Лора всерьез занялась делом о мошенничестве. Процесс был крупный, с несколькими соответчиками и группой адвокатов из нашей и еще одной компании. Лора работала по четырнадцать часов в сутки и большую часть времени проводила «с командой». За почти две недели у нас не было секса, поскольку Лора постоянно ссылалась на занятость или усталость. Я предложил ей поужинать вместе, но она вновь отказалась – коллеги всегда заказывали еду в офис. В эти дни в наш городок приехали мои родители, и я пригласил их в хороший ресторан. Примерно в середине ужина до меня дошло, что в шести столиках от меня сидят Лора и Ник, ее коллега-адвокат. Я чуть не упал в обморок. Ситуация была крайне неприятная, потому что родители постоянно спрашивали о «той Лоре, на которой я собираюсь жениться». Я был поражен, когда она сама подошла к нам. Она была, как обычно, изящна и очень убедительно объяснила, что они с Ником «обсуждали дальнейшую стратегию процесса». Но я-то знал, что дело было не только в этом.
Так Пол впервые испытал «кошмар слабого». Всем сердцем ему хотелось верить, что у него беспочвенная паранойя и Лора не теряет к нему интереса. Встреча в ресторане расставила все на свои места, и Пол чувствовал себя бессильным как никогда.
Когда отчужденное поведение лидера становится привычным, у «слабого» начинается сумеречное существование на грани страха и надежды. Страх порождает тревогу, постоянно преследующую зависимую сторону. Он же подпитывает ощущение потери контроля над ситуацией и безответной любви.
Любое проявление «сильным» заботы вызывает лихорадочную надежду. Может быть, в глубине души он не изменился и другими стали лишь внешние проявления его чувств? В основе надежды лежит разумная потребность «слабого» ощущать хоть какую-то власть в отношениях.
Когда Майлс начал возвращаться домой все позже, страх и надежда вызвали у Бет взрыв эмоций.
Я сидела на кровати, рассеянно листая журналы не в силах сосредоточиться, и никак не могла уснуть. Мои глаза как будто застыли открытыми. Я твердила себе, что Майлс просто задержался в ресторане. Затем возникло это ужасное внутреннее ощущение – инстинктивное, но очень реальное: у него кто-то есть, даже известно, кто именно. Она попадалась мне на глаза несколько раз. Иногда о таких вещах просто знаешь. Потом я как бы попыталась прогнать свои недобрые мысли – мне стало стыдно не доверять мужу. Потом пришло волнение, вдруг он попал в аварию по дороге домой. Это как сидеть на карусели в кошмарном сне: она крутится все быстрее, а ты не можешь спрыгнуть с нее.
«Слабый» теряется в любви
Страсть и боль сливаются у «слабого» в одно чувство, постепенно завладевающее всем его существом. И он машинально начинает маневрировать, чтобы разжечь в «сильном» любовь, положить конец своим мукам и вновь обрести контроль над событиями. К сожалению, эти методы – все та же уступчивость, из-за которой «слабый» все больше теряет себя и убивает любовь «сильного».
«Мне хотелось, чтобы все было особенным», – вспоминал Пол.
Думаю, я пытался донести до Лоры, что никто другой не сможет любить ее и так заботиться о ней, как я. Я изо всех сил старался ей угодить: водил в лучшие рестораны, бегал по утрам, чтобы быть рядом с ней. Я старался все время ее поддерживать, проявлять предусмотрительность. Если мы должны были встретиться, я раньше заканчивал встречи и прерывал телефонные разговоры. Я даже забирал ее вещи из химчистки. Я просто забыл о себе, но она все равно была недовольна. Это выше моего понимания.
В период суперухаживания используют те же методы привлечения партнера, что и во время ухаживания, но гиперболизируют их. Вообще, это логично: если внимание, обаяние и щедрость однажды помогли завоевать любовь «сильного», почему то же самое не сработает еще раз?
Я объясняю «слабым» партнерам, что ухаживание приносит успех в новых отношениях, так как оба влюбленных ощущают беспокойство, неуверенность и желание. Признаки внимания воспринимаются с благодарностью, облегчая эти состояния. Однако когда один из партнеров полностью восстанавливает уверенность в себе и контроль над отношениями, активность другого действует негативно. Меньше всего лидер хочет слышать клятвы в верности до смерти. По сути, «слабый» присягает «господину» и обещает отдать себя и свою жизнь ради любви, тем самым неосознанно формируя дисбаланс и подавляя в себе те самые качества, которые могли бы позволить лидеру вновь почувствовать страсть.
Эхо – нимфа из греческой мифологии, известная своим талантом вести беседу. Она имела неосторожность рассердить могущественную богиню Геру, и та покарала ее, заставив все время повторять чужие слова. Эхо не могла заговорить первая, но и была не в состоянии молчать, если к ней обращались. Для Эхо наказание обернулось кошмарной трагедией. Она влюбилась в прекрасного молодого Нарцисса. Однажды возлюбленный заблудился в лесу, и у нимфы, наконец, появился шанс побеседовать с ним, но для этого он должен был заговорить первым. Нарцисс крикнул: «Есть ли кто здесь?» Эхо ответила из зарослей, где поджидала его: «Здесь!» Она продолжала повторять вопросы Нарцисса, и некоторое время это даже забавляло его. Эхо приблизилась к возлюбленному, но, поняв, что девушка беспомощно повторяет за ним слова, он оттолкнул ее, поклявшись: «Лучше я умру, чем буду с тобой». Эхо смогла лишь повторить: «Буду с тобой!» От горя она удалилась в пещеру. Остался только ее голос.
Древнегреческие мифы умеют передать суть человеческой природы. История Эхо иллюстрирует один из самых универсальных маневров «слабого».
Опять слово Полу.
Меня считали человеком, который всегда говорит то, что думает, не обращая внимания на последствия. Но Лора, казалось, превратила меня в бесстыдного «соглашателя». Например, одной из ее любимых книг была «Фирма» Джона Гришэма. Меня этот детектив раздражал, но я все равно сказал, что обожаю его. То же самое с фильмами. Ее мнение всегда было правильным…
Пол заметил, что с другими людьми он по-прежнему твердо отстаивает свое мнение. Но Лора – другое дело. Боязнь доставить ей неприятные ощущения или показать свое несоответствие вынуждала его поддерживать ее вкусы. Пол не понимал, что она считала бы его куда интереснее, будь он самостоятельнее.
В психологии существует принцип, известный как закон Йеркса – Додсона: человек действует эффективнее всего в состоянии умеренного возбуждения или тревоги. Повышенное возбуждение, как и отсутствие его, осложняет выполнение любого дела и даже мешает быть самим собой. А «слабый» партнер, заметивший первые несомненные признаки угасания интереса у «сильного», получает большие дозы тревожности. Дебора описывала, что она изменила модель поведения, когда Джонатан стал отдаляться от нее.
После фиаско на День благодарения дни тянулись за днями, а Джонатан все не звонил. Я была сама не своя и растеряла остатки гордости, не позволявшие мне позвонить первой. Итак, я позвонила, но попала на автоответчик. Я-то готовилась поговорить с самим Джонатаном, но не с его телефоном. После сигнала я, запаниковав, выпалила: «Привет, это я…» Затем из моей головы исчезли все мысли, и я повесила трубку. Было понятно, что мои слова звучали странно, поэтому мне пришлось перезвонить и оставить нормальное сообщение. Но я запнулась, пытаясь объяснить первый звонок, чтобы не показаться жалкой, и тогда поняла, что совершаю дурацкий поступок. Как мне хотелось влезть к нему в окно и стереть сообщения до того, как он вернется!
Тревога мешала Деборе нормально функционировать во всех аспектах жизни. Она рассказывала мне, что, заметив ее рассеянность на занятиях, директор вызвал ее и спросил, в чем дело. Это явное беспокойство «подсказало» Джонатану, что холодность, которая казалась ему столь привлекательной в Деборе, исчезла без следа.
В поисках утраченного «я»
«Слабый» партнер понимает, что он «сам не свой», и удивляется, куда ушло его «я» и откуда взялся этот страдалец, не вызывающий ни в ком ни любви, ни уважения. Необходимость восстановить здоровое чувство собственного эго подпитывает борьбу за возвращение любви «сильного». Ведь если «слабому» удастся сделать это, он попутно восстановит и пошатнувшуюся самооценку. Однако любые усилия вновь оборачиваются против него.
Решение: вернуть естественность
Дебора была в восторге, когда они с Джонатаном наконец решили встретиться и позавтракать в кафе на берегу океана, в котором раньше часто бывали. Инстинкт не обманул ее, и женщина решила вести себя так, будто ничего не изменилось.
