Ознакомительная версия.
Мадонна просто перешагивала через мужчин, когда они исчерпывали свои возможности продвижении идей в шоу-бизнесе. Эта женщина вампирического типа доминировала даже в сексуальных отношениях. Как и Мэрилин, она была в значительной степени лишена в детстве той необходимой дозы теплоты, которая учит единению духовной и чувственной любви. Но, осуществив при помощи мужчин и своей собственной напористости восхождение в шоу-бизнесе, сделав из своего имени брэнд, женщина ощутила влечение к традиционной функции. Обрести себя как подруга и мать оказалось нелегко для натуры, жаждущей манипулировать чувствами масс. Но, похоже, ей удалась и эта задача, принимая во внимание реализованный союз с преуспевающим режиссером Гаем Ричи. Действительно ли это оказался первый опыт реальной любви после нескончаемой серии обычных сексуальных приключений, утверждать сложно. Однако знаковым для исследования этой сферы является бесспорный факт стремления, осознанного или бессознательного, к моногамной ячейке, преобразовывающейся в монолит при гармоничном взаимопроникновении мужского и женского. Симптоматично, что выбор этот был сделан женщиной, достигшей полной независимости, имеющей не подлежащий сомнению социальный статус.
Однако, как и могущественные женщины во власти, эти искательницы новых ориентиров для женщины сумели сломать двойной стандарт сексуальности: представление общества о росте статуса юношей в связи с активным сексуальным поведением и негативный стереотип о снижении статуса девушки и даже некоторой потере перспектив в связи с началом сексуальных отношений. Такие женщины, как Айседора Дункан, Мэрилин Монро или Мадонна, постарались, и небезуспешно, навязать обществу современников новые, вопиющие и отменяющие все устоявшееся, стандарты. В их необычайной сексуальной смелости, подчеркивающей основную профессиональную деятельность, тоже заложена часть стратегии успеха, причем эта часть весьма действенна.
Моменты слабости или моменты истиныИ все же природа каждого человека двойственна, и даже сильные самостоятельные личности в хаосе человеческого муравейника искали свои половинки. Часто основой их стремления было природное желание объединения женского и мужского в единую гармонирующую субстанцию жизни и энергии, которая способна развиться до духовного роста, внутренней стабильности и сексуальной гармонии. Достижение такого состояния – крайне редкое явление как среди выдающихся личностей, так и в унылой среде обывателей. Оно возможно при одновременном росте личностей, не столько идущих рука об руку, сколько имеющих единую цель, схожий по мощи интеллектуальный и энергетический потенциал. Среди известных женщин таких примеров почти нет; союзы с мужчинами были для выдающихся личностей вторичными, секс и любовь при их естественности никогда не становились в жизни всем, а свое дело поглощало их целиком.
В то же время можно говорить об отчаянных и смелых попытках найти гармонию в союзах талантливых женщин, которые, признавая мужской потенциал своих избранников и «взращивая» в них выдающиеся качества, одновременно развивались и сами. Конечно, гармоничными союзы Ливии Друзиллы и Октавиана Августа, Марии Склодовской и Пьера Кюри или Агаты Кристи и Макса Мэллоуэна можно назвать лишь с большой натяжкой. В первом случае, хотя общей идеей была забота о развитии великой империи, нельзя говорить о полноценных узах в силу отсутствия сексуальной гармонии и едва ли не противостояния в конце жизни, когда Ливия повела свою собственную игру в государстве без учета мнения угасающего императора. Второй случай можно было бы назвать редкой гармонией, если не принимать во внимание тот факт, что как самостоятельная выдающаяся личность Мария Склодовская-Кюри раскрылась уже после трагической смерти мужа, после отказа от любви и заметной трансформации полоролевой функции. Интересен союз Агаты Кристи и Макса Мэллоуэна, которые достигли высокого уровня взаимопонимания и остались при этом самодостаточными развивающимися личностями. Но также объективно, что сосредоточенное духовное одиночество писательницы было настолько сложившимся фактором жизненного уклада, а отсутствие общих детей – настолько разъединяющим моментом, что даже этот союз не может претендовать на гармоничность созданной мужчиной и женщиной ячейки. Сложно утверждать, присутствовала ли любовь в душе Ливии Друзиллы, но и Мария Склодовская-Кюри, и Агата Кристи, несомненно, испытывали к своим мужьям это святое и благородное чувство. Этим женщинам в значительной степени удалось, оставаясь подругами своих мужей, развить свою личность и свою идею. Это стало возможным не столько вследствие наличия у женщин таланта, сколько в силу адекватного отношения к ним спутников – любви, уважения и всяческого ободрения своими действиями.
Достаточно сложным оказался поиск любви в жизни таких женщин, как Марина Цветаева, Софья Ковалевская, Жорж Санд. Как и в случаях, упомянутых выше, тут есть все основания говорить о стремлении к любви и отказе от эксплуатации чувственной сферы для решения собственных задач. Для всех трех женщин характерна переоценка любви, гипертрофированное стремление компенсировать в любовной сфере отсутствие материнской и особенно отцовской любви в раннем детстве.
Хотя немало написано о роковой роли матери Цветаевой в формировании поэтического таланта и тонкой чувствительности знаменитой дочери, однако материнская и еще больше отцовская отстраненность от детей сделала свое разрушительное дело в формирующихся личностях. Среди бесспорных доказательств недостатка любви – недовольство Марины собственной наружностью, низкая самооценка как формирующейся женщины, душевные метания и даже тяга к суициду. Отсюда проистекает и довольно ранний сексуальный опыт, а также смелое решение создать семью, – все это напрямую связано с маниакальным поиском любви и счастья в союзе. Некоторые исследователи жизни поэтессы говорят о «бесчисленных любовных письмах, адресованных первым попавшимся людям». Действительно, пытаясь найти любовь в течение всей жизни, Цветаева больше стремилась разобраться в себе, а не сосредоточиться на объекте любви. Объектом оставалась она сама, анализируя, переживая и бесконечно мучаясь. Похоже, что, как Мэрилин Монро, Елена Блаватская и в значительной степени Мадонна, испытавшие недостаток любви в детстве, она была не способна любить, хотя пыталась решить эту задачу путем непрерывного поиска объекта своей любви. Она пыталась испытать все – от гомоэротической связи до аномального возвышенного почитания, как, например, ее почитание Рильке. Широкий диапазон любовных поисков привел ее в конце концов в начальную точку – к мужу. Но верность она хранила лишь творчеству…
Не менее сложны любовные поиски Софьи Ковалевской. Нелюбимая и забытая дочь поглощенных собой родителей также с фатальной отрешенностью стремилась к любви. Но так же, как и у Цветаевой, это была невротическая поглощенность собой, а не желание создать фундаментальный союз, основанный на любви и понимании. Даже близкие ей люди признавали «дисгармоничность натуры» женщины-математика, а раннее замужество и непреодолимая ревность, безусловно, проистекали из развившейся боязни оказаться нелюбимой и одинокой, из чувства неполноценности и низкой женской самооценки, которая настойчиво компенсировалась научными достижениями на фоне удручающих истерик и депрессии.
Жорж Санд считали фригидной женщиной, не способной любить, страдающей меланхолией и впадающей в ужасные приступы, в которых депрессия сменялась безудержным весельем. Психиатрические комментарии поведенческих реакций французской писательницы содержат недвусмысленные намеки на расстройство половой идентификации, подтверждением чего служит копирование внешних признаков противоположного пола как отражение неудовлетворенности своим биологическим полом. Тем не менее, среди любовных партнеров Жорж Санд называют как актрису Мари Дорваль, так и яркого мужчину Альфреда де Мюссе. А Андре Моруа в биографическом произведении о жизни писательницы даже упоминал совет врача, рекомендовавшего ей любовника, поскольку ее здоровье «под угрозой из-за избытка жизненных сил». Так или иначе, этот образ содержит, наряду с невротическим поиском любви, диссоциацию между чувственными ощущениями и духовным миром женщины. Ей, как и Елене Блаватской, Софье Ковалевской, Айседоре Дункан, была ненавистна подчинительная позиция женщины в любой форме союза с мужчиной. Однако она не могла полностью вытеснить чувственные желания сосредоточением на профессиональной деятельности или отдаваться влечению с той восторженной непосредственностью, на которую была способна лишь абсолютно уверенная в себе и в своей женской привлекательности натура.
Ознакомительная версия.
