Древний толкователь снов Артемидор был, несомненно, прав, утверждая, что сновидение меняет свой смысл в зависимости от личности видевшего сон. По законам выражения бессознательных мыслей, «спасение» может иметь различное значение в зависимости от того, фантазирует ли о нем женщина или мужчина. Оно может в равной мере иметь значение сделать ребенка – дать начало рождению (у мужчины), как и самой родить ребенка (у женщины). Особенно в связи с водой можно ясно видеть эти различные значения спасения в сновидениях и в фантазиях. Если мужчина спасает во сне женщину, то это означает: он делает ее матерью – что, согласно вышеизложенному, соответствует смыслу – он делает ее своей матерью. Когда женщина спасает кого-нибудь (ребенка) из воды, то этим она признает себя, подобно царевне в легенде о Моисее, родившей его матерью.
Иногда фантазия о спасении отца также приобретает нежный оттенок. Тогда она выражает желание иметь отца сыном, т. е. иметь такого сына, как отец. Вследствие всех этих отношений мотива спасения к родительскому комплексу, тенденция спасать возлюбленную составляет существенную часть описанного здесь любовного типа.
Я не считаю нужным приводить доказательства правильности метода собственной работы, которая в данном случае, как и при описании анальной эротики, стремится к тому, чтобы сначала выделить из всего материала наблюдения крайне и резко очерченные типы. В обоих случаях имеется гораздо большее количество индивидов, у которых можно наблюдать только отдельные или только нерезко выраженные черты этого типа. И само собой разумеется, что только связанное изложение всех тех наблюдений, на основании которых установлены эти типы, даст нам возможность правильно их оценить.
Об унижении любовной жизни
Если практикующий врач-психоаналитик задаст себе вопрос: с каким страданием чаще всего к нему обращаются за помощью, то он вынужден будет ответить: с психической импотенцией – если не считать разнообразных проявлений страха. Этой странной болезнью заболевают мужчины с сильно выраженной чувственностью, и заболевание проявляется в том, что специальные органы отказываются выполнять функции полового акта, хотя до и после акта они могут быть вполне здоровыми и дееспособными и хотя данный субъект имеет большую склонность к выполнению этого акта. Первым поводом к пониманию своего состояния является факт, приводящий его к убеждению, что такие неудачи постигают его только при сексуальных отношениях с определенными особами, между тем как с другими у него не случается ничего подобного. Тогда он приходит к убеждению, что задержку его мужской потенции вызывают особенные свойства сексуального объекта. Иной раз такой больной сам рассказывает, что у него в такие минуты появляется ощущение какого-то препятствия, что он замечает какое-то внутреннее противодействие, которое мешает его сознательному намерению. Но больной не в состоянии понять, в чем же состоит это препятствие и какие именно особенности сексуального объекта его вызывают. Если подобные неудачи случались у него неоднократно, то в таком случае он склонен установить ошибочную причинную связь и полагает, что именно воспоминание о первой неудаче является таким препятствующим и отпугивающим переживанием и причиной последующих неудач; в первый же раз это было «случайностью».
Психоаналитическое исследование психической импотенции произведено и опубликовано несколькими авторами. Каждый, основываясь на собственном опыте, может подтвердить приводимые ими объяснения. Речь действительно идет о парализующем влиянии известных психических комплексов, которые недоступны сознанию индивида. На первом плане в качестве основного содержания этого патогенного материала стоит сохранившая свою силу и влияние инцестуозная (кровосмесительная) фиксация либидо на матери и на сестре. Кроме того, нужно принять во внимание влияние случайных мучительных впечатлений, находящихся в связи с детскими сексуальными проявлениями, и вообще все моменты, понижающие либидо, которое должно быть направлено на женщину как на сексуальный объект.
Если подвергнуть при помощи психоанализа детальному исследованию случаи резкой психической импотенции, то складывается следующая картина действующих при ней психосексуальных процессов. Почвой болезни служит здесь, как, вероятно, и при невротических страданиях, задержка в развитии либидо до степени его нормальной завершенной формы. В этом случае слились два течения, слияние которых только и обеспечивает вполне нормальную любовную жизнь, – два течения, которые мы различаем как нежное и чувственное.
Наиболее старое из этих двух течений – нежное. Оно берет начало с самых ранних лет, образуется на почве интересов инстинкта самосохранения и направлено на представителей родной семьи или на лиц, занятых уходом и воспитанием ребенка. К нему с самого начала присоединяется известная доля сексуальных влечений, компонентов эротического интереса, которые нормально выражены уже более или менее ясно с детства, а у невротиков во всех случаях открываются психоанализом, произведенным в более позднем возрасте. Нежное течение соответствует первичному детскому выбору объекта (primäre kindliche Objektwahl). Этот выбор, что сексуальные влечения (Sexualtriebe) находят свои первые объекты в связи с оценкой, исходящей из влечения Я (Ichtriebe), точно так же, как первые сексуальные удовлетворения получаются в связи с функциями, необходимыми для сохранения жизни. «Нежность» родителей и воспитателей, которая редко не отличается явным эротическим характером («ребенок – эротическая игрушка»), в значительной мере содействует тому, чтобы увеличить эти придатки эротики к объектам фиксации влечений (Ichtriebe) и поднять их на такую высоту, при которой они должны повлиять на последующее развитие, в особенности если этому способствуют еще и некоторые другие обстоятельства.
Нежные фиксации ребенка сохраняются в течение всего детства, и к ним добавляются новые эротические переживания, и эротика благодаря этому отклоняется от своих сексуальных целей. В возрасте половой зрелости (Pubertat) к нежным фиксациям присоединяется еще «чувственное» течение, которое определенно сознает свои цели. Оно, разумеется, идет прежними путями и снабжает значительно большим количеством либидо объекты первого инфантильного выбора. Но натыкаясь на воздвигнутые препятствия кровосмесительного ограничения (Inzestschränke), это течение стремится как можно скорей осуществить переход от этих, реально не подходящих объектов к другим, посторонним, с которыми было бы возможно настоящее половое сожительство. Эти посторонние объекты избираются, однако, по образцу (Imago) инфантильных, но со временем они привлекают к себе ту нежность, которая была фиксирована на прежних. Мужчина оставляет отца и мать – как предписывается в Библии, – чтобы следовать за женой, нежность и чувственность сливаются воедино.
При неудаче этого процесса решающее значение имеют два момента развития либидо. Во-первых, степень реального запрета, который не допускает нового выбора объекта и обесценивает его для индивида. Ведь нет никакого смысла заниматься выбором объекта, если запрещено вообще выбирать или не имеешь никакой надежды выбирать что-нибудь достойное. Во-вторых, степень привлекательности, которой могут обладать те инфантильные объекты, от которых следует уйти; она пропорциональна эротической фиксации, которой они были наделены еще в детстве. Если эти два фактора достаточно сильны, то начинает действовать общий механизм образования неврозов. Либидо отвращается от реальности, подхватывается работой фантазии (Introversion), усиливает образцы первых детских объектов и фиксируется на них. Но кровосмесительное ограничение заставляет оставаться в бессознательном либидо, а изживание чувственного течения, кроющегося теперь в бессознательном, в онанистических актах способствует тому, чтобы укрепить эти фиксации. Положение дела не меняется и тогда, когда неудавшийся в реальности прогресс совершается в фантазии, т. е. когда в фантастических ситуациях, ведущих к онанистическому удовлетворению, первоначальные половые объекты заменяются посторонними. Благодаря такому замещению, фантазии делаются способными проникнуть в сознание; но в реальном либидо при этом не замечается никакого прогресса.
Таким образом, может случиться, что вся чувственность молодого человека окажется связанной в бессознательном с инцестуозными объектами или, как мы еще иначе формулируем, – она фиксирована на бессознательных инцестуозных фантазиях. В результате формируется абсолютная импотенция, которая усиливается из-за одновременно приобретенного действительного ослабления органов, выполняющих половой акт.
Для образования собственно так называемой психической импотенции требуются более мягкие условия. Чувственное течение во всем объеме вынуждено скрываться за нежным течением, оно должно быть в достаточной мере сильным и свободным от задержек, чтобы хотя бы отчасти пробить себе путь к реальности. Сексуальная активность таких лиц носит на себе явные признаки того, что руководящие ею психические импульсы действуют не во всем объеме; она капризна, подвижна, легко нарушается, функционирует часто неправильно, доставляет мало удовольствия. Но главным образом она избегает слияния с нежным течением. Таким образом, создается ограничение в выборе объектов. Оставшееся активным чувственное течение ищет только таких объектов, которые не напоминают запретных инцестуозных лиц; если какое-нибудь лицо производит впечатление, вызывающее высокую психическую оценку, то оно влечет за собой не чувственное возбуждение, а эротически недействительную нежность. Любовная жизнь таких людей остается расщепленной в двух направлениях, нашедших свое выражение в искусстве, как небесная и земная (животная) любовь. Когда они любят, они не желают обладания, а когда желают, не могут любить. Они ищут объекты, которых им не нужно любить, чтобы отдалять чувственность от любимых объектов, и странная несостоятельность в форме психической импотенции наступает, согласно законам «чувствительности комплекса» (Komplexempfi ndlichkeit) и «возвращения вытесненного» (Rückkehr des Verdrängten) тогда, когда иной раз какая-нибудь незначительная черта лица объекта, избранного во избежание инцеста, напоминает объект, которого следует избегать.
