и они кричали: «сделай то и сделай это!» Позже я узнал, что этот черный парень был медбратом в отделении. Прежде я не видел его. Я помню даже его черный галстук-бабочку.
Далее я помню, как уходил через темный коридор и не задевал ни одной стенки. Я оказался в чистом поле и пошел по направлению к длинной белой стене. Она имела три ступени, ведущие вверх к проему в стене. На площадке около ступеней сидел человек, одетый в белую мантию, поражавшую великолепием и сиянием. Его лицо также излучало яркий свет. Он читал большую книгу. Как только я приблизился к нему, то почувствовал высокое благоговение и спросил его: «Ты ли Иисус?» Он ответил: «Нет, я не Иисус. Ты увидишь Иисуса и тех, кого желаешь видеть, за этой дверью.»
М.Роолингз, «За порогом смерти», Чаттануги, США, 1979
Люди, которые не верят в Бога, но сумели накопить достаточно энергии, также видят свет. Свет этот может быть обезличенным, просто светлым пятном, а может сразу оформиться в личность, ту личность, которую человек при жизни избрал своим покровителем. Но, в любом случае, любовь к этому свету, его приятие есть гарантия избавления от дальнейших страданий.
«Я знал, что умираю и уже ничего не могу сделать, потому что никто не мог услышать меня… Я был вне своего тела, в этом не было никаких сомнений, я мог видеть его здесь, на операционном столе. Моя душа вышла! Вначале все это было очень тяжело, но затем я увидел очень яркий свет. Казалось, что сначала он был немного тусклым, но затем стал мощным сиянием. Просто множество света, ничего, кроме ярчайшего, сверкающего света. И тепло от него передавалось мне: я чувствовал душевную теплоту.
Свет был ярким, желтовато-белым, и больше белым. И необычайная яркость: он покрывал все и, однако, не мешал мне видеть все вокруг: операционную, врачей и сестер, все. Я отчетливо мог видеть, и он не слепил. Сначала, когда возник свет, я не совсем понимал, что происходит. Но потом он спросил меня, как бы задал мне вопрос, – готов ли я умереть? Было так, будто говоришь с кем-то, но не видишь с кем. Свет говорил со мной, этот голос принадлежал именно ему. Теперь я думаю, что голос, говоривший со мной, действительно понимал, что я не готов умереть. Видите ли, для меня это была своего рода проверка, самая замечательная за всю мою жизнь. Я чувствовал себя по-настоящему хорошо – в безопасности и окруженным любовью. Любовь, исходящая от него – это что-то невообразимое, неописуемое. С ним было так легко. И, кроме того, у него было даже чувство юмора… Определенно было!»
Р.Моуди, «Жизнь после жизни», 1976
Далеко не каждый может увидеть этот свет. Некоторые, не накопившие нужной энергии, света не видят, и в состояние осознания собственной смерти не приходят. О том, что видят такие непросветленные души, расскажем чуть далее, а пока обратимся к тем, кто будучи возвращен из состояния клинической смерти, так и не получил осознания факта умирания по причине низкой энергетики. Вот впечатление души, которая не видела ни света, ни тоннеля, ни светлого существа.
«Испытал 2 клинических смерти. Первая в детстве лет в 14 толком ничего не помню. Вторая совсем недавно, когда отключился увидел большую очередь из белых фигур, они все что-то говорили но я не мог разобрать слов. Очередь была просто огромная в конце белый свет. Вокруг очереди непроглядная тьма. Помню только одно ощущение – мне там очень не понравилось.»
Из личных архивов автора по материалам форума. 2018
Но случай, когда душа, вернувшаяся с того света, ничего не помнит, еще не самый худший. Например, очень низкий энергетический потенциал у тех, кто кончает жизнь самоубийством, и они не способны не только осознать факт собственной смерти, но и адекватно отреагировать на появление Гида. Большие проблемы возникают так же у душ, повинных в убийстве или тяжком мучении другого человека. По словам пациентов д-ра Ньютона, такие души Гид подвергает «мягкой изоляции», однако о «мягкости» говорят лишь те, кто наблюдал данный процесс со стороны. У самоубийц, которые были в состоянии клинической смерти, мнение об этой изоляции и первой встрече с Гидом несколько иное.
«Я оказалась в месте, которое было сплошным мучением. Мое тело горело. Я уже не была одинокой, я уже не была в депрессии – я стала одиночеством, я стала депрессией, мучимым существом страха. Я чувствовала вокруг людей, мучимых такими же страхами. Все мы кричали и не могли докричаться. Мы звали тех, кто остался там, на земле, хотели донести до них свои чувства страха и одиночества, и нас никто не слышал. Самое жуткое было ощущать, что вокруг кто-то есть, и не иметь сил докричаться.»
Из личных архивов автора по материалам форума, 2018
Еще одно впечатление самоубийцы:
«Я почувствовал, что меня несет куда-то. Впереди был свет, но я проплыл мимо этого света. Меня несло все дальше. И я попал в темноту. Это была темница. Я понял, что теперь навеки буду заключен в темницу, из которой нет выхода»
Из личных архивов автора по материалам форума, 2018
Первые два дня. Без памяти
Как мы видим, «мягкая изоляция» души весьма похожа на ощущение от сенсорной депривации в тот момент, когда наступает стадия галлюцинации. Этот путь для тех, у кого не хватило энергии на встречу с гидом, и признание его своим покровителем. Высшая сила встретилась с душой, а душа с ней не встретилась.
Если же душа все же запасла достаточную энергию, то по христианской терминологии «предстоит ей носиться два дня, ища гнезда себе». Вот как выглядят эти скитания с точки зрения отлетевшей души:
«Примерно год тому назад меня положили в больницу из-за сердца, и на следующее утро, лежа в больничной кровати, я почувствовала очень сильную боль в груди. Я нажала кнопку вызова сестер. Они пришли и начали делать то, что было необходимо. Мне было очень неловко лежать на спине и я повернулась. Как только я это сделала, у меня прекратилось дыхание и перестало биться сердце. Я сразу же услышала, как сестры что-то закричали. И в этот момент я почувствовала, как я отдалилась от своего тела, проскользнула между матрасом и перилами с одной стороны кровати – в действительности было даже странно, что я прошла сквозь перила вниз, на пол. Затем я стала медленно подниматься вверх. Во время своего полета я видела, как еще несколько сестер вбежали в комнату – их было уже, наверное, дюжина. Мой врач, как раз в это время, делал обход и они позвали его,
