весьма разумный способ справиться со страхом, но сил очень много отнимает. Чем больше знаешь, тем спокойнее – неизвестность всегда в голове самое страшное дорисовывает. Так уж мозг устроен. Но стремление все продумать и предугадать часто пугает многократно на ровном месте, в процессе перебора вариантов и защит от «мало ли, а вдруг…». Непросто живется бедолаге. Очень много думать приходится, и как на зло всегда что-то неожиданное вторгается в проработанный план – жуткий стресс! Он никогда не расслабляется – всегда в напряжении, всегда думает – «а вдруг что…».
Старший брат был работящим, всегда выполнял то, что нужно сделать. Но вот поздним вечером и ночью куда-то ходить опасался, особенно мимо кладбища или другого жуткого места. Сам сознавался в своей трусости: «Боязно мне, батюшка. Не пойду».
Младший брат – экстремал отбитый, без чувства самосохранения. Такой дерзкий, что всех бесит! Действительно ли он такой бесстрашный?
Так бывает, когда в результате сильного стресса, психика не может справиться с очень интенсивными чувствами и они просто выключаются. Словно пробки в электропроводке выбивает, чтобы вся система не сгорела. При этом чувства никуда не делись – они есть. Но не ощущаются. Никак. Совсем. Будто рана под обезболивающим – травма есть, а боли нет. Но травма-то никуда не делась…
Вот и наш герой настолько сильно чего-то испугался, что не совладал с этим страхом и «выключил» у себя это чувство.
Когда рассказывали страшные истории, и все восклицали, как им страшно, младший брат не понимал, чего бояться. Он совсем ничего не боится!
И вродебы весь такой бесстрашный. Супергерой просто. Но как-то скучненько жить стало. Пресно. Никак. Совсем. Жить с «выключенными» чувствами – это как есть вкусное блюдо с заморозкой челюсти после стоматолога. Вся еда, какая бы изысканная она не была – безвкусная. И чтобы хоть как-то ощутить что-нибудь, требуется больше яркости: много соли, перца, разных специй. Так, чтоб всю слизистую спалить к едреной бабушке! Может, хоть тогда проймет? И то слегка…
Так и со страхом – нужно больше впечатлений, да чтоб нервишки пощекотать, да прям по краешку пройтись. Ух, чтобы дух захватывало! Адреналиннн!!!
… А никак не получается… скучно…
И все встречные герои испытывают его бесстрашие на прочность, да он сам себя испытывает! Насколько далеко я могу зайти? Далеко и очень. Так, что и жизнь, и себя потерять не долго – страха то нет, ограничений никаких.
Удаль отчаянная в поисках яркости ощущений, да внутри пустота гнетущая и скука – от того, что все никак…
И заботливый отец помогает сыну страху научиться – то есть отец-то хочет его не столько напугать, сколько вернуть тот самый навык самосохранения. Свой мозг включать, когда родителя с его советами и богатым жизненным опытом рядом не будет.
И когда сам не в силах справиться с непростой задачей, родитель обратился за помощью к дьячку – то есть к вере, к моральным принципам и проверенным постулатам, как правильно жить. К тому культурному коду, который неоспорим, просто потому, что так есть и это правильно.
И дьячок расстарался, пугал как мог. Самый главный страх человека – это страх смерти. Вот он притворился призраком. Только парень не понял, ответа на свой запрос не получил да и спустил горе-призрака с лестницы.
Когда парень повторил свой вопрос четвертый раз и в ответ получил молчание, он сбросил призрака с лестницы. Приведение пролетело десять ступеней и распласталось в углу.
О чем это, если с точки зрения символики? О вопросе внутренней морали, веры. И о том, что все постулаты отталкиваются, если на свои вопросы не получаешь ответа. Как можно принять что-то на веру, не почувствовав, насколько это соотносится с твоими личными ценностями? А парень даже своих чувств не осознает… Вот и размывается система моральных координат – пойди пойми, что правильно и важно. Разум может ошибаться, а внутренние чувства, интуиция – они не обманут… если услышать…
И отец, по сути, от сына отрекся – денег на дорогу дал, но просил именем его не называться.
Отец стыдился сына. Вот тебе пятьдесят талеров и иди хоть куда, только не рассказывай, откуда ты родом!
Почему так? У отца свои страхи – в этот раз не за сына, а за свою репутацию. То самое, всеми любимое: «что люди скажут». Как часто и в жизни родители в угоду социуму не то что не защищают ребенка, его инаковость, а даже сами кошмарят – так, заранее, на всякий случай? Впрочем, это другая история…
В старину остаться изгоем без рода, без племени означало гибель в одиночестве – это очень пугало. А нашему герою все ни по чем – ему не мнение социума, не отсутствие поддержки отца не страшны. Все никак…
Так парень пошел «своей дорогой» в прямом смысле слова. Он не взял не только фамилии отца, но и отказался от опыта своего рода. Отказался от культуры того места, где вырос. Нет никаких границ! Но и никаких опор…
Полная свобода – чистый лист. Нет давления социума, моральных принципов и правил, заветов предков. Живи, как знаешь.
Вот только он не знает. Пробует. Ошибается. Пишет свою историю.
И всякий встреченный на пути человек – новый опыт. Вот только он ищет не знаний, а чувств! Да поярче! Чтоб бодрило! Чтоб наконец-то проняло…
Рано утром, взяв деньги, парень вышел из дому с надеждой, чтобы на него напал страх. Хотелось ему испытать это чувство.
И первый же прохожий радостно помог. Посоветовал посидеть ночку под виселицей с семью покойниками. Опять-таки – страх смерти.
И что делает наш бесстрашный герой? Греется у костра, и ребят заодно греет. Вот только они, неразумные, почему-то от огня не берегутся, одежда на них подгорает – пришлось обратно повесить.
Он отвязал всех семерых висельников и посадил их у костра в круг. Хотел так согреть. Мертвецы были неподвижны и поэтому их одежда начала гореть. Парень разозлился на них: «Не буду вместе с вами гореть. Не хотите спасаться, не помогу вам». И убрал он их тела на прежнее место. Потом сел возле костра и заснул.
О чем эти посиделки у костра, если с точки зрения символики? Помимо очевидного страха смерти и вида покойников? Повешенные – они все преступники. И провести ночь с ними – это как бы войти в их мир. Наш герой исследует для себя и эту дорожку. Так, из любопытства – ограничений-то нет… И в попытках на холодном ветру согреться (суровые условия жизни,
