Альфред Адлер - Наука жить

А причина в том, что эти люди никогда не заводят друзей, так как с самого начала их жизнь приняла эгоцентричное направление. Их прототип был ориентирован в сторону ложных целей, продолжая в дальнейшем линию в направлении бесполезной жизнедеятельности.

После чувства общности приходит черед для следующей нашей задачи – выяснения трудностей, с которыми сталкивался индивид в своем развитии. На первый взгляд, задача кажется запутанной, но на самом деле она не столь сложна. Мы знаем, что каждого избалованного ребенка ожидает доля отверженного. Наша цивилизация такова, что ни семья, ни общество не желают бесконечно его опекать, и очень скоро избалованный ребенок сталкивается с жизненными проблемами. В школе он находит себя в новой социальной организации с новыми социальными проблемами. Он не хочет писать или играть со сверстниками; его жизненный опыт не подготовил его к пребыванию в их обществе и школе. Фактически, его опыт на стадии прототипа будит в нем боязнь подобных ситуаций и заставляет искать опеку. Следовательно, качества такого индивида отнюдь не являются врожденными: мы можем установить их происхождение, зная природу его прототипа и его цель. То, что у него есть особые качества, способствующие движению в направлении определенной цели, исключает возможность наличия у него качеств, которые бы склоняли к какой-то иной цели.

Следующим в нашей научной схеме идет анализ прототипа. Как мы уже говорили, прототип формируется в возрасте четырех или пяти лет, и, таким образом, нас интересуют детские впечатления именно этого периода. Это могут быть самые разнообразные впечатления, даже более разнообразные, чем мы можем себе представить с нашей нормальной взрослой точки зрения.

Одним из наиболее распространенных плодов родительского влияния в этом возрасте является чувство подавленности, вызванное чрезмерным отцовским или материнским наказанием ребенка или жестоким обращением с ним. Это заставляет ребенка искать облегчения своих страданий, что зачастую выражается в установке психологического избегания. Так, у некоторых девочек вследствие вспыльчивости отца формируется прототип, исключающий мужчин из-за их вспыльчивого характера. Либо мальчики, которым пришлось испытать подавляющее воздействие со стороны строгой матери, могут избегать женщин. Эта установка избегания может, конечно, выражаться по-разному: например, ребенок может стать робким, или может быть сексуальным извращением (что является просто другим способом избегания женщин). Извращения не являются врожденными, а формируются обстановкой, в которой ребенок живет годами.

За ранние ошибки в детстве приходится дорого расплачиваться. Тем не менее ребенку не уделяют должного внимания. Родители либо не понимают свой собственный жизненный опыт, либо не хотят делиться им с ребенком, которому поэтому приходится действовать на собственный страх и риск.

И если уж мы заговорили на эту тему, не лишним будет подчеркнуть, что наказаниями, замечаниями и увещеваниями ничего не достигнуть. Когда ни ребенок, ни взрослый не знают, что же необходимо изменить, воспитание остается бесплодным. Непонимание только порождает в ребенке скрытность и трусливость, но прототип его не изменят никакие наказания и поучения, как не изменит его и жизненный опыт как таковой, ибо он определяется уже имеющейся схемой апперцепции индивида. Какие-либо изменения мы сможем произвести, лишь затронув самые основы личности.

Следующий шаг нашей науки о жизни – исследование чувств. Осевая жизненная линия – линия направленности, основанная на цели, – не только оказывает влияние на качества индивида, душевные движения, способы самовыражения и основные внешние симптомы, но также управляет жизнью чувств.

Весьма примечательно то, что люди всегда стараются оправдать свое поведение чувствами. К примеру, если мужчина увлечен каким-то делом, это преображает всю его эмоциональную жизнь и управляет ею.

Можно сделать вывод, что чувства всегда находятся в согласии с видением человеком своей задачи: они укрепляют его стремление к деятельности. То, что мы совершаем, мы могли бы делать и без участия чувств, – чувства лишь сопровождают наши действия.

Это ясно обнаруживается в сновидениях, открытие смысла которых было, пожалуй, одним из последних достижений индивидуальной психологии. Каждое сновидение, конечно же, преследует определенную цель, но до последнего времени она понималась неотчетливо. Целью сновидения, – если выражаться в общих, а не специальных терминах, – является создание определенного движения чувств, или эмоций, которое в свою очередь способствует движению самого сновидения. Это может быть интересным комментарием к старой мысли, что сновидения – это всегда обман. Нам снится то, каким образом нам бы хотелось себя вести. Сон – это эмоциональная репетиция планов и установок поведения в бодрствующем состоянии, никогда, репетиция, в которой действительный план может никогда не реализоваться. В этом смысле сновидения – обманчивы: эмоциональное воображение привносит возбуждение действием без самого действия.

В нашей дневной жизни можно также обнаружить это качество сновидений.

Нам свойственна сильная склонность к эмоциональному самообману: мы постоянно хотим убедить себя идти по пути наших прототипов, так как они сформировались в возрасте четырех – пяти лет.

Интересно, что мы никогда не найдем двух детей, которые бы росли в одинаковой ситуации, даже если они рождены в одной семье. Внутри одной семьи существует совершенно особая атмосфера вокруг каждого ребенка. Так, печально известны условия жизни первенца. Вначале первый ребенок – единственный, и поэтому является центром всеобщего внимания. Но после рождения второго ребенка он обнаруживает себя свергнутым с пьедестала, и эта перемена ему не по вкусу. Это и в самом деле трагедия в жизни ребенка: он обладал властью, которой теперь лишился. Это ощущение трагедии становится частью его прототипа, и со временем проявится в его качествах, когда он станет взрослым. Случаи из практики показывают, что такие дети всегда болезненно переживают свое ниспровержение.

Еще одно внутрисемейное различие в обстановке вокруг детей – это разница в обращении с мальчиками и девочками. Довольно типична ситуация, когда Мальчики ценятся и превозносятся, а с девочками обращаются так, как будто они ни на что не годны. Естественно их жизнь будут сопровождать вечные сомнения и колебания, ибо они не смогут избавиться от впечатления, что только мужчины действительно способны что-то сделать.

Положение второго ребенка также весьма своеобразно и неповторимо. Так как у него всегда есть лидер, движущийся параллельно, его ситуация разительно отличается от ситуации первенца. Обычно второй ребенок обгоняет своего лидера, и если разобраться в причине такого положения вещей, можно обнаружить, что старшего ребенка попросту раздражает наличие соперника, и это раздражение в конце концов отражается на его положении в семье. Старший ребенок начитает бояться соревнований и не особо в них преуспевает. Он все больше прислушивается к поощрениям своих родителей, которые начинают ценить второго ребенка. Напротив, второй ребенок изначально противопоставлен лидеру, что постоянно побуждает его к соревнованию. Все его качества будут отражать особенность его положения в семейном сообществе. По натуре он бунтовщик, не признающий власть или авторитет.

Многочисленные примеры силы младших детей нам дают история и легенды.

Яркое тому подтверждение – история Иосифа, который захотел превзойти всех.

Тот же факт, что в его отсутствие, многие годы спустя после того, как он покинул дом, в семье родился младший брат, не повлияло на ситуацию. Его положением было положение младшего ребенка. Подобные описания мы обнаруживаем в сказках, где младшему ребенку отведена главная роль. Мы можем увидеть, что все эти качества возникают в раннем детстве и остаются неизменными до тех пор, пока индивиду не удастся достичь глубины в понимании самого себя. С тем, чтобы переориентировать ребенка, необходимо помочь ему понять, что же с ним произошло в раннем детстве. Необходимо также, чтобы он понял, что в его прототипе есть ошибка, которая влияет на все ситуации его жизни.

Важным способом познания прототипа, а следовательно, сути человека является изучение его ранних воспоминаний. Все наши знания и наблюдения приводят нас к выводу, что наши воспоминания принадлежат прототипу. Пояснить эту мысль можно следующим образом. Возьмем в качестве примера ребенка первого типа – с поврежденным органом: болезнью желудка. Его воспоминания о чем-то виденном или слышанном, по всей вероятности, всегда каким-либо образом будут касаться еды. То же самое можно сказать и о ребенке левше: эта его особенность также будет влиять на его точку зрения. Человек может рассказать вам о своей матери, которая баловала его, или о рождении младшего ребенка, о том, как его бил вспыльчивый отец, или о тех обидах, какие ему пришлось перенести в школе. Все свидетельства такого рода очень ценны, если только мы владеем искусством чтения их смысла.