Мне показалось, что большинство из них были в ловушке хотя бы одного из этих ограничений. Они были закованы в цепи свободы. Чтобы освободиться от цепей и тюрьмы, вам нужен ключ. Чтобы пользоваться ключами, сначала их надо понять. Я планировал обсудить малейшие детали изменений и всю их глубину с человеком, который разбирался в этом лучше, чем кто- либо из тех, кого я знал. Поезд остановился на моей остановке. Я вышел и направился к нему домой мимо толпы заключенных. Пока я поднимался на эскалаторе к выходу, я вспомнил одного из своих клиентов. Клиента звали Имон. С этим клиентом был связан один из самых телефонных звонков, на которые я когда-либо отвечал.
Глава 14. Понимание Изменений.
Телефон зазвонил, когда я шел по улице Вашингтона в Корке. Я ожидал звонка приблизительно в это время. Было полвосьмого вечера, что соответствовало половине третьего дня в Нью-Йорке. Мой клиент Имон согласился позвонить мне, и я вспомнил наш разговор с ним.
Имон находился в депрессии, испытывая ужасную панику при необходимости поездки за границу. Он не раз попадал из-за этого в больницу и сейчас находился на грани самоубийства. Он обращался к разным специалистам, но никто не сумел ему помочь. Он познакомился в Америке с девушкой, но не имел возможности с ней видеться, потому что не мог путешествовать за границу. У него случались приступы жуткой паники, как только он пытался сесть в самолет. Это уничтожало его. Я понимал, что значит находиться далеко от самого любимого человека, и очень хотел помочь Имону. Когда его выписали через пару недель из больницы, он выглядел и чувствовал себя ужасно. Где-то он услышал обо мне и по каким-то причинам решил, что я смогу помочь ему там, где никому не удалось решить его проблемы. Я же был полностью уверен, что смогу ему помочь, и с тех пор мы несколько раз виделись.
Во время наших нескольких встреч он говорил, как он переживает и как его сердце разбивается от того, что он не может видеться с девушкой, которую искренне любит. Он также верил, что выхода из сложившейся ситуации нет, но тот факт, что он все-таки встретился со мной, говорил о теплившейся у него надежде. Прежде всего я объяснил ему, что изменения совсем не так сложны и болезненны, как он предполагал. Я не собирался тратить на него все свое время и причинять ему боль. Но у него должна быть одна важная черта для этого - решимость и настойчивость.
Постепенно я начал настраивать его бессознательное на изменения. Очень часто сознание встает на пути изменений. От Ричарда я узнал, что в любом случае часть работы должна проводиться с бессознательным. Это важно, потому что некоторые изменения не могут быть совершены сознательно. Когда люди слишком много о чем-то думают, они могут начать делать что- то абсолютно противоположное.
Очень часто в случаях тревоги или паники людям кажется, что с ними обязательно должно случиться что-то неприятное. Они ведут себя так бессознательно, поэтому и я буду работать с их бессознательным. Имон заказывал билеты на рейс, но уже за пару дней до вылета начинал ужасно волноваться и бояться. Я дал ему следующую инструкцию. Паниковать и бояться - это нормально. Но только после того, как он доберется до пункта назначения и позвонит мне. Я объяснил ему, что его ждет очень большой сюрприз, когда он сядет на самолет. Я улыбнулся ему, зная, что с ним все будет в порядке.
Я часто убеждаюсь, что работа с клиентом - это во многих случаях сражение уверенностей. Если я уверен больше, чем они, то я смогу победить и помочь им с изменениями. Если же они более уверены, чем я, то ситуация усложняется. Однако, по моему опыту, я всегда оказывался более уверенным, чем мои клиенты. Я искренне верю в надежду, всегда во всем и для всех.
Почему возможно изменить свою жизнь? Как можно изменить привычные шаблоны мышления, поведения, ощущений - шаблоны, которые вырабатывались с рождения? Как можно навсегда выработать новые более полезные шаблоны и привычки в нашей жизни? Ответ лежит в ключах к изменениям.
Прежде всего надо научиться изменять свои убеждения об изменениях, о возможности разных взглядов на проблему. Надо научиться изменять убеждения о необходимости того или иного поведения и ощущений в той или иной ситуации. Изменять убеждения о возможности нового поведения. Чтобы изменить свою жизнь, вы должны начать с изменения самого себя и с обретения контроля над вашими мыслями, вашим поведением и специально предпринимать шаги, чтобы изменить привычные шаблоны.
От проблем Имона я снова вернулся к мыслям о встрече с Ричардом. Незаметно я добрался до его дома. Мы долго просидели, разговаривая в гостиной. Причем этим утром у него был семинар. Я был готов продолжить разговор о процессе изменений. Что же он сам думал о ключах к изменениям? Я взял диктофон и начал интервью.
ОФ:
Итак, Ричард, что же самое важное из того, что ты можешь сделать, помогая людям измениться?
РБ:
Я думаю, что самое главное - это убедить людей в возможности изменений, объяснить им, в каких случаях изменение вообще может произойти или нет. Иногда для этого нужен некоторый шок. Иногда они это видят в моих глазах. Они будут мне рассказывать то же самое, что рассказывали пятерым специалистам до меня, а я буду просто смотреть на них. И где-то в процессе рассказа они остановятся, потому что поймут, что я не куплюсь на ту глупость, которую они говорят.
Им необходимо научиться говорить себе, что пора остановиться и перестать нести бред, когда они начинают пороть чушь. Именно поэтому я категорически против того, чтобы больных в психиатрических лечебницах держали только в компании телевизора и лекарств. Не надо опускать руки по их поводу. Если психиатры до сих пор не узнали, как помочь пациентам, то их надо отправить к моим ученикам.
Я понимал, что Ричард говорил о пользе шока для клиента, чтобы вытащить его из рамок его шаблонов поведения, которыми он пользовался не один год. Очень часто люди чудовищно к себе относятся, и необходимо их сильно встряхнуть, чтобы разорвать этот паттерн. Очень часто это и становится ключом к изменениям.
РБ:
Мы ни в каком случае не должны отказываться от пациентов. Нельзя сдаваться. Да и быть сумасшедшим не должно быть противозаконно. Они выбирают людей со странным поведением и прячут их в лечебницы. Я не имею в виду ситуации, когда сумасшествие опасно для окружающих. Я слышал об одном парне из Ирландии, который зарубил топором своих родственников. Вместо тюрьмы его сразу отправили в психушку.
Совершенно очевидно, что он был безумен. Он порубал родственников на мелкие кусочки. Я не считаю нужным отправлять таких к психиатру. В США его бы точно отправили к психиатру, чтобы тот оценил его душевное здоровье. Они очень хотели бы понять, осознает ли убийца разницу между тем, что «хорошо», и тем, что «плохо». Он этой разницы не знал или не понимал. И не узнал бы никогда. Да и никто не будет обучать такого в будущем.
ОФ:
Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы люди не становились такими?
РБ:
Для начала надо посмотреть, как мы учим наших детей. Нашу молодежь. Я не сомневаюсь, что нам необходимо несколько новых программ на ТВ. Сейчас там слишком много насилия и жестокости. Но речь не идет о цензуре. Надо просто предложить что-то лучшее. Надо, чтобы в этих программах было что-то такое, что делало бы их более интересными, чем просмотр того, как кто-то в кого- то стреляет. ТВ-продюсеры поняли, на чем можно делать деньги, поэтому они и продолжают все в том же духе. И пока не появится что-то новое и более умное, они будут продолжать.
Когда возникает вопрос о расизме, я все еще убежден, что комедийная программа «Все в семье» сделала для борьбы с расизмом больше, чем что-либо другое. Эта программа сделала расизм немодным, и я считаю, что это был очень умный ход. Это очень многое изменило в США. Расизм, конечно, есть и сейчас, и всегда будет, но сейчас, по крайней мере, намного больше свободы и возможностей.
Раньше было невозможно заставить людей ехать в задней части автобуса. И они очень сильно старались поместить в заднюю часть автобуса черных. Именно в заднюю часть автобуса, а не в переднюю. И причиной этого был всего лишь страх. Хоть это звучало как ненависть, но на самом деле это был всего лишь страх. Разделять людей на основе цвета кожи - величайшая глупость.
Я помню надпись на лавке старьевщика в пригороде, когда я раньше жил в США. На ней было написано: «Запрещается вход с собаками, неграми и ирландцами». Хозяин написал это на полном серьезе. По этому поводу было не одно судебное слушание, и он бился за право не пускать в свой собственный магазин тех, кого он не хочет. А не хотел он видеть собак, негров и ирландцев. Ему было около 90 лет, и я думаю, что он умер, так и не узнав финального решения суда. Это объявление было всего лишь демонстрацией его невежества. Мне кажется, что каждый ирландец, каждый негр и каждый человек, у которого есть собака, должны бы были провести у него по паре недель, чтобы он понял, что их нечего бояться. В судах подобные вопросы не решаются. Суды вообще ничего не решают. Зато все может решить человеческое общение.
