Когда внимание субъекта было отвлечено беседой с одним из присутствующих, д-ру Е. был дан знак присоединиться к их разговору. Он сделал это легко, соизмеряя свои замечания так, чтобы они совпадали с замечаниями второго собеседника (не субъекта). Субъект с готовностью отвечал другим членам группы, но казалось, что он не слышит д-ра Е. и его беспокоит одновременное звучание двух реплик. Это продолжалось в течение некоторого времени, но вскоре присутствующие стали колебаться и даже запинаться в своих высказываниях в те моменты, когда говорил д-р Е. Это насторожило субъекта, и он начал пристально всматриваться в лица присутствующих. Вскоре он спросил автора, идет ли все правильно. Когда его попросили объяснить причину его вопроса, он ответил, кажется, здесь все ощущают дискомфорт, испытывают неловкость и неуверенность, они неожиданно поворачивают головы, также неожиданно прекращают начатые движения, в общем ведут себя как-то необычно. Е. в этот момент спросил у субъекта, что это значит, по мнению субъекта, но, очевидно, субъект не слышал этого вопроса. Субъекта постарались убедить: все идет нормально, ему незачем беспокоиться о группе, так как сеанс проходит удовлетворительно, и что бы ни происходило, все интересно. Кроме того, ему предложили, чтобы он постарался угадать, как сложилась такая ситуация. Общий характер этих и других инструкций и высказываний был намеренным, чтобы дать субъекту свободную возможность осознавать присутствие д-ра Е. Кроме того, предполагалось, что он придет к этому, так как автор не понимал в тот момент, до какой степени субъект ограничил себя предполагаемой ситуацией и тем самым исключил возможность для осознания необычных явлений.
После непродолжительной беседы с группой субъект повернулся к автору и заявил, что он понял сложившуюся ситуацию. Объяснение, которое он предложил, полностью совпадало с тем, чему он был свидетелем на предыдущем сеансе гипноза. Оно звучало следующим образом: когда он отвлекся, гипнотизер внушил присутствующим сомнамбулическое состояние. Он объяснил, что несколько раз некоторые из присутствующих пытались что-то сказать, но, начав, заикались и замолкали, что они все время поворачивали голову и делали какие-то неуверенные движения, как будто они не были уверены в своих, действиях. Он добавил, что такое поведение было похоже на поведение, которое он видел на других сеансах, когда субъектам индуцировали активные галлюцинации. Его спросили, уверен ли он, убежден ли он в своих объяснениях. Пристально вглядываясь в лица присутствующих, он признался, что не видит обычных признаков состояния транса, но другого убедительного объяснения он дать не может. Затем субъект по своей инициативе выдвинул второе возможное объяснение: группе втайне даны инструкции вести себя подобным образом, как будто у них индуцировали состояние транса, но тут же он заявил, что он не понимает, как они могут так успешно притворяться.
Здесь может возникнуть вопрос, почему субъект предположил такое рациональное объяснение, когда он знал, что находится в состоянии транса, и, следовательно, его способность к пониманию носит весьма ограниченный характер. Ответ на это, вероятно, заключается в тех неправильно понятых им действиях, которым он был свидетелем на предыдущих сеансах, и том факте, что общая экспериментальная ситуация заставила его поверить, будто он полностью осознает и понимает все. Таким образом, у него не было иного выхода, как предположить объяснение в понятиях установившегося у него понимания, а не в понятиях незнакомых и неожиданных возможностей.
Субъекта спросили, не хочет ли он продолжить выполнение своей задачи и вести себя так, как будто он не спит, и не показывать признаков того, что он находится в состоянии транса. Он подтвердил свое согласие. При этом ему сказали, чтобы он продолжал в том же духе, но только постарался сделать все возможное, чтобы его поведение никоим образом не выдало того, что он находится в состоянии транса, хотя при прямом вопросе, он должен признать. что он загипнотизирован. Субъект серьезно и обеспокоенно спросил, не раскрывает ли он своего гипнотического состояния своим общим поведением. Его быстро успокоили и убедили: все, что бы ни произошло, несомненно, будет нужным и полезным. В это время были приняты меры, как впрочем и в остальное время, не ограничивать возможные реакции субъекта. Наоборот, были даны инструкции и всяческого рода заверения, что субъект полностью свободен в своих реакциях на любое возникшее событие. Как и прежде на этом сеансе, все инструкции имели общий характер, чтобы дать возможность для возникновения спонтанных событий в сложившейся обстановке.
Вскоре субъект заинтересовался разговором с одним из присутствующих, и сразу же был дан сигнал д-ру Е., который подошел к субъекту и поднял его руку.
Обычно возникают две реакции на этот тип действий. Субъект остается в состоянии полного непонимания, что произошло, и продолжает вести себя без каких-либо изменений, за исключением замены воспоминаний об осязательных и визуальных образах, что позволяет ему ощущать и видеть свою руку и ладонь в первоначальном состоянии. Если вынужденные движения руки изменяют его общую позу и становятся слишком сильными, он начинает ощущать неудобство, которое, как ему кажется, берет начало в суставах плеча. Начиная с этого момента, он может начать осознавать действительное изменение в положении его руки, иногда осознавая присутствие человека, манипулирующего рукой.
Иногда субъект может сразу же обнаружить, что его рука движется, приходит в замешательство и начинает приписывать это гипнотическому внушению. А иногда он определяет действительное положение дел, в зависимости от характера экспериментальной обстановки. В данной ситуации субъект был обязан осознавать свое моторное поведение, как его немедленную реакцию.
Субъект сразу же заметил: что-то произошло с его ладонью и рукой. Он покраснел, взглянул на автора как-то испуганно и виновато попытался положить руку на колено и затем воспротивиться рукопожатию, которым хотел обменяться с субъектом д-р Е. Он очень расстроился, когда заметил, как внимательно наблюдают за ним присутствующие в полном молчании. Он объяснил, явно обеспокоенный: произошло что-то такое, чего он не может ни контролировать, ни объяснить, ни понять. Говоря это и глядя на членов группы, он не делал никаких попыток взглянуть на д-ра Е., и, казалось, не сознавал, что д-р Е. стоит перед ним и загораживает его от всех остальных.
Побуждаемый описать, что же все-таки происходит, он объяснил: кажется, кто-то производит какие-то манипуляции с его рукой, он осязает кожу, пожимает руку – заставляют его чувствовать, то присутствует еще какой-то человек, который жмет его руку, но которого он не видит. Не давая ему никакого ответа, спросили, не нарушил ли он инструкции, признавая своим общим поведением, что он находится в состоянии транса. Субъект снова покраснел, и опять появилось выражение вины. Он начал серьезно протестовать: он делает все, что может, что в его силах, но эта ситуация стала необъяснимой для него, он ничего не понимает. Видимо, автор с помощью косвенных 'намеков дал ему специальные коды или гипнотическое внушение, относительно которых у него возникла амнезия.
Пока субъект ждал какого-то успокаивающего ответа, автор отвернулся, поприветствовал д-ра Е. и начал знакомить его с каждым из присутствующих. Субъект наблюдал за этими действиями, явно слышал реплики, но не подавал никаких признаков того, что слышит замечания, высказываемые д-ром Е. Наконец, подойдя к субъекту, автор представил его субъекту, сказав повышенным тоном: «А это доктор Е». Субъект просто повторил эти слова так, как будто они не имеют никакого смыслового значения и уставился в пространство, никоим образом не реагируя на вежливое выражение признательности д-ра Е. за знакомство. При этом Е. фамильярно похлопал его по спине. Это заставило субъекта поежиться, быстро привело в состояние замешательства, и он оглянулся назад. Не увидев там никого, он сделал шаг назад и прислонился спиной к книжному шкафу, как бы защищаясь от дальнейших нападений. В течение нескольких минут на него не обращали внимания, так как вся группа приняла участие в беседе с д-ром Е. Пока они разговаривали, было замечено, что субъект изучает и рассматривает свои руки, двигает плечами, все еще ощущая хлопок по спине, а затем стал наблюдать за поведением остальных, повторяя в основном с явным замешательством слова приветствия, которые произносили остальные участники сеанса.
После нескольких минут такого напряженного изучения, и в явном замешательстве, глядя на автора и присутствующих, субъект наконец, предложил следующее объяснение всему происходящему: все ведут себя так, как будто в кабинете присутствует еще кто-то, и у него тоже имеются осязательные ощущения, которые обычно возникают при действительном соприкосновении с другим человеком. Он спросил, является ли это положение дел результатом эксперимента какого-то рода, цель которого состояла в том. чтобы индуцировать в нем галлюцинацию присутствия какого-то человека, или здесь действительно присутствует какой-то человек, который в состоянии транса. Он пришел к умозаключению: последнее допущение вряд ли логично, ведь он сразу же осознал приход д-ра С. и д-ра Д. Следовательно, сложившуюся в данный момент ситуацию лучше всего объяснить как результат косвенных гипнотических внушений, которые были даны, с добавлением осторожных и тайных команд присутствующим относительно их поведения. Он заявил, наиболее вероятно, они не знают, что же делать дальше. Пространные рассуждения на эту тему прервал д-р Е., извинившись – ему пора уезжать. Все присутствующие обмениваются рукопожатием с пустым воздухом и произносят слова прощания: «До свидания». Однако, когда д-р Е. подошел к субъекту и пожал его руку, последний сначала пришел в замешательство, потом смутился, а затем удовлетворенно улыбнулся. Он заявил, что был прав в своих догадках: такие частые рукопожатия. – не что иное как прекрасно подстроенное косвенное внушение, чтобы вызвать в нем желание делать то же самое, что и другие, и выразил удовольствие относительно того, как правильно он себя вел и реагировал на эти ощущения.
