Ознакомительная версия.
De Tournelle, другая любовница Людовика XV, писала одному своему другу про придворные новости и между прочим сообщала: «Королева оласно больна: говорят, что у нее развивается чахотка; это единственная хорошая новость, которой я могу с вами поделиться». Благодаря придворным интригам, она временно впала в немилость короля, но потом, вернув себе его расположение потребовала смертной казни всех тех, кто был виновен в ее временном изгнании.
Другое доказательство нравственного помешательства врожденных проституток мы находим в полном отсутствии в их взаимных отношениях всяких альтруистических чувств и какой бы то ни было дружбы. Carlier говорит по этому поводу следующее: «В глубине души они (проститутки) ненавидят одна другую. Ни от одной из них мне никогда не приходилось слышать дружественного воспоминания о ком-нибудь из ее многочисленных товарок, с которыми она сталкивалась на своем печальном поприще. Они постоянно враждуют друг с другом». Точно так же и Parent-Duchatelet того мнения, что «во многих отношениях проститутки большие дети, чем 12-летние мальчики, так как больше всего боятся прослыть трусами и считают делом чести никогда не оставлять неотомщенной ни одной обиды со стороны кого-нибудь из своих товарок».
В подтверждение всего высказанного нами мы можем сослаться также на статистику, которая убеждает нас, что только поразительно малый процент женщин решается на проституцию из-за более или менее благородных побуждений. Так, Parent-Duchatelet из 5144 проституток нашел только 89, которые избрали себе это печальное ремесло с целью поддержать своих старых и больных родителей или же чтобы дать средства к существованию своей многочисленной семье; все же другие вступали на путь разврата благодаря нищете, измене любовников или же, наконец, тому, что были детьми покинуты и заброшены своими родителями. Конечно, для многих бедность и отсутствие родительского надзора являются лишь случайными поводами к проституции; истинная же причина ее кроется в отсутствии у них чувства стыдливости и в нравственном идиотизме, благодаря чему девушка сперва падает, а затем постепенно доходит до дома терпимости. Особенно это относится к тем несчастным, которые лишены родительского надзора. Женщина со страстным темпераментом, сделавшая из-за любви неправильный шаг и затем покинутая своим вероломным любовником, скорей наложит на себя руки, чем станет проституткой. Как бы велика ни была нищета, в которой она находится, она не вступит на путь разврата, если у нее не развито от природы слишком слабо чувство стыдливости или если у нее нет особенной наклонности к грубым наслаждениям и роскошной жизни. «Можно быть уверенным, – говорит Faucher, – что из 100 английских девушек с нормальной нравственной организацией 99 предпочтут умереть от голода в борьбе за существование, чем согласятся вести жизнь проституток».
Материнская любовь. Другим признаком нравственного помешательства врожденных проституток, до сих пор еще не получившим своей надлежащей оценки, является полное отсутствие у них материнских чувств, что низводит их на одну линию с врожденными преступниками.
Мы только что привели случай, сообщенный Legrain'oM, где мать, типичная проститутка, оставляла своих детей на произвол судьбы для того, чтобы принимать участие в оргиях и подыскивать себе любовников. Между всеми известными случаями дурного обращения и даже убийства матерями своих собственных детей проститутки занимают всегда первое место. Так, A. Porte убила своего сына и сохраняла у себя в спальне труп его запертым в сундуке в течение многих месяцев. Lacroix и Larue обе убили своих детей: первая из боязни быть покинутой своим любовником, а вторая – чтобы быть свободной в своих любовных похождениях. Stakelburg, Nys, Eschevin и Davoust, судившиеся за истязание своих детей, точно так же были проститутками, хотя и занимали различное общественное положение.
Это говорит о том, что кокотки, в общем, самые дурные матери. Одна из них, которую мы изучили ближе других, обращалась со своей дочерью как с рабою, взваливала на нее самую тяжелую работу, одевала ее в лохмотья, в то время как сама тратила на свои наряды целое состояние, и клала ее спать даже в холодные зимние ночи на голую скамью. «Чувства кротости и взаимной привязанности, – говорит Carlier, – расцветающие на лоне семьи, очень редки у проституток. Большинство из них наделено очень дурными наклонностями, не знает и не хочет знать ничего про своих родителей, живы ли они или нет, и если говорит о них, то в самой неблагопристойной форме. Недоступные для материнской любви, они ни за что не хотят иметь детей и в случае беременности употребляют все средства, чтобы сделать себе выкидыш и избавиться таким образом от угрожающего им, как выражаются они, несчастья; очень часто они прибегают к презервативным средствам, как, например, к губке и другим, чтобы предупредить зачатие».
По Carlier, проститутки-трибады испытывают настоящий ужас перед беременностью и у них наблюдается полное отсутствие всяких материнских чувств. Лучшим доказательством этого является редкость (34%) детей у них, и те старания, которые употребляют они, особенно кокотки высшего полета, чтобы не сделаться матерями. Конечно, к этому побуждает их несчастное ремесло, так как материнство очень стесняет их, но для всякой женщины стать матерью есть физиологическая потребность; оставаясь неудовлетворенной, она ведет к разного рода расстройствам в области физической и психической сфер. Поэтому если проститутка настолько занята своей красотой, что для сохранения ее жертвует даже своим материнским инстинктом, то это только доказывает, как слабо выражен в ней последний. Такие женщины бросают на произвол судьбы своих детей или дурно обращаются с ними даже в том случае, когда они богаты, когда, следовательно, сохранение красоты для них не имеет уже почти никакого значения.
Тарновская, говоря о проститутках, которых она называет «impudiques» и которые соответствуют нашим врожденным проституткам, замечает: «Материнская любовь часто им совершенно неизвестна. Они, не стесняясь, сознаются, что дети – это бремя и что Бог должен был бы призвать к себе всех этих малюток, которые им в тягость. Во время беременности они делают невозможное, чтобы вытравить плод». Одна из проституток, находящаяся под наблюдением Тарновской, не знала, что сталось с ее маленьким сыном, и относилась к участи его совершенно индифферентно. Очень характерно обстоятельство, что достигшие пожилого возраста проститутки обыкновенно торгуют своими дочерьми и не понимают, что, собственно, дурного в этом. Так, одна кокотка, арестованная на месте преступления в ту минуту, когда она готовилась продать свою дочь, обратилась крайне изумленная к агенту полиции со следующим наивным вопросом: «За что вы меня арестуете? Какое преступление я совершила?»
«Чтобы удовлетворить ненасытным желаниям своих клиентов и клиенток, многие из этих недостойных матерей доходят до того, что обучают своих юных дочерей самым гнусным приемам софизма (Taxil). Такими матерями являются почти исключительно старые проститутки.
Характерно поведение одной любовницы Людовика XV, которая таскала с собою всюду, куда ни являлась, прижитого от него ребенка с единственной целью показать всем, что она находилась в любовной связи с королем. Однажды какие-то придворные затеяли между собой ссору в присутствии ее, и она гордо крикнула им: «Прошу не забываться в присутствии королевского сына».
Однако Parent-Duchatelet иного мнения насчет проституток. По словам этого лучшего знатока их, на каждом шагу приходится наблюдать, что беременная проститутка становится предметом заботливого ухода для ее товарок, внимательное отношение которых еще удваивается, когда она разрешается от своего бремени. Между ними происходят вечные споры то из-за белья для новорожденного, то из-за различных мелочей для родильницы, которой каждая старается наперебой в чем-нибудь услужить. Когда мать держит при себе ребенка, товарки ее постоянно так вмешиваются в заботы ее о нем, что она должна нередко только из-за этого отдавать его в чужие руки. Carlier также свидетельствует о том высоком уважении, каким пользуется у проституток мать. Но большая, конечно, разница поиграть с чужим ребенком час-другой или любить собственное дитя и исполнять с любовью и самоотвержением тяжелые бесчисленные материнские обязанности. Даже самый испорченный человек, даже самая безнравственная женщина могут минутами нежно привязываться к ребенку за его миловидность и беспомощность, особенно женщина, в которой – как бы она ни была испорчена нравственно – всегда еще тлеет искра материнства; но усматривать в подобных порывах материнскую любовь значило бы низвести ее с пьедестала величайшего альтруистического чувства на степень эгоистической забавы в праздную минуту. Отдавать себя всецело ребенку, заботиться и охранять его – это нечто совсем другое, чем временами забавляться его миловидностью. Необходимо также принять во внимание, что Parent-Duchatelet наблюдал проституток, не делая между ними никакого различия, и что в числе их было, вероятно, немало и случайно ставших проститутками девушек, которые могут, конечно, быть превосходными матерями. В тех редких примерах, которые мы наблюдали, дело шло о проститутках, ставших матерями, которые отличались общей и болевой чувствительностью, соответствовавшей норме или даже превосходившей ее. Они ближе подходили к случайным проституткам, и на них оправдывается выведенное относительно последних правило.
Ознакомительная версия.
