Как мы видели, сторонники школы Клейн, рассматривающие перенос как экстернализацию, обычно стремятся дать формулировку переноса в конкретных терминах, используя такие выражения как «помещение отщепленных частей самости или частей внутреннего объекта в аналитика» или представления аналитика как «контейнера» (Bion, 1962). С другой стороны, исследователи, не принадлежащие к школе Клейн (например, Bollas, 1987), предпочитают говорить о ней в терминах экстернализации внутренних объект-отношений, а не проективной идентификации (cм. Berg, 1977). Сандлер (Sandler, 1983) отмечает, что
«Для понимания переноса, возможно, полезно учитывать, что интроекты постоянно экстернализируются, в каком-то смысле актуализируются, так что могут рассматриваться скорее как внешние объекты, нежели внутренние. Такая тенденция экстернализации интроектов, вероятно, является достаточно общей... Ее особенно хорошо можно наблюдать в психоаналитической ситуации, и мы постоянно наблюдаем попытки навязать психоаналитику, или заставить его, или соблазнить принять роль того или иного интроекта, с тем, чтобы сценарий внутренней фантазии, включающий в себя диалог между самостью и интроектом, мог быть разыгран. Подобная экстернализация имеет такое же отношение к переносу, как и все остальное, что мы подразумеваем под этим словом, и совершенно очевидно, что рассматривать экстернализацию внутренних объект-отношений просто как прямое или косвенное осуществление бессознательных желаний, связанных в прошлом с каким-то лицом и в завуалированной форме перенесенных на аналитика, является грубой ошибкой».
РАССМОТРЕНИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИХ АСПЕКТОВ ПЕРЕНОСА
Одной из причин критики понятия трансферентного невроза явилось открытие невозможности полной связи переноса с проявлениями эдипова комплекса и связанными с ним конфликтами, как это считалось раньше. Первоначальная точка зрения состояла в том, чтобы рассматривать любые проявления переноса со следами доэдиповых черт как регрессивный отход от невыносимого эдипова конфликта. Поскольку все больше утверждается точка зрения, что доэдиповы конфликты можно рассматривать как существующие самостоятельно, все возрастающее внимание направляется на те аспекты переноса, которые связаны с развитием (см. Escoll, 1983). Арлоу (по сообщению Valenstein, 1974) пишет:
«Развитие детского психоанализа, непосредственные наблюдения над детьми, а также широкий спектр разнообразного опыта, приобретенного при анализе различных психических нарушений, извращений, пограничных случаев и случаев нарцистических пациентов привели, ко все более заметному снижению роли ранних объект-отношений в контексте формирования эго по мере того, как оно развивается – нормально или дефективно – из ранних отношений матери и ребенка».
Сетладж (по сообщению Escoll, 1983) комментирует это так:
«С прекращением или нарушениями процесса развития наблюдается постоянная потребность в его возобновлении... В аналитической ситуации интерпретация переноса освобождает процесс развития разграничением объекта патологической связи из прошлого, с которым связан перенос, и психоаналитика, как нового, нейтрального и реального объекта в настоящем... В клинической работе с детьми и взрослыми сейчас стало более возможным, чем раньше, выделить представленные в переносе патологические структуры и конфликты, связанные с ранним периодом развития, и расшифровать их связи со структурами и конфликтами более позднего развития».
Пост-эдиповы процессы развития, включая и те, что происходят во взрослом периоде жизни человека, также имеют большое значение для личности и психических патологий. Коларуссо (Escoll, 1983), сообщая о своей предыдущей работе (Colarusso & Nemiroff, 1979), указывает, что
«У взрослого человека развитие есть постоянно происходящий динамичный процесс... Развитие у взрослого связано с постоянной эволюцией существующей психической структуры и с ее использованием... Но процессы развития у взрослого оказываются под влиянием как детского, так и взрослого прошлого. Если принять такую концепцию, станет очевидным, что прошлое, связанное со взрослым периодом жизни, может стать важным источником переноса... фундаментальные проблемы, относящиеся к развитию в детский период, продолжают оставаться центральными аспектами и во взрослой жизни, но в измененной форме».
Он добавляет:
«Появление невроза у взрослого есть результат предрасположения к нему у ребенка, последующего развития этого предрасположения и опыта, имеющего место в данный момент, соединенных в единое целое психическим аппаратом на его нынешней стадии развития... условия развития взрослого человека добавляют переносу новые измерения. Проливая свет на процессы развития взрослого и связывая эти процессы с опытом, пережитым в детстве, система развития взрослого оказывает влияние на отношение аналитика к пациенту и способствует его пониманию материала, получаемого от переноса».
Представляется полезным завершить эту главу, прокомментировав различные значения, в которых может употребляться термин «перенос»:
1. Он включает в себя все то, что обсуждалось нами в разделе «лечебный альянс» (глава 3);
2. термин употребляется для обозначения пережитых в детстве чувств и отношений, возникающих во время анализа в завуалированной форме и направленных на психоаналитика в том виде, как это описал Фрейд;
3. термин включает в себя «перенос защиты» и «экстернализацию» психических посредников, как это описано Анной Фрейд;
4. термин охватывает все «несоответствующие» мысли, реакции, фантазии и эмоции, которые представляют собой оживление прошлого и которые пациент развивает (осознавая это или нет) по отношению к своему психоаналитику. Сюда относятся первоначальные «Иррациональные» беспокойства по поводу необходимости начать лечение и специфические отношения к окружающим людям, образующие часть его личностной структуры и актуализирующиеся в отношении к психоаналитику;
5. термин относится к экстернализации текущих внутренних объект-отношений, так что они оказывают влияние на восприятие пациентом психоаналитика. Все это охватывает набор механизмов, объединенных под названием «проективная идентификация»;
6. термин включает в себя все аспекты отношения пациента к психоаналитику. Данная точка зрения рассматривает все стороны отношения больного к врачу как повторение прошлых (обычно очень ранних) взаимоотношений. По существу, каждая вербальная и невербальная коммуникация или выражение со стороны пациента во время психоаналитического курса рассматривается как перенос. Исследователи, придерживающиеся этого взгляда, полагают все ассоциации пациента имеющими непосредственное отношение к мыслям и чувствам, связанным с психоаналитиком.
Расширение понятия переноса до крайности, когда в него включаются все коммуникации и стереотипы поведения, составляющие психоаналитическую ситуацию, лишает всякого смысла употребление этого понятия вне психоаналитического контекста, ибо в таком случае любое поведение пациента и любые отношения могут быть отнесены к переносу и восприниматься как повторение прошлого. Хотя не вызывает сомнения, что какие-то аспекты прошлых реакций и даже опыт, пережитый в раннем младенчестве, имеют тенденцию повторяться в настоящем во всевозможных ситуациях и отношениях, и что реальность настоящего в какой-то степени воспринимается в терминах прошлого, тем не менее, существуют факторы, противостоящие такому искажению действительности. Например, в обычных человеческих отношениях лицо, на которое направлен перенос, часто действует таким образом, чтобы исправить искаженное в результате переноса восприятие действительности: он может взять на себя ту роль, которая ему навязывается переносом, но может на это и не пойти (глава 6). Однако, недостаточность возможностей «проверить» реальность в психоаналитической лечебной ситуации, по-видимому, позволяет искажениям, связанным с переносом, с легкостью развиваться; при этом эти искажения легко наблюдать. Психоаналитик, с одной стороны, создает возможность появления искажений, связанных с переносом, тем, что не подключает «обратную связь», что позволило бы исправить искаженное восприятие пациента, с другой стороны, не принимает роли, навязываемой ему переносом, что позволяет обследовать иррациональные детерминанты переноса.
На основе обследования материалов, полученных при анализе у детей, Сандлер и др. (Sandler et al., 1969) отвергли точку зрения о том, что любое поведение пациента в психоаналитической ситуации может рассматриваться как перенос; вместо этого они подчеркивают, что само понятие переноса как унитарного или «одномерного» явления может препятствовать пониманию того, что в действительности происходит в отношениях между пациентом и психоаналитиком. Они считают, что психоаналитику не следует думать исключительно в терминах того, что является переносом и что им не является, ему следует изучать многочисленные и разнообразные оттенки отношений, возникающих в процессе анализа, в особенности отношений, направленных на психоаналитика. Высказывается точка зрения о том, что в случае стремления получить клиническое понятие переноса с точки зрения общей психологии, следует изучать отношения, как таковые, вообще. Перенос – это специфическое клиническое проявление множества различных компонентов обычных отношений. Авторы подчеркивают, что особая психоаналитическая ситуация может ускорить возникновение отдельных аспектов отношений, в частности, аспектов, связанных с прошлой жизнью пациента, но настаивают на необходимости различать отдельные элементы таких отношений, а не рассматривать все аспекты отношения больного к психоаналитику только лишь как повторение отношений к окружавшим его людям в прошлом.
