Жизнь - это борьба, в которой побеждают и добиваются успеха только сильные, - вот убеждение энеатипа VIII. Залог успеха - бесстрашие и умение рисковать. Индивид данного типа превозносит значение силы и не признает слабости, вследствие чего он переоценивает собственные возможности и отвергает всякую помощь. Энеатип VIII считает, что можно причинять страдания другим ради достижения собственного счастья, поскольку придет время и настанет его очередь страдать ради других. Он убежден, что если чего-то хочется, то этого надо добиваться, невзирая ни на какие препятствия. Он уверен, что все то, что люди называют добродетелью, на самом деле является лицемерием. Его враг - общественные законы и создаваемые ими препятствия, и он считает, что действовать надо по велению собственных порывов.
Приспособленческий энеатип IX убежден, что, чем меньше конфликтов, тем лучше, и что вообще лучше не размышлять слишком много во избежание страданий. Уклонение от конфликтов выливается в тенденцию к подчинению и одобрению консервативной идеологии. Однако на более глубоком и, соответственно, менее рациональном уровне в данном индивиде присутствует мысль, что лучше сделаться нечувствительным и подавить в себе всякую энергию, нежели рисковать с опасностью для жизни. Запрет на эгоизм присутствует в нем не только на уровне чувств, но и на интеллектуальном уровне. Индивид убежден, что плохо быть эгоистичным и что необходимо уступать потребностям окружающих. Девизом типа IX могло бы быть выражение: «Не раскачивай лодку» (Do not rock the boat).
Несмотря на то что каждый межличностный стиль обладает определенным когнитивным настроем - предубеждением, что именно так нужно жить, - тем не менее я считаю, что на этом анализ когнитивного аспекта в каждом типе личности не исчерпывается. Как я уже упоминал в предисловии к данной книге, помимо фиксаций и защитных механизмов мы будем исследовать то, что я называю «иллюзии», т. е. метафизические заблуждения и неверные концепции существования.
Свою позицию, разъясняемую мной в разделах, озаглавленных «Экзистенциальная психодинамика», я назвал «Насреддиновская теория невроза» по ассоциации с известным анекдотом о том, как Ходжа Насреддин потерял ключи.
В нем рассказывается, как Насреддин ползал на четвереньках в поисках чего-то по одному из проходов на рыночной площади. Своему другу он объяснил, что ищет утерянные ключи от своего дома. Они продолжили поиск вдвоем. По прошествии немалого времени и безуспешных поисков его друг решился спросить у Насреддина: «Ты уверен, что потерял их здесь?» На что тот ответил: «Нет, я совершенно уверен, что потерял их около дома». - «Тогда почему ты ищешь их в этом месте?» - спросил друг. «Потому что здесь гораздо больше света!» - объяснил Насреддин.
Основная идея данной книги заключается в том, что мы ищем «ключи» не там, где их надо искать. Что является «ключом» к нашей свободе и конечной самореализации? В книге я называю это бытием (Being), хотя справедливости ради необходимо заметить, что и этот термин является слишком ограниченным. Мы можем говорить, что мы есть, но мы еще не имели опыта бытия. И напротив, чем с большим усердием мы исследуем наш жизненный опыт, тем больше в его основе мы обнаруживаем чувство недостаточности, пустоты и несущественности происходящего, недостатка собственного Я или бытия. Я убежден, что именно из- за этой нехватки в осознанном ощущении бытия и вытекает «недостаточная мотивация» - основа всего древа либидо.
Невротическое либидо - это не эрос, как предполагал Фрейд. Эрос - это изобилие, а «недостаточность» - поиск изобилия и нормальной мотивации. Понятие «либидо» включает в себя «страсть», а страсти, охватывающие сферу мотивации невроза, являются лишь отдаленными «производными инстинктов». Если быть более точным, то они являются выражением стремления к восполнению ощущения бытия, утерянного из-за вмешательства в организм [37].
Можно предположить, что существует первоначальная психодинамика во время формирования характера в детстве, а также поддерживающая психодинамика во взрослом возрасте, и я утверждаю, что они не идентичны. В то время как первоначальная психодинамика представляет собой ответную реакцию на важнейший вопрос - быть или не быть любимым, а конкретнее - реакцию на межличностную фрустрацию, можно говорить о том, что не фрустрация в любви является главным элементом недостаточной мотивации во взрослом возрасте, а испытывание недостаточности, основанной на самоувековеченном онтичном (ontic) вакууме и соответствующей экзистенциальной самоинтерференции (existential self-in- terference).
Гантрип, призывая к системному анализу всех характеров и к «поиску существования в неправильном месте», пишет следующее: «Теория психоанализа в течение длительного времени до появления эго-психологии представляла собой исследования в замкнутом круге, без видимого центра. Исследования поэтому начинались с периферийных феноменов - с поведения, настроения, симптомов, конфликтов, ментальных механизмов, эротической направленности, агрессивности, страхов, комплексов вины, психических и психоневротических состояний, инстинктов и порывов, эрогенных зон, стадий взросления и так далее. Все это является очень важным и должно найти свое отражение в общей теории, но в реальности - это все вторичные вещи по сравнению с некоторым абсолютно фундаментальным фактором, коим является „ядро личности"».
Именно отсутствие такового «ядра», по моему мнению, является причиной всякой психопатологии [38]. Такой фундаментальный фактор (недостаточная мотивация), расположенный в основании всех страстей, - это жажда бытия, существующего рука об руку с неясным постижением утраты бытия.
В данном пункте я хочу дополнить эту теорию, добавив, что «бытия» нет там, где нам это кажется, и «бытие» можно найти только совершенно необычным способом - через принятие «небытия» и путешествие сквозь пустоту.
Естественно, для рассмотрения основы здоровой личности я предпочел скорее говорить о «бытии» или «ощущении бытия», чем об «эго» или «подлинности эго», а для рассмотрения основы невроза - об «онтичной недостаточности» (ontic deficiency) или «онтичном помрачении» (ontic obscuration), чем пользоваться терминами Лэнга (Laing) - «онтичная ненадежность» (ontic insecurity) или Гантрипа «слабость эго»(ego weakness), которые оба направлены скорее на определенные оттенки (как в случае энеатипа VI) более универсальной концепции.
Глава 1
Воинствующая добродетель (гнев и перфекционизм)
Энеатип I
1. Сущность типа, номенклатура и место в энеаграмме
«Мы можем различить три вида гнева, - говорит Фома Аквинский в своих Questoines Disputatae, - во-первых, гнев, таящийся в сердце (Ira Cordis), во-вторых, гнев, изливающийся в словах (Ira Locutionis), и, в-третьих, гнев, проявляющийся в действиях (Ira Actiones)». Эта классификация навряд ли будет соответствовать той характеристике перфекционистского типа, которую мы дадим здесь. Да, гнев, скрываемый в сердце, прежде всего в виде негодования, характерен для этого типа, однако не в такой степени, как для похотливого, завистливого или трусоватого типа. Что до словесного проявления, то для гневного типа в большой степени характерен самоконтроль в выражении гнева в любой из его форм: мы имеем в данном случае дело с хорошо воспитанным, цивилизованным типом человека, для которого не характерны спонтанные поступки. Что же касается выражения гнева в действиях, этот вид гнева, действительно, характерен для энеатипа I, однако представители этого типа выражают его бессознательно и не столько для себя, сколько для других, так как делают они это вполне рационально, - фактически, многое в характере этого типа можно объяснить как реакцию против гнева: отрицание деструктивности взвешенным доброжелательным отношением.
Определение гнева Оскара Ичазо как «вызов реальности» обладает тем достоинством, что в нем гнев рассматривается как нечто более основательное, нежели просто чувство или проявление эмоции. Однако, возможно, имеет смысл с самого начала указать, что наименование «гневный тип» навряд ли отвечает типичным психологическим характеристикам рассматриваемого типа личности, характерными чертами которого являются скорее критическое отношение и требовательность, нежели осознанные ненависть и грубость. Ичазо называет этот тип «эго-негодующим» (ego-resent), что представляется более точным определением эмоционального характера данного типа, характера, склонного скорее к протесту и настойчивой требовательности, чем просто к раздражительности. В начале своей педагогической деятельности я называл фиксацию этого характера «намеренным стремлением к добродетельности», а позднее стал называть ее «перфекционизмом». Этот термин, как мне кажется, дает возможность передать типичное для данного характера отвержение того, что существует на самом деле, с заменой на ощущаемое и на то, что, по мнению его носителей, должно быть.
