4.
10. Его главная, высшая ценность — это ЕГО ЛИЧНЫЙ КОМФОРТ.
11. Требует восхищения (на грани обожествления) собой, лавину нескончаемой похвалы по любому поводу. «Моя идея гениальна», «я лучший», «я всегда прав, а другие никогда», «я принес тебе кофе, правда, я молодец?».
12. Вы не чувствуете базового уважения к себе, хотя бы как к постороннему человеку в метро. Если сказать ему об этом, прикидывается щеночком, жалуется: «Ты замечаешь только плохое».
13. В этих отношениях вы чувствуете себя «функцией», а не личностью. И ваши чувства вас не обманывают.
БЕ-ГИ-ТЕ!
Из плюсов Игоря Лена могла назвать только: не бьет, не напивается, ночует дома, не изменяет (вроде), обеспечивает семью необходимым минимумом, сам стирает носки, один раз за полтора года помыл посуду (прости, Игорь, — два), один раз пропылесосил, любит сына (но проводить с ним время не рвется), не ревнив. Поет неплохо. Удалось договориться застилать постель по очереди. Но достаточно ли этого для формирования здоровой привязанности и развития отношений в паре?
Безвозвратно Лена потеряла «прежнего Игоря», когда была на восьмом месяце беременности. Она шагнула в темную квартиру и споткнулась о мужнин халат, брошенный на полу посреди комнаты. Живот потянул Лену вниз, и она упала, едва не разбив лицо об угол шкафа.
— Да убирай ты свои вещи! Это просто невыносимо! Я тебе не прислуга, ходить и бесконечно подбирать за тобой! — в слезах кричала Лена.
— Сука! Что тебе надо?! Ты испортила мне всю жизнь! И вообще, этот ребенок не от меня! — визжал в ответ Игорь, выкатив налитые кровью глаза.
Шок…
Онемев Лена перестала плакать, а малыш толкаться в животе. Умылась. Глотнула воды.
— Со мной так нельзя, Игорь… Я не заслуживаю этого. И, знаешь, я жалею, что вышла замуж за тебя. Хотя сейчас уже и не понимаю за кого, — прошептала она, накинула плащ и ушла.
— Куда ты пошла, брюхатая, ночью! — ответил раздраженный окрик щелчку замка.
Лена не появлялась неделю. Это был единственный раз, когда Игорь извинился. Надо было как-то жить дальше, ведь скоро должен был родиться Антоха. «Может, тогда все изменится?» — думала Лена. Может. Но отыскать свою любовь среди токсичных плевков Игоря девушка уже не смогла. Сломалось… Предупреждала ведь…
Уже без чувства, но еще с надеждой на улучшения, Лена продолжала бороться за отношения: говорила о своих переживаниях, предлагала компромиссы, рассказывала, спрашивала «чего ты хочешь?», не искала виноватых, анализировала причины, терпела, кричала, молчала, игнорировала, подстраивалась, поступала как Игорь (чтобы ощутил себя на ее месте), зазывала к семейному психологу, винила себя.
Бесполезно. В ответ прилетали реакции мужа из чек-листа «Как распознать абьюзера».
***
— Первые месяцы я была просто в шоке от таких резких перемен в Игоре. Много плакала — от бессилия, обиды, горечи, растерянности. До той ситуации с халатом. Потом подумала: может, причина во мне? Если человек так себя ведет, значит, ему очень плохо со мной. Я стала спрашивать его: «Игорь, что я не так делаю? Что тебя не устраивает в моем отношении, в поведении? Я готова меняться. Но мне надо понимать, в какую сторону». Год. Год я задавала ему этот вопрос по несколько раз в неделю. Он ничего не отвечал, поворачивался спиной. А два дня назад сформулировал, наконец. Сидите?
— «Я хочу, чтобы ты беспрекословно меня слушалась. Я хочу, чтобы у нас двоих было всегда только мое мнение. Зачем тебе твое мнение, если мое всегда правильное. Я сам знаю, как лучше для нас обоих. Я хочу, чтобы мои желания всегда были твоими желаниями. Ты — жена, и ты должна так себя вести». Ни секунды не думая, я ответила: «Я не смогу тебе этого дать». Скажите, это вообще нормально? — спросила Лена так, будто знала ответ.
— Лена, для вас лично это нормально?
— Нет! Я даже не стала ничего объяснять и тем более оправдываться. Это была точка. Жирная, черная, вымученная. Умерли все мои чувства к этому человеку, даже она, которая умирает последней, — надежда. Я триллионы раз спрашивала себя, почему он так резко переменился и как я могла вляпаться в это. Но сейчас не это для меня важно. Мне необходимо понять, что делать дальше.
Я научилась тупо выживать в этой ситуации: защищаться, противостоять, отвечать и (о, боже!) даже матом. Мне удалось не провалиться в позицию жертвы. Так себе достижение, конечно, но все же. Я не хочу каждый день выживать на поле боя, это очень тяжело, и надолго меня не хватит (ведь по своей натуре я человек неконфликтный, уравновешенный, способный многое понимать и договариваться). Я не хочу, чтобы мой сын воспитывался на таком отношении к женщине и к семье. Я хочу жить, а не существовать. Но сейчас нет возможности уйти, мы с Тошиком материально полностью зависим от Игоря. Поэтому я вынуждена воевать дальше. Я в безвыходной ситуации… — Лена помолчала, рассматривая шнурки на туфлях. — Это с одной стороны. С другой — есть один вариант. Но вроде тоже так себе…
— Какой? — оживилась я в надежде, что смогу раскрыть для своей клиентки этот вариант, подобно необработанному алмазу, добытому из застывшей лавы.
— Я могу уйти к отцу. Он примет, слова не скажет. Но тогда мне придется закрывать декрет и выходить на работу. А малыш… а малышу… — у Лены затряслись губы. Она сглатывала слезы и три минуты не могла произнести следующие слова, — нанимать няню… Придется каждый день оставлять сына с посторонним человеком, которого я не знаю… и почти всю зарплату отдавать. А я хочу быть с Тошиком, растить его, отдавать все материнское тепло. Ведь он такой маленький, беззащитный, и мама ему нужна сейчас больше всего на свете. Я на этой работе с ума сходить буду и думать только о нем. Но что делать…
— Лена, я вижу, что вы не готовы к этому варианту.
— Похоже, не готова.
— Что же получается, есть только два варианта. И оба плохие.
Первый: жить в состоянии войны, перманентной обороны в диком напряжении, но быть мамой для малыша.
Второй: уйти с поля боя — спастись самой, но забрать у ребенка маму. А в результате все равно жить в стрессе и, вероятно, иметь проблемы с деньгами.
— Надо подумать.
— Лена, старайтесь сейчас не думать, а больше чувствовать. Сердце не обманет, — положила я руку себе на грудную клетку.
— Однозначно, я выбираю сына! — выпалила Лена. — Еще тут что-то думаю, — она нахмурилась, стряхивая невидимые сомнения с подлокотника кресла.
— Лена, вы обратили внимание на то, что в эту секунду сделали выбор?
— Да! И даже
