Я лежала в большой комнате с одной кроватью. Во всем отделении на тот момент нас было трое: я в предродовых муках и две родившие молодые и счастливые женщины. Сейчас бы сказали – девочки. Потому как рожали тогда рано – в 20–22 года. И это не считалось гибелью юной жизни.
Но речь о другом. В моей палате стояла одна кровать – широкая и удобная. Огромное сводчатое окно (здание старинное) с видом на – удивительное дело – единственный в городе православный храм Св. Горазда. У окна находился гладильный стол с утюгом. Родившие мамочки-счастливицы гладили на нем пеленки для своих младенцев и готовы были мне помогать всеми силами. Но я в моменты боли и страданий вообще не хочу ничьей помощи. Лишь бы не трогали, не мешали – и все.
А тут еще врач пришла и советует:
– Чтобы схатки были не такими болезненными, надо делать самомассаж.
– Не надо! – решительно отказалась я.
Какой еще массаж? Мне уже конец приходит, а она массаж.
А над моей кроватью висели какие-то картины. Много каких-то диких картин. Просто непристойных.
На каждой была изображена как бы беременная как бы женщина. Но скорее это было некое инопланетное существо с маленькой головой, паучьими ножками и ручонками и – огромным отвратительным животом. А на спинах у этих якобы женщин имелись какие-то тату в виде разного рода стрелок.
И я, эстет по натуре, думала: за что мне еще и это?
За что я должна смотреть на эти ватманские листы с этими чудовищами?
Мало мне физических страданий, так тут еще и эта пакость?
Над картинами, как оказалось, имелась надпись: «Помоги себе самомассажем!»
Ну, ясное дело: эти наглядные пособия рисовали солдатики, лечившиеся в госпитале. Им велели, они и старались. Как Остап Бендер…
Пусть тот, кто скажет, что это не беременная женщина, первым бросит в меня камень…
В промежутке между схватками, вглядевшись еще раз во все это безобразие, я начала хохотать.
Мои сочувствующие мне мамочки-гладильщицы сказали, что если бы не эти картинки, они бы очень сильно мучались. А картинки как раз очень помогают.
– Ты, – говорят, – три по схеме, как тут нарисовано.
И я, хохоча, терла так, как указано было рукой советского солдата на картинках.
«Когда поют солдаты, спокойно дети спят…» И когда рисуют – тоже… Я, готовясь к очередной схватке, начинала априори хохотать. Но работала по схеме. Так, с хохотом, и родила своего малютку Паньку. И сразу зазвонили церковные колокола нашего храма. Веселье перешло в многолетнюю счастливую радость. Детки мои любимые. Что происходит сразу после родов. На кого похож ребенок
И вот он родился! Появилось на свет ваше ненаглядное сокровище! Именно ненаглядное, потому что в первые дни только и хочется что смотреть и смотреть на это маленькое чудо.
И что интересно: в первые минуты появления на свет в ребенке проступают все фамильные черты. Сразу можно сказать, в кого он пошел. И увидев, уже не забудешь любимое личико.
Много всяких сериальных историй связано с тем, как детей подменили в роддоме. Печально, но это бывает. Но только в том случае, если мать была или под наркозом, или без сознания, или не очень в себе. Может быть, ей не показали ребенка сразу.
Потому что – повторюсь, – увидев ребенка после родов, уже ни с кем его не спутаешь. И каждая рожавшая женщина поймет, о чем я.
Когда я родила младшего сына, буквально через часа четыре родила еще одна мамочка. И тоже сына.
И вот лежим мы с ней, болтаем. Заходит медсестра, приносит нам наших мальчиков. Мне дает ребенка, и я говорю:
– Не, это не мой. Мой вон тот.
Сестричка удивилась (правда, сначала бирочки проверила):
– Такие похожие. Как вы их различаете?
– А что там различать? Это мой. В нем все наши черты. Я их вижу. Чую. А тот – прекрасный красавец. Но – не мой. Вот и все.
Сестричка еще не рожала, потому и не понимала, как это.
Да, надо еще сказать, что они, детки наши, потом меняются внешне – интересно природой устроено. Но первое впечатление – незабываемо.
Помню, как одна женщина плакала, разглядывая свою доченьку. И ее спросили:
– Что же вы плачете? У вас такая красивая дочка! Загляденье!
– Она так похожа на мужа! – удивленно восклицала мамочка.
Видимо, это были слезы умиления и удивления.
А вот на ту же тему от читательницы моего блога Helen: «Когда первым сыном была беременна, все время представляла и мечтала, каким он будет. Мне хотелось сероглазого брюнета, мама моя ждала кареглазого блондина (мы с супругом – полная противоположность по внешности, так что вариантов могло быть очень много).
Рождается сынок – все как я и планировала (смуглый, чернявенький, сероглазый). Но через месяц резко изменился на радость моей маме!
Вот такой мужичок, обеим дамочкам угодил». Несколько историй от гинекологов
Гинекологи – люди с особым юмором.
И истории их – особые. Был у нас когда-то приятель-доктор, посвятивший свою жизнь женщинам. Так он и представлялся.
Иногда на наших посиделках он рассказывал удивительные истории из собственной практики. Некоторые запомнились на всю оставшуюся жизнь. Поделюсь-ка я ими.
Приходит к врачу женщина. Садится на стул и задумчиво, проникновенно смотрит на доктора.
– Ну с чем пришла, матушка?
– Доктор, у меня вопрос.
– Только вопрос? Ну давай, задавай.
– Вот скажите: можно ли забеременеть, если в бане случайно наденешь мужские трусы?
– Нет, – отвечает доктор. – От трусов – никак.
– Ну тогда я не знаю, – недоверчиво отвечает пациентка.
Она оказалась беременной. И так и не поверила доктору, что это произошло не от трусов.
* * *
Приходит к доктору пациентка, которую он давно наблюдал.
– Доктор, а можете мне выдать справку, что я беременна?
– Так ты ж уже родила, красавица!
– Ну да. Родила. Но мне парню надо справку показать. Он в армии, я к нему еду. Хочу, чтоб женился.
Пусть думает, что я на девятом месяце.
(Девушка очень полная – и правда можно было подумать, что она не «уже», а «вот-вот».)
– А если сказать, что уже родила?
– А там по срокам не получается, – вздыхает деловая красавица.
– Нет, милая, знаешь, ты уж сама как-то выпутывайся. Я в такие игры не играю.
* * *
Доктор ведет прием.
Заходит к нему мужчина.
– Слушаю вас. Какими судьбами вы у меня?
– Доктор, у меня жена беременная! Дайте нам, пожалуйста, справку.
– Но я должен сначала убедиться, что она действительно беременна.
– Да беременна она. Точно говорю. Я-то знаю.
– Но врач должен сначала осмотреть, поймите!
– Поймите и вы меня, доктор. Мне это неприятно. Это наше с ней дело. Мы знаем, что она беременна. Но я против, чтобы мужчина ее там смотрел.
– Так идите к женщине.
– Я и к женщине – против.
– Тогда – справку не дам. Сами выписывайте справку.
Но мужчина оказался очень настойчивым. И в результате доктор послал супругов на УЗИ. Беременность подтвердилась.
Справка была получена.
* * *
А вот три эпизода из жизни гинеколога, которые прислала мне читательница моего блога Ирина.
Сама она врач-терапевт, а подруга ее гинеколог, она-то и делилась некоторыми деталями.
Имя подруги Ирина попросила не называть, поэтому условно пусть та будет Ксана.
«Вот краткая история вопроса: надо сказать, что врачей-гинекологов очень ругали за «неправильное» ведение беременных, то есть если будущая мамочка набирала больше положенного вес или отказывалась ложиться в стационар при различных угрожающих состояниях, то виноват в этом всегда был врач!
Вы помните, что все женщины наблюдались в женских консультациях, но моя подруга работала в поликлинике мединститута и наряду с гинекологическим у нее (к огромной ее печали) был и акушерский прием.
Ну и на пятиминутках ей доставалось значительно чаще, чем другим врачам.
Ей это надоело, и она стала брать расписки, если женщина отказывалась от госпитализации и требовала дневное меню, если вес беременной катастрофически увеличивался.
Все это подклеивалось в карту беременной.
Так проходит какое-то время, и вот однажды на пятиминутке начмед вдруг говорит:
– Я должен похвалить К.А., на совещании в горздраве городской гинеколог отметил ее хорошую работу.
Вот это да!
Все привыкли, что Ксану ругают, а сегодня…
Тут нарушился нормальный ход пятиминутки, врачи перестали заниматься привычными делами (кто читал макулатурного Дрюона, кто обсуждал где и что вчера давали, ну и так далее).
Все уставились на Ксану, а начмед и спрашивает:
– Поделитесь, доктор, что вы для этого сделали?
