Психотерапевтическая техника работы с проекцией основана на предположении о том, что мы сами создаем свою жизнь и, восстанавливая свою причастность к ней, обретаем силу для изменения мира. Когда проективный человек сможет представить себе, что ему свойственны некоторые качества, которые он прежде не осознавал, а замечал в других, это расширяет и поддерживает его подавленное чувство идентичности.
Это не всегда просто. Когда проекция формирует паранойяльную самозащиту, появляются серьезные трудности. Любые предложения по-новому использовать свои личные качества вызывают сильнейшее сопротивление, которое может связывать руки терапевту. В такой ситуации терапевт профессионально должен вызвать у пациента доверие к себе, проявляя доброжелательность и поощряя даже незначительные успехи, потому что здесь существует очень тонкая грань между восстановлением осознания пациента и появлением враждебности. Такому пациенту очень важно быть уверенным в том, что терапевт его поймет, несмотря ни на что. Овладение проективным материалом происходит только при искренней поддержке терапевта, в противном случае оно не происходит совсем. В этом смысле терапевту необходимо хорошо сознавать свои собственные проекции.
В работе с ретрофлексией терапевту необходимо хорошо знать тот факт, что расщепление импульсов, возникающее при ретрофлексии, часто не проявляется в действиях. Для освобождения от ретрофлексии направление внутренней борьбы должно быть изменено на взаимодействие с чем-то внешним, изменение мира, ситуации жизни.
Один из способов определить, что в клиенте происходит борьба, – это внимание к позе и жестам, а также чувствам, направленным на себя в ситуации взаимодействия с другим. Сдерживание движений рук, застывшая нижняя челюсть, вжимание себя в кресло, напряженная поза, поглаживание себя, раздирание платка в руках – все это может быть признаками внутренней борьбы, препятствующими направлению импульса в среду, к людям. Еще один признак внутренней борьбы – чувства, направленные на себя. Терапевт может поинтересоваться, кому еще, кроме самого пациента, могут быть адресованы досада или раздражение, страх или ненависть.
На первом этапе освобождения от ретрофлексии осознается то, что и скованные руки, и сжатые челюсти, и ноги, приросшие к полу, и постоянно нахмуренные брови – результат неосознанного контроля над импульсами. Для того чтобы освободиться от ретрофлексии, пациенту нужно вновь осознать, как он сидит, как держится и сдерживает себя на людях. Если он знает, что происходит у него внутри, его энергия готова преобразоваться в реальное действие или фантазию. Он может понять, с кем бы ему хотелось посидеть вместе, кого обнять, кому дать в зубы, кого бояться, кому предназначена его реплика.
В гештальт-терапии есть общие принципы построения психотерапевтического воздействия. Они касаются прежде всего определенных речевых конструкций.
● Употребление местоимения «я» вместо «мы», «он», «они». Использование местоимения «я» позволяет восстановить границу, почувствовать «территорию», на которой человек может распоряжаться сам (а не «они» или другие «мы»). Изменение фразы позволяет сделать шаг в принятии ответственности на себя, а не делегировать ее кому-либо.
● Замена глагола «не могу» на «не хочу»; «должен» на «предпочитаю». Если человек говорит «не могу», «должен», он чувствует ограничение. Фразы с «не хочу» и «предпочитаю» показывают возможность свободы выбора. В последнем случае человек ясно осознает желания, выстраивает приоритеты и, следовательно, может найти средства удовлетворения потребностей.
● Выяснение того, что стоит за словом «это».
● Использование прямого обращения вместо описания кого-то в третьем лице.
● Замена вопроса «почему» на вопрос «как». Это не позволяет уйти в рассуждения, а обращает к чувствам.
● Замена вопроса на утверждение.
В гештальт-терапии создана сложная метафора, описывающая изменения. Это одно из немногих направлений, в котором введены понятия, характеризующие не только невротическое, но и здоровое функционирование. Для описания здоровой личности используются понятия контакта, осознавания, интеграции частей. Интеграция означает, что человек осознает все свои потребности и жизненные функции, находится в контакте со средой для их удовлетворения, погружен в процесс жизнедеятельности, а не живет прошлым или ожиданием будущего. Различные понятия не скрывают, не запутывают, а проясняют главный пафос этого подхода – помочь проявлению в личности глубинной сущности, которая позволит ей действовать в соответствии с собственной мудростью.
В гештальт-терапии от клиента прежде всего ожидается ответственность за поступки, мысли, чувства. Проблема ответственности как вектор духовных исканий современного человека, известный больше в проекции на экзистенциальную философию, стала стержневой и для психотерапии. В гештальт-терапии ответственность является главным атрибутом аутентичной личности – идеальной модели развития человека.
Аутентичная личность знает различия между своими ощущениями и мыслями, фантазиями, не приписывает реальности свои представления, не требует от нее соответствия своим ожиданиям. Принимать на себя ответственность – это прежде всего отвечать за свой внутренний мир, понимать свои чувства и потребности и действовать в соответствии с ними, доверять интуиции. Поэтому действия аутентичной личности конгруэнтны среде. Аутентичная личность осознает все элементы взаимодействия с окружением. Не среда задает ей направление действий, а собственные потребности. При этом аутентичная личность осознает границы своих возможностей, не преувеличивая и не преуменьшая их. Она ищет средства удовлетворения потребностей и свободна в их выборе.
Такой человек не попадает в зависимость от других и не принимает за них ответственность. Безусловно, это не означает изоляцию от людей. Ответственный человек понимает, когда ему нужна помощь, и может ее попросить. Ответственность означает убеждение, что счастье зависит от него самого, а не от других людей и обстоятельств. Аутентичная личность сама создает эти обстоятельства, осознанно выбирает свой жизненный путь, осуществляет собственную жизненную ориентацию.
Фредерик Перлз при описании аутентичной личности делал акцент на самодостаточности, личной автономии. Некоторым представителям этого подхода подобная позиция кажется излишне ортодоксальной, она смягчается принятием в расчет желаний других. Перлз же считал, что это способ снятия ответственности с себя. Безусловно, позиция самодостаточности имеет свои границы. Например, родители ответственны за жизнь и здоровье своих маленьких детей, врач отвечает за больного. Не следует делегировать ответственность тем, кто ее не может взять. И все же нельзя не принять самодостаточность и независимость, ответственность и свободу, осознанность и спонтанность как идеальные характеристики аутентичной личности. А аутентичная – значит подлинная, реальная.
Жизненная философия гештальт-терапии сформулирована К. Наранхо (Наранхо, 1995) в своеобразных «девяти заповедях», ведущих к аутентичному существованию:
1.Живи теперь. Будь в настоящем, а не в прошлом или будущем.
2. Живи здесь. Имей дело с тем, что есть, а не с тем, чего нет.
3. Не фантазируй. Опыт реален.
4. Прекрати ненужные размышления. Лучше пробуй и смотри.
5. Выражай чувства, вместо того чтобы манипулировать, объяснять, рассуждать, оправдываться.
6. Принимай неприятности и боль так же, как и удовольствие.
7. Ориентируйся не на «должен», «следовало бы» других людей, а на себя. Не сотвори себе кумира.
8. Принимай полную ответственность за свои поступки, мысли, чувства.
9. Будь самим собой.
Не случайно описание аутентичной личности в гештальт-терапии достаточно близко по содержанию к понятию самоактуализирующейся или полно функционирующей личности в гуманистической психологии (Маслоу, 1997; Роджерс, 1994). Обе эти модели имеют общие корни в феноменологической ориентации современной западной философии, других пластах культурного пространства. И аутентичная, и самоактуализирующаяся личность рассматриваются как открытые опыту, доверяющие мудрости своего организма. Ответственность, интеграция, осознанность – главные ценности обоих подходов. При этом К. Роджерс (1994) больше внимания уделяет межличностным отношениям, Ф. Перлз фокусируется на ответственности индивида перед самим собой. Гораздо больше различий у этих подходов в методическом инструментарии. Гештальт-терапевт более активен, его общение с клиентом опосредуется техническими приемами. К. Роджерс принципиально нетехничен, в его методе эмпатического слушания первая скрипка отдается клиенту. При этом оба направления исповедуют идеологию уважения к творческому потенциалу клиента и основывают свою работу на его актуализации.
