнительно второстепенен, хотя, если есть время, они «находят, чем заняться». Противоположный полюс составили те, кто главное удовлетворение находит в досуге, и те, для кого «жизнь только и начинается после работы» (таковых оказалось 16 %). Оптимальный, с точки зрения исследователей, вариант, когда люди находят глубокое удовлетворение и в труде, и в досуге, составил около 30 % выборки. Наконец, часть опрошенных, в основном женщины, не нашли себя ни в труде, ни в досуге. Соотношение этих практик и их оценка общественным мнением могут меняться, право выбора остается за личностью. Все согласны с пословицей «Делу время, потехе час», но однозначного разграничения этих понятий нет и быть не может.
Возвращение выросших детей под родительский кров чаще всего объясняется трудностями материального порядка, когда даже успешно работающие представители средних слоев не в состоянии купить себе приличное жилье и создать семейный очаг.
Более позднее вступление в брак или даже отказ от него – следствие не столько социального инфантилизма, сколько расширения сферы сознательного личного выбора. То же нужно сказать и о деторождении.
Психология развития однозначно свидетельствует, что развитие личности происходит гетерохронно, разные мальчики созревают в разных аспектах неодновременно, и это накладывает отпечаток на характер их личности.
Разговоры о «социальном инфантилизме» – сплошь и рядом завуалированные средства властного манипулирования, воздействующие на ребенка так же, как необоснованный психиатрический диагноз. Ушел из нелюбимой школы – «инфантил», сменил работу – «инфантил», не вступил в законный брак – «инфантил». Ключевой пункт здесь не тип решения, а готовность принять за него ответственность.
Массовые социологические опросы не доказывают, что это явление массово.
Международный телевизионный канал Discovery провел большой социологический опрос 12 000 молодых (от 25 до 39 лет) мужчин из 15 европейских стран, включая Россию (Species, a user's guide to young men, 2008). Хотя их жизнь достаточна сложна и напряженна, а установки и ценности разнообразны, социальный инфантилизм и синдром Питера Пэна среди них не преобладают. Самая многочисленная категория молодых мужчин, «современные и на шаг впереди» (34 %), жестко ориентирована на успех и социальные достижения. Вторая, «обремененные обязательствами» (26 %), – это традиционные ответственные кормильцы, носители и защитники семейных ценностей. Третья группа, «эгоцентрики» (26 %), – молодые мужчины, для которых собственное «Я» важнее, чем отношения с другими людьми, которые не особенно стремятся к семейной жизни, но, тем не менее, тоже живут весьма активно, имеют долгосрочные планы и т. д. Лишь последняя группа, «ноль обязательств» (14 %), живет сегодняшним днем, избегает обязательств и ответственности, не хочет работать слишком много, совершенно неамбициозна, редко имеет хобби или интересы, предпочитая просто развлекаться, откладывает брак и появление детей на максимально поздний срок, предпочитает ленивый отдых активному, не чувствует необходимости разбираться в разных вопросах и т. д. Но кто доказал, что раньше таких мужчин не было или было меньше?
Подведем итоги
1. Как и раньше, значительную часть своего времени мальчики-подростки проводят вне семьи и школы, чаще всего – в различных мальчишеских сообществах. Эта часть их жизни слабо подконтрольна или вовсе неподконтрольна взрослым и потому рассматривается ими как сфера социально-педагогического риска.
Ознакомительная версия.
