Девочка захлебнулась криком, потеряла равновесие и упала. Ледяные лезвия под ее руками окрасились в красное.
Она поднялась на колени, потом встала и пошла вперед, держа в руке обломок льда. С обломка стекала тоненькая красная струйка.
Девочка все шла и шла, а королева смотрела на нее и ждала.
Красивый мальчик медленно повернул лицо к своей подруге. Девочка подошла к нему почти вплотную, неловко подняла руку с обломком, и тут несколько капель ее крови упали на его лицо.
Лед начал плавиться, превращаясь в нормальную человеческую кожу.
Все трое замерли.
Кровь впиталась в лед, испарилась, исчезла.
Льда оставалось очень много. А кожи было очень мало. Королева отвернулась и села.
Девочка поняла, в чем дело. Она начала резать ладони ледяным обломком и прикасаться к щекам, рукам, плечам мальчика.
Кровь топила лед, но живой кожи было все еще очень мало. Она торопилась, но дело шло медленно.
– Ты ничего не сможешь исправить. Его сердце для тебя закрыто, – прозвенела королева, – Ты слаба, и жертва твоя напрасна. Уходи и оставь его мне.
Девочка не отрывала рук от своего мальчика. Его лицо почти очистилось от льда, но все остальное было холодно и звенело от ее прикосновений.
– Ладно, – сказала девочка, – я тоже не на барахолке куплена и не пальцем делана.
Она полоснула осколком льда по запястью, кровь полилась обильно, глаза мальчика заморгали, он наклонился вперед, и его начало рвать. Он корчился и сгибался, а она стояла над ним, поддерживая одну руку другой.
– Говоришь, уходить? Так мы и уходим. Пошли?
Мальчик перестал качаться и кашлять, вытер рот рукой, посмотрел на девочку.
Девочка ослабела и побледнела, волосы были мокрыми, а лицо почти белым. Она зажимала левое запястье правой ладонью, но кровь все равно сочилась сквозь пальцы.
Мальчик начал рвать с нее шарф и никак не мог вытащить конец шарфа из-под капюшона. Наконец он дернул сильнее, она покачнулась и начала сплывать вниз, держась за него здоровой рукой. Он придерживал ее и пытался перетянуть ее раненую руку шарфом.
Она опустилась на лед и затихла. Мальчик перетягивал ее запястье шарфом, от его головы шел пар, а она лежала у его колен совершенно мокрая.
– Ты не спасешь ее. Лед забрал у нее все силы. Она умирает – сказала королева.
Мальчик заплакал и снова начал кашлять. Королева медленно подошла к нему и положила руку ему на голову.
– Пойдем. Здесь больше нечего делать.
Он продолжал плакать, Королева продолжала стоять над ним, девочка продолжала лежать на льду. Только лед был очень красный.
Все в нашей жизни должно быть сбалансировано.
Слишком много или слишком мало чего-либо заставляет об этом постоянно думать.
Слишком мало денег – проблема.
Слишком много людей в однокомнатной квартире – тоже проблема.
Слишком мало еды – плохо, слишком много еды – проблемы с кишечником.
Слишком мало общения – скучно, слишком много – стресс.
Короче говоря, в отношениях с самим собой и другими людьми должен быть некоторый баланс между «я» и «мы».
Чтобы понять, как этот баланс выглядит, можно рассмотреть его крайние стороны, и тогда будет понятно, где золотая середина.
Одной крайностью при нарушении такого равновесия между «я» и «мы» будет эгоизм, другой крайностью – принесение себя в жертву.
С эгоизмом все более или менее просто, это когда человек концентрирует свою жизнь вокруг самого себя и не желает или не способен замечать других людей.
Однажды в центре Стокгольма я видела такую сцену: порядком пьяная дама бомжеобразной наружности, стоя на верхней ступени лестницы между двумя тротуарами, кричала такого же вида кавалеру, который стоял внизу:
– Эгоист! Эгоист!
На всех языках мира это слово звучит одинаково, поэтому переводчик был не нужен. Даже эта пьяненькая женщина знала это слово.
Признаки эгоиста: он никогда не звонит вам сам, он никогда не дарит вам подарки в ответ на ваши подарки, он никогда не спросит, как ваши дела, никогда не предлагает помощь, никогда не поддерживает разговоры о ваших делах, но охотно говорит о своих, он не помнит ваш день рождения, как, впрочем, и всех других людей, не знает, как зовут его соседей, тем более соседских детей.
Иногда эгоисты могут иметь животных, если это не очень обременительно, но чаще – нет.
В речи эгоистов часто слышно слово «Я», и на любые ваши рассказы он ответит: «А вот я…» или: «А вот у меня…».
Эгоисты не приглашают к себе в гости, не смеются вашим шуткам, не восхищаются вашим новым платьем. Если вы говорите эгоисту, что любите его, он отвечает «окей» или «угу», но не говорит в ответ о своей любви.
Они берут чашку для себя, но не для вас, когда варят кофе. Они не предлагают сигарету, если собираются закурить. Они никогда не спрашивают вас, не голодны ли вы, не устали ли, не хотите ли отдохнуть.
Если у вашего спутника есть эти черты, это не обязательно означает, что он эгоист, но если этих черт очень много, можно задуматься.
Эгоисты очень редко меняются.
Умение или способность уживаться с другими людьми, вообще понимание, что другие люди существуют, формируется в очень раннем возрасте, примерно до 7 лет.
Говорят, если человек не научился говорить в этом возрасте, то уже не научится.
Так и с эгоизмом.
Дорогие подруги, сестры, приятельницы и коллеги!
Не оправдывайте знакомых вам эгоистов тем, что они мужчины, и у мужчин все по-другому, что мужчины суровы и скупые на эмоции. У мужчин действительно все по-другому, но совсем в другом месте.
Если он эгоист, то это только потому, что он эгоист, а не потому, что он мужчина. Хотя надежда умирает последней.
Жертвизм (не путать с жертвенностью), или стремление принести себя в жертву по поводу и без повода, описаны меньше и не так явно видны. Большинство из нас сталкивались с жертвизмом, и не раз.
– Я живу ради детей.
– Я всю жизнь (молодость, лучшие годы, все свое время, деньги и пр.) ему отдала.
– Главное, чтобы тебе (ему, ей, им) было хорошо.
– Я и так перебьюсь, а вот им надо.
– Я и в этом похожу, а дочке надо купить новые сапожки.
Жертвизм – это тяжелое нервно-психическое заболевание. Причины – низкая самооценка.
Человек, приносящий себя в жертву, не верит, что он имеет хоть какую-то ценность.
Его одолевает жажда оценки.
Пусть его хоть кто-нибудь оценит, хоть кто-нибудь, хоть как-нибудь… Пусть про него скажут: ах, он был такой душка, отдал нам все, все-все, даже свою последнюю рубашку.
И что интересно – ему хорошо! Он счастлив, что у него нет даже рубашки, и ему нечего больше отдавать. Нечего отдавать, но он все равно счастлив, странный человек.
Но раз ему так хочется – мы возьмем у него и эту рубашку. Даром. Ни за что. Просто потому, что ему в кайф отдавать.
Мы же не можем сделать его несчастным, он так хочет все отдать…
Интересно, что такие люди, то есть жертвисты, не только приносят себя в жертву, но это они, эти люди, несут свои деньги мошенникам, они верят всякой ерунде, их легко обмануть и использовать, потому что они этого хотят, жаждут, вожделеют!
Такие люди спят на краешке кровати, даже если кровать размером четыре на четыре…
Это они доедают все старые остатки из холодильника, это они донашивают старые блузки своей сестры, это они едут на курорт сопровождать свою золовку, потому что одна она ехать не может.
Они тратят свой отпуск на ремонт в квартире детей, они варят себе суп из куриных лапок, а деньги – пенсию – складывают на сберкнижку. Это они любят власть, даже если и ругают ее на лавочке у подъезда.
Это они живут с алкоголиками, убирают за ними и готовят им еду.
Это они позволяют хамам – хамить, ворам – воровать, лентяям – не работать и сидеть на шее у родителей.
Эти люди не имеют собственного мнения, а говорят лозунгами и слоганами из газет.
Это они заканчивают жизнь в богадельне, в нищете и забвении.
Это они боятся перемен, потому что могут потерять даже те жалкие крохи… чего? Жизни? Разве это жизнь?
Это на их медном лбу написано: распни меня, используй, съешь мое тело и запей моей кровью…
Куда меня понесло, мама дорогая…
В конце концов находятся умники, которые решают прекратить это безобразие и дают этим людям то, о чем они просят – сладкую боль распятия, сладкую боль жертвы, сладкую боль унижения.
Нормальный человек уже должен несколько раз содрогнуться, читая эти строчки.
Содрогнулись? Значит, вы нормальный.
Я лично буквально трясусь от содроганий.
Жертвисты и эгоисты дополняют друг друга, как штепсель и розетка.
Эгоисты не могут жить с нормальными людьми.
Жертвисты не протянут и дня с нормальными людьми. Надо, чтобы партнер эгоиста позволял ему быть эгоистом, обеспечивал его эгоизм хлебом, маслом и икрой.
