Если же эго настолько устойчиво, что ни тезису, ни антитезису не удается разрешить бессознательный продукт, то это подтверждает, что бессознательное выражение стоит выше как той, так и другой стороны. Устойчивость эго и превосходство посредствующего выражения над тезисом и антитезисом представляются мне коррелятами, взаимно друг друга обусловливающими. Иногда кажется, как будто устойчивость прирожденной индивидуальности является решающим моментом, а иногда — будто бессознательное выражение имеет преобладающую силу, от которой эго и получает безусловную устойчивость. В действительности же может быть и так, что устойчивость и определенность индивидуальности, с одной стороны, и превосходство силы бессознательного выражения, с другой, — суть не что иное, как признаки одного и того же фактического постоянства.
Если бессознательное выражение до такой степени сохраняется, то оно является сырым материалом, подлежащим не разрешению, а формированию и представляющим собой общий предмет для тезиса и антитезиса. Вследствие этого такое бессознательное выражение становится новым содержанием, овладевающим всей установкой, уничтожающим расщепление и властно направляющим силу противоположностей в одно общее русло. Этим застой жизни устраняется, и жизнь получает возможность течь далее с новой силой и новыми целями.
Этот описанный только что процесс в его целом я назвал трансцендентной функцией, причем под "функцией" я разумею не основную функцию, а сложную, составленную из других функций, а термином "трансцендентный" я обозначаю не какое-нибудь метафизическое качество, а тот факт, что при помощи этой функции создается переход из одной установки в другую. Сырой материал, обработанный тезисом и антитезисом и соединяющий в процессе своего формирования обе противоположности, есть жизненный символ. В его надолго неразрешимом, сыром материале заложено все присущее ему богатство предчувствиями, а в том образе, который принял его сырой материал под воздействием противоположностей, заложено влияние символа на все психические функции.
Намеки на основы процесса, образующего символ, мы находим в скудных сообщениях о подготовительных периодах жизни у основателей религий, например в противоположениях Иисуса и Сатаны, Будды и Мары, Лютера и черта, в истории первого светского периода жизни Цвингли, у Гете в возрождении Фауста через союз с чертом. В конце "Заратустры" мы находим замечательный пример подавления антитезиса в образе "безобразнейшего человека".
52. Синтетическое. См. конструктивное.
53. Сознание. Под сознанием я разумею отнесенность психических содержаний к нашему эго (см.), поскольку эго ощущает эту отнесенность как таковую. /122- S.11; 76- S.3/ Отношения к эго, поскольку они, как таковые, им не ощущаются, остаются бессознательными (см. бессознательное). Сознание есть функция или деятельность [Ср. Riehl /123- S.161/, который тоже понимает сознание как "активность", как "процесс"], поддерживающая связь между психическими содержаниями и эго. Сознание для меня не тождественно с психикой, ибо психика представляется мне совокупностью всех психических содержаний, из которых не все непременно связаны прямо с эго, то есть настолько отнесены к эго, что им присуще качество сознательности. Есть множество психических комплексов, из которых не все по необходимости связаны с эго. /52/
54. Субъективный уровень. Когда я говорю об истолковании сновидения или фантазии на субъективном уровне, то имею в виду, что лица или ситуации, встречающиеся в них, относятся к субъективным факторам, всецело присущим собственной психике субъекта. Известно, что образ объекта, находящийся в нашей психике, никогда не бывает абсолютно равным самому объекту, а самое большее лишь похожим на него. Правда, образ этот создается через чувственную перцепцию и через апперцепцию (см.) этих раздражений, но именно с помощью процессов, которые уже принадлежат нашей психике и лишь вызваны объектом. Опыт показывает, что свидетельства наших чувств в высокой степени совпадают с качествами объекта, однако наша апперцепция подвержена почти необозримым субъективным влияниям, которые чрезвычайно затрудняют верное познание человеческого характера. К тому же столь сложная психическая величина, какой является человеческий характер, дает чистой чувственной перцепции лишь очень немного точек опоры. Познание характера требует эмпатии (см.), размышления, интуиции (см.). Вследствие таких осложнений естественно, что конечное суждение имеет всегда лишь очень сомнительную ценность, так что тот образ человеческого объекта, который мы в себе слагаем, оказывается при всяких обстоятельствах в высшей степени субъективно обусловленным. Поэтому в практической психологии поступают правильно, когда строго отличают образ, или имаго, человека от его действительного существования. Вследствие крайне субъективного возникновения имаго, оно нередко является скорее отображением субъективного комплекса функций, нежели самого объекта. Поэтому при аналитическом разборе бессознательных продуктов важно, чтобы имаго отнюдь не отождествлялось без оговорок с объектом, а, скорее, понималось как образ субъективного отношения к объекту. Это и есть понимание на субъективном уровне.
Исследование бессознательного продукта на субъективном уровне обнаруживает наличность субъективных суждений и тенденций, носителем которых становится объект. И если в каком-нибудь бессознательном продукте появляется имаго объекта, то это вовсе не значит, что дело само по себе идет о реальном объекте, а точно так же или, может быть, даже скорее о субъективном функциональном комплексе (см. душа). Применяя истолкование на субъективном уровне, мы получаем доступ к широкой психологической интерпретации не только сновидений, но и литературных произведений, в которых отдельные действующие лица являются представителями относительно автономных функциональных комплексов автора.
55. Тип. Тип есть пример или образец, характеристически передающий характер родового понятия или всеобщности. В более узком смысле настоящего моего труда, тип есть характерный образец единой общей установки (см. установка), встречающейся во многих индивидуальных формах. Из многочисленных установок, действительно встречающихся и возможных, я выделяю в настоящем своем исследовании в общем четыре установки, а именно те, которые ориентируются, главным образом, на четыре основные психологические функции (см. функция), то есть на мышление, чувство, интуицию и ощущение. Поскольку такая установка привычна и тем накладывает определенный отпечаток на характер индивида, я говорю о психологическом типе. Эти типы, базированные на четырех основных функциях, которые можно обозначить как мыслительный, чувствующий, интуитивный и ощущающий, могут быть в зависимости от качества основной (ведущей) функции разделены на два класса: на типы рациональные и типы иррациональные. К первым принадлежат мыслительный и чувствующий типы, к последним — интуитивный и ощущающий (см. рациональное и иррациональное). Дальнейшее разделение на два класса зависит от преимущественного движения либидо, а именно от интроверсии и экстраверсии (см.). Все основные типы могут принадлежать как к одному, так и к другому классу, смотря по их преобладающей установке, более интровертной или более экстравертной. Мыслительный тип может принадлежать и к интровертному, и к экстравертному классу; так же и все остальные типы. Разделение на рациональные и иррациональные типы составляет другую точку зрения и не имеет ничего общего с интроверсией и экстраверсией.
В двух предварительных сообщениях, посвященных учению о типах [Одно см. Приложение 1; другое: "Структура бессознательного" // Юнг К. Г. Два эссе по аналитической психологии. /15- 7, § 462,482/], я не отличал мыслительный и чувствующий типы от типов интровертного и экстравертного, но отождествлял мыслительный тип с интровертным, а чувствующий — с экстравертным. Но при окончательной разработке материала я убедился, что интровертный и экстравертный типы следует рассматривать как категории, стоящие над функциональными типами. Такое разделение вполне соответствует и опыту, ибо, например, несомненно, что есть два различных чувствующих типа, из которых один установлен преимущественно на свое чувствующее переживание, а другой — преимущественно на объект.
56. Тождество (Identitat, Identity). О тождестве я говорю в случае психологической одинаковости. Тождество есть всегда бессознательный феномен, потому что сознательная одинаковость всегда предполагала бы уже сознание двух вещей одинаковых одна с другой и, следовательно, отделение субъекта от объекта, вследствие чего сам феномен тождества был бы уже упразднен. Психологическое тождество предполагает свою бессознательность. Оно составляет характерное свойство примитивного уклада души и настоящую основу "мистического соучастия" (см.), которая есть не что иное, как пережиток первобытной психологической неотличенности субъекта и объекта, то есть остаток изначального бессознательного состояния; далее, оно есть свойство, характеризующее духовное состояние раннего детства, и, наконец, оно характеризует и бессознательное у взрослого культурного человека, которое, поскольку оно не стало содержанием сознания, длительно пребывает в состоянии тождества с объектами. На тождестве с родителями основана идентификация (см.) с ними; точно так же на нем покоится и возможность проекции (см.) и интроекции (см.).
