Автор настаивает, что в структуре человека действует закон, состоящий в том, что «неотвратимо и непреодолимо живет в человеке потребность внутреннего соединения сексуальности и движений любви»[134].
Дело тут вот в чем. Половое созревание локализует половую энергию в телесных органах, и телесная сторона пола приобретает законченный характер и выдвигается на первый план. Этим самым создается сексуальное сознание – объективное созревание (развитие органов пола) и осознание сексуальных движений. Но в это же время наряду с сексуальностью развивается и потребность любви, зреет эрос. Иногда обе эти сферы не слишком отделяются одна от другой, хотя пути той и другой разные. Но иногда они очень расходятся, как бы мешают друг другу. «Последняя сущность пола как раз и состоит в искании любви, что есть центр и основа того огня, который горит в человеке; сексуальность же есть только выражение в сфере телесной этих внутренних движений. Как тело вообще есть инструмент души (и в этом смысле справедливо может быть названо частью души, а не обратно), так и сексуальность лишь передает и выражает то, что загорается в душе, как инструмент, который своими звучаниями передает мелодию, на нем разыгрываемую»[135].
Для того чтобы до конца понять соотношение сексуальности и движений любви (эроса), отец Василий предлагает вспомнить важный закон, говорящий, что все движения чувств и все глубокие волнения, исходящие из самых недр человеческого существа, ищут двойного выражения: телесного (физического) и психического (душевно-духовного). Но дело не только в констатировании факта, а еще в том, что одно выражение, например телесное, не заменяет другого, душевно-духовного. «Самая жизнь духа человеческого и состоит в любви: тайна каждой личности есть тайна того, как, с какой глубиной ищет любви и любит человек. Любовь к матери, к сестре, к жене – как глубоко различны они, и все же это одна и та же жизнь духа. Так как человек создан по закону «полового деморфизма», т. е. принадлежит либо к мужскому, либо к женскому полу, то этот половой деморфизм и вбирает в себя из глубины духа ту исконную потребность любви, которая есть сущность человека. Именно в этом смысле в сфере пола любви эросу принадлежит основное значение, а сексуальность есть лишь телесная транскрипция того же движения любви. Отсюда понятно и то, что чем глубже горение любви, тем слабее сексуальность. Вот отчего любовь так часто спасает (особенно в юные годы) от давления сексуальности: любовь несет с собой какое-то благоухание, которое очищает человека, освобождает его от сексуального беспокойства»[136]. Раздвоение проявлений пола, выраженное в сексуальности и переживаниях любви, совершенно законно в период полового созревания. «Но эта «поляризация» половой силы не должна закрывать глаза на то, что основное проявление этой силы есть потребность любви, слияния в любви с тем, к кому обращена душа»[137].
Жизнь пола, по мнению отца Василия, может обрести свое настоящее и полное выражение только в семейной жизни. «Удовлетворение же сексуальных желаний вне того внутреннего окрыления, какое дается в любви, есть извращение и искажение закона цельности, заложенного в нашей душе. Вообще раздвоение сексуальности и эроса, естественное лишь в период полового созревания, становится дальше тяжким грехом по отношению к самому себе. Перед всеми открыт путь правильного и здорового устроения жизни пола – путь семьи, и чем раньше юноши и девушки вступают в брак, тем легче дается им внутренняя гармония в их существе»[138].
Отец Василий настаивает, что если раздвоение сексуальности и эроса сохраняется после периода полового взросления и даже в браке или, что бывает чаще, выступает только одна сторона (как правило, сексуальность), то искажается смысл и суть семьи, семейная жизнь становится ущербной. Одностороннее проявление пола обедняет отношения супругов и влечет за собой угасание и ослабление высших сил в человеке. Для того, чтобы семейная жизнь была не просто «сносной», но и духовно здоровой и питательной, для этого нужно не одно влечение, не одна «физиологическая влюбленность», а настоящее увлечение, переходящее в любовь. «Только сочетание сексуального влечения и движений любви (эроса) обеспечивает нормальную семейную жизнь (говорим сейчас о сфере пола): при отсутствии «влечения» становится трудным супружеское сближение. Но при отсутствии любви, когда на первый план (даже взаимно) выступает чисто сексуальное влечение, семья будет непрочной. Со временем «страсть» угаснет, ослабеет сексуальное влечение – и супруги неизбежно переживут в острой форме их внутреннюю чуждость друг другу»[139].
Если мужчина и женщина вступают в брак целомудренно и впервые в браке познают тайну телесного единства, то, по убеждению отца Василия, именно от телесного сближения в браке (в нормальных условиях) расцветает в душе супругов глубокое, светлое и радостное чувство любви друг к другу, нежное поклонение и глубокое чувство неразрывности. «Половое сближение не только не может быть отделено от других видов единения, но оно само создает и формирует законченную цельность всех взаимных отношений. Когда между мужем и женой цветет любовь, она сияет во всем и овладевает всем. Малейшая дисгармония в это время переживается очень болезненно: невнимание, небрежность, равнодушие – даже в самых ничтожных пустяках – вызывают скорбь, тревогу, мучат и обижают. А когда появляются признаки зачатия ребенка, тогда отношения мужа и жены еще более укрепляются в любви к будущему дитяти, в благоговейном трепете перед тайной появления нового человека в свет через близость мужа и жены. Тонкость и чистота взаимной любви не только не стоят вне телесного сближения, но, наоборот, ими питаются, и нет ничего добрее той глубокой нежности, которая расцветает лишь в браке и смысл которой заключается в живом чувстве взаимного восполнения друг друга. Исчезает чувство своего «я» как отдельного человека; и в больших вещах, во внутреннем мире и во внешних делах и муж, и жена чувствуют себя лишь частью какого-то общего целого – один без другого не хочет ничего переживать, хочется все вместе видеть, все вместе делать, быть во всем всегда вместе»[140].
Отец Василий настаивает на удивительной целостности семьи и на том, что в семейной жизни все взаимосвязано, многое важно и все стороны должны занимать подобающее им место. «Нет в семейной жизни отдельных сфер – отдельной телесной, социальной, духовной близости; здесь одно откликается в другом, одно отражается в другом, все связано очень внутренне и интимно, и какая-либо боль в одной стороне очень чувствительно дает себя знать и в других сферах. Семья есть нормальное раскрытие тайны пола в нас; для семьи, для семейной жизни дан нам пол, и все богатство, неисследуемая полнота и сила его впервые открываются в семье как своем высшем цветении и выражении. Еще иначе выразим это: вне семейной жизни нет и не может быть жизни пола, она, может быть, тогда только неправильной, искажающей нашу природу и нарушающей законы жизни»[141].
Из сказанного можно сделать вывод, что к своему отношению к противоположному полу нельзя относиться легкомысленно, надо беречь его тайну, искать правильного устроения его и бояться всякого извращения. Отец Василий предупреждает молодых людей, что «внебрачная половая жизнь есть торжество чистой сексуальности за счет духовной стороны, в частности, за счет тех радостей и творческой силы, которая вытекает из переживаний любви».
Пол может стать проклятием для человека, может стать причиной душевных и телесных заболеваний, источником жизненных трагедий. Но он же может быть источником высших и лучших радостей, он же может открыть душе возможность расцвета и выявления ее силы и может стать началом спасения и творческого преображения. «Лишь бы твердо держать руль и направлять ладью жизни к правде и красоте. Лишь бы разуметь всем существом правду и неустранимость для каждого человека его креста – будь то путь безбрачия или путь семейной жизни. В несении креста в формах, которые диктуются жизнью, т. е. на путях безбрачия или на путях семейной жизни, и состоит творческая задача каждого человека»[142].
Интимные отношения супругов и каноническое право
Необходимо признать, что серьезный канонический разбор обсуждаемой темы возможен только после разрешения более трудного вопроса о статусе, области применимости и компетентности различных канонических текстов. Церковное законодательство не «кодифицировано». Много раз как простыми православными христианами, так и видными богословами обсуждались вопросы канонического права, способные прояснить сложившуюся ситуацию. К примеру, имеют ли равный статус каноны, принятые всей Вселенской Церковью на первом Вселенском соборе (325 г.), и правила святителя Василия Великого (+379), одобренные Трулльским церковным собором (691–692 гг.)? Каков статус правил соборов (в основном западных испанских и галльских), не включенных в канон Трулльским собором? Каков статус поместных соборов нашей Русской Церкви, например, Стоглавого (1551 год) и прочих? А каков статус в этом отношении церковных документов синодальной эпохи 1700–1917 годов? А современных церковных документов, например, «Основ социальной концепции Русской Православной Церкви», принятой на Архиерейском соборе в 2000 году? Каков «канонический» статус очень популярной и повсеместно распространенной среди священства дореволюционной книги «Практическое руководство при совершении приходских треб» священника Н. Синельникова, по которой многие современные батюшки выпытывают (!) интимные подробности брачной жизни у своих прихожанок и накладывают (!) на них прещения?
