А ты, маленькая девочка-подросток, разве не мечтаешь о каком-нибудь актере-кинозвезде? Разве не берешь с собой в постель по ночам его фотографию? Разве ты не подкарауливаешь его, не говоришь, что ты уже совершеннолетняя, не соблазняешь его в конце концов? И что происходит потом? Ты тащишь его в суд и обвиняешь в изнасиловании! Его обвиняют, либо оправдывают, а твои бабушки целуют руки, "изнасиловавшей" тебя кинозвезде. Понимаешь ли ты это, маленькая девочка?
Тебе хочется переспать со звездой, но у тебя нет смелости взять на себя ответственность за это, поэтому ты перекладываешь свою вину на него, бедная изнасилованная малютка. И, если уж обсуждать этот вопрос, ты, бедная изнасилованная женщина, которая получает больше удовольствия от секса с шофером, чем с мужем, разве ты не соблазнила своего шофера-негра, который по своей сексуальности ближе к джунглям Африки? Не ты, маленькая женщина? А потом обвинила его в изнасиловании, бедная ты беззащитная жертва "примитивного скотства ". Нет, конечно же нет, член Организации Дочерей Этой, Той или Какой-нибудь Революции, северянка или южанка, чей дед разбогател, вывозя африканских негров из свободных джунглей в американское рабство закованными в ц епи. Как ты невинна, как чиста, как бела и как далека от желания осовокупиться с черной мастью, бедная маленькая женщина! Твой отвратительный страх есть естественный продукт слабой расы охотников за рабами, ты потомок безжалостного Кортеса, который тысячами заманивал доверчивых ацтеков на свой корабль и сбрасывал их в трюмы.
О, бедные дочери этой, той или какой-нибудь революции! Что вы знаете о чаяниях отцов американской революции, или о Линкольне, который освободил рабов, после чего вы сразу же выбросили их на "свободный рынок" спроса и предложения.
Посмотрите на себя в зеркало, вы, представительницы касты невинных дочерей красно-бело-голубой революции. Знаете, что вы видите? "Дочь Российской революции"!
Если бы вы хоть раз могли одарить любовью мужчину, то жизни множества негров, евреев и рабочих были бы спасены. Как в детях вы убиваете все живое, что есть в вас самих, так и в неграх вы убиваете свой собственный внутренний призыв к любви, а ваши сексуальные фантазии перерастают во фривольную порнографию. Вот что порождается убожеством и низостью ваших умерщвленных сексуальных органов. Нет, дочери этой, той или какой-нибудь революции, у меня нет желания становиться представителем органов охраны правопорядка или комиссаром. Я оставлю его животным в робах и униформах. Я люблю своих птиц, своего оленя, своего барсука, которые ближе к неграм. Я имею в виду негров из джунглей, а не из Гарлема с их белыми воротничками. И не толстых негров иудейского вероисповедания, чьи расстроенные желания добавили им плоти и религии. Я имею в виду стройные гибкие тела девушек Южных морей, которые отдаются вам, сексуальные свиньи этой, той или какой-нибудь армии, не зная, что для вас нет разницы между их чистой любовью и тем, что предлагается в борделях Дэнвера.
Да, маленькая белая женщина, ты страстно жаждешь соития с живым существом, которое еще не успело осознать, что его эксплуатируют и презирают. И хотя твоя немецкая копия. Дочь Германской Расы, исчезла с горизонта, ты все еще остаешься с нами как Русская Дочь Великого Рабочего Класса или как Дочь Американской Революции. Но через пять столетий или тысячелетий, когда здоровые молодые мужчины и женщины со здоровыми телами научатся лелеять любовь и охранять ее, от тебя не останется ничего, кроме смешных и нелепых воспоминаний.
Разве ты, маленькая женщина, больная раком, не отказалась предоставить свой концертный зал великой Марианне Андерсон, певице с божественным голосом. После того, как твой последний след исчезнет с этой планеты, голос Марианны Андерсон будет радовать потомков. Я не могу не спросить себя, видит ли Марианна Андерсон на века вперед, или она как и ты, запрещает своему ребенку наслаждаться любовью. Я не знаю. У жизни свои ритмы и сезоны. Она состоит из тех, кто позволяет ей жить и не нуждается в таких как ты, маленькая женщина, больная раком.
Тебе преподносят миф о том что ты и есть "общество", маленькая женщина, и твой маленький мужчина проглатывает его. Ты не общество. Конечно, ты каждый день объявляешь в больших еврейских или христианских газетах, что твоя дочь готова обнять мужчину, но это никого не интересует. "Общество" — это плотник, каменщик, садовник, учитель, врач, рабочий фабрики и я. Общество — это мы, а не ты, твердолобая, больная раком женщина-маска! Ты не жизнь, но величайшее ее проклятие. Но я понимаю, почему ты со всеми твоими деньгами затыкаешь себе рот в свои сорок. Ты смотришь на ничтожность плотников, садовников, камен щ иков, врачей, учителей, и понимаешь, что остальные пути для тебя закрыты. Первое время это остается самой мудрой мыслью в твоей жизни. Но потом твои запоры, подагра, маска, отрицание жизни, делают ничтожность твоей второй натурой. Ты несчастна, бедная маленькая женщина, потому что твои сыновья перестали общаться с тобой, твои дочери выросли в шлюх, твой муж иссяк как мужчина, твоя жизнь вянет, и ты увядаешь вместе с ней. Не рассказывай мне сказок, дочь революции. Я видел тебя голой!
Ты всегда была труслива, дочь этой, той или какой-нибудь революции. Ты держала в своих ладонях счастье человечества, но растратила его по мелочам. Ты рождаешь на свет президентов и делаешь их тривиальными и незначительными. Они раздают медали и позируют перед объективами; они улыбаются своими вечными улыбками, но боятся посмотреть в лицо жизни, маленькая ты дочь революции. Ты держала в своих ладонях весь мир и что же ты сделала? Ты сбросила атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки; да, это сделал твой сын, сделал как нечто само собой разумеющееся. То, что сбросила ты, было твоим надгробным камнем. Этими двумя бомбами ты погубила весь свой класс и свою нацию на все времена! Потому что ты не проявила никакой человечности по отношению к мужчинам, женщинам и детям Хиросимы и Нагасаки. И поскольку ты была слишком ничтожной, чтобы носить звание "человек", ты и погибнешь молча, как камень, тонущий в море. Не имеет никакого значения, что ты думаешь и говоришь сейчас, маленькая женщина, родившая на свет идиотов-генералов. Через пятьсот лет о тебе будут вспоминать как о чем-то странном и забавном. И если таковой тебя не считают сегодня, то это только лишний раз доказывает убожество нашего мира.
Я знаю, знаю, маленькая женщина. Найдется масса аргументов в твою пользу — ты боролась за свою страну и т.д. Я слышал это еще очень давно в Австрии. Ты когда-нибудь слышала, как извозчики Вены кричали: "Да здравствует наш император !"? Нет? Не важно. Просто послушай себя саму — точно такой же мотив. Нет, маленькая женщина, я не боюсь тебя. Ты ничего не можешь мне сделать. Знаю, твой зять — представитель местной власти, а, может быть, твой племянник — налоговый инспектор. Ты приглашаешь его на чай и бросаешь ему пару слов возмущения моим поведением. Он жаждет продвижения по службе и ищет жертву, кого-нибудь, кого можно было бы принести на алтарь закона и порядка. Я знаю, как это бывает. Но это не спасет тебя, маленькая женщина. Моя правда сильней тебя.
" Ты тенденциозен! Ты фанатик! Неужели моя роль в обществе — фикция?"
Я всего лишь объясняю тебе, насколько ты ничтожен и подл, маленький человек — мужчина ты или женщина. Я не сказал ни слова о твоей пользе и важности, маленький человек. Ты полагаешь, я стал бы рисковать своей жизнью, если бы ты не был важен? Твоя важность и твоя непомерная ответственность придают твоему убожеству все более чудовищные формы. Тебя считают глупым, но я убежден, что ты умен, но труслив. Тебя считают навозом для удобрения человеческого общества. Я же убежден, что ты — плодоносное семя. Говорят, что культура нуждается в рабах. Я утверждаю, что ни одно культурное общество не может быть построено рабами. Ужасный двадцатый век проявил себя так, что все культурные теории, начиная с Платона, теперь кажутся просто смехотворными. Маленький человек, дело в том, что культурного общества никогда не существовало. Мы едва начинаем понимать вопиющие отклонения и патологическую дегенерацию человеческого индивида. Это обращение к маленькому человеку, как все остальное, написанное и высказанное на эту тему сегодня, какими бы мудрыми и благородными они ни были, имеют не больше сходства с культурой тысяче- или пятитысячелетней давности, чем колесо, изобретенное много тысяч лет назад с современным дизельным локомотивом.
Твои мысли недальновидны, маленький человек; ты видишь не далее, чем от завтрака до обеда. Ты должен научиться устремляться в своих мыслях на века как вперед, так и назад. Ты должен научиться воспринимать жизнь целиком, представлять все свое развитие от чешуйчатой плазмы до человеческого существа, которое ходит уже прямо, но мыслит все еще вкривь и вкось. Ты не помнишь, что происходило десять или двадцать лет назад, а потому совершаешь те же глупости, что и две тысячи лет назад. Хуже того, ты все еще изо всех сил цепляешься за такие абсурдные понятия, как "раса", "класс", "нация", отправление религиозных обрядов и, в то же время, подавляешь в себе любовь. Ты боишься осознания глубины своего прозябания. Время от времени ты высовываешь голову из дерьма, в котором вечно находишься, только затем, чтобы крикнуть "Ура !". Квакающая в болоте лягушка и та ближе к жизни, чем ты.
