Мне не обязаны быть благодарными, но я — обязан.
Я обязан выполнять договоренности, другие этот вопрос решают для себя самостоятельно.
Мне никто ничего не должен, я — должен.
Я не должен опаздывать, она — может. Она может обижаться на мое опоздание, я на ее — нет. Я ее люблю!
В спорной ситуации вина, скорее всего, моя.
И так далее — то, что знает каждый воспитанный человек.
Заметим, кстати, что два воспитанных человека соблюдают эти правила с обеих сторон. Мой собеседник (мой сосед, моя любимая половинка) контролирует себя так же, как и я — себя. И тогда — размер нейтральной полосы увеличивается в два раза.
И тогда, в таких отношениях,
МОЖНО ДЫШАТЬ СВОБОДНО!
O Тимур
А если мой собеседник человек некультурный? То есть регулярно на мою нейтральную полосу залезает и уже считает нарушением границы, если на свою собственную нейтральную полосу заступаю я?
Например, иногда не хочу отзываться на грубый призыв. А он (она?) воспринимает это как мое хамство и повод повоевать.
Выходов, как я понимаю, три: перенести границы еще глубже (и до каких пор?), перенести государство (то есть себя) подальше от столь хлопотного соседства — прервать контакты и, наконец, отвоевать себе нейтральную полосу на его территории — вот пусть на нее и заступает. Что такое нейтральная полоса на его территории? Это значит, что ему «нельзя» гораздо больше, чем мне.
Имея в виду, что все равно будет нарушать, так что по факту получится равенство.
Правда, поддерживать такой пограничный режим придется постоянной готовностью осудить, готовностью дать человеку почувствовать себя виноватым просто так, для профилактики. Чтоб был в напряжении, не расслаблялся. И выходит, что это не мир, а, скорее, перемирие: пока его Бодрая Армия не взбодрится окончательно.
Так что все равно придется переносить государство. Его или свое. Мы же не хотим долгоиграющих конфликтов у себя под боком.
Еще раз отмечу, что все это относится к соседу, с нашей точки зрения, исключительно некультурному, то есть такому, установить с которым приличные Культурные Связи (общее культурное пространство, взаимоприемлемые высокие ценности) у нас никак не получается.
• Или у него не получается, потому что к варварству ближе мы. Если же такие связи есть, то все в порядке. По крайней мере, может быть в порядке.
OСинтонное поведение и так далее до полной победы ненавистного врага
Все хорошее начинается с того, что по-хорошему начинаете вести себя вы. Начинаете вести себя синтонно, то есть без дикости и с теплотой и уважением к людям. Ходите светлые, улыбчивые, когда нужно — серьезные, дела свои делаете, никого не подводите и ни на кого не рычите.
• И даже когда ребенок не убрал за собой вещи — а вот не орать на него за это сразу!
Ничего не нарушаете (ну, насколько это возможно) сами, а если нарушили — извинились и поправились. Кстати, на тему извинились. В нашей культуре у многих людей сформировано немного странное убеждение, что извиниться — это сказать: "Я извиняю-сь" (то есть "извиняю себя"), и все.
• Ну, может быть, еще иногда помучить себя укорами совести, то есть походить с жалобными глазами и согнутой спиной.
Напомню: изначально «вина» понималась совершенно материально и ничего общего с психологией и криво согнутой спиной не имела. Съел ты чужую овцу — виноват, то есть обязан принести хозяину «вину»: сумму денег или другого имущества, равного стоимости овцы. Принес, хозяин к тебе претензий более не имеет — извинился.
• Тут нет ничего, кроме предельно здравого смысла: деньги неси, а спина твоя согбенная никакой овце не нужна!
Подробнее о некоторых важных моментах синтонного поведения позже, а пока следующий момент: вот вы такой хороший, а другой — как обычно. То есть иногда нарушает. Что тогда? Тогда нужно вспомнить:
ТРУДНО В ЖИЗНИ, ЛЕГКО — ПОТОМ!
затем улыбнуться хотя бы самому себе и от собственно син-тонного поведения перейти к его разновидности: к Дипломатической деконфликтизации. Тут на первом месте, конечно, внимательные Дипломаты. И, как всегда, с подарками. На всякий случай.
• Не нужно думать, что чувство вины у партнера гарантирует вам личную безопасность: совсем напротив, из-за своего чувства вины наш виноватый как раз и может в вас выстрелить. Ну хотя бы в порядке самозащиты, на всякий случай, даже если вы в него сами и не стреляете. И, в частности, потому, что ему сейчас нехорошо, а когда нехорошо, всегда хочется как-то разрядиться.
Так или иначе, Дипломаты с подарками смягчают напряженность, разбираются в происшедшем, кого нужно — ублажают, с кем нужно — устраивают Разборки и по итогам заключают Договоры на будущее.
• И обычно, чем дипломат был дипломатичнее, тем более твердые у него оказываются договоры.
Если же договориться не удается, если Дипломатическая де-конфликтизация не срабатывает, к переговорам подтягивается Бодрая Армия, но вместо провокации на войнушку предлагаются блага Взаимовыгодной Торговли.
• Видите, как она привлекательно светит всем вдалеке!
Заметим, что без мудрой Дипломатии Бодрую Армию одну оставлять никак нельзя.
Итак, на схеме все просто, все элементы — одни и те же, меняется только их соотношение. Пока нормальная жизнь, у людей синтонное поведение, — в центре всего будет Взаимовыгодная Торговля, немного Дипломатии и совсем вдалеке Армия. Ситуация изменилась, осложнение отношений: хорошо, вперед выдвигается Дипломатия, отодвигается (но и используется в качестве основной приманки) выгодная Торговля, и уже более видна, хотя пока и издалека, ваша Бодрая Армия. Ну и уж если и это не помогает, делается следующий шаг: Дипломаты все равно в центре, но вперед выдвигают Бодрую Армию, а возможная Торговля уезжает совсем на задний план.
O Тимур
У меня есть еще одно добавление для тех, кто, ссорясь, имеет в виду мириться. Суть его заключается в том, что "кто виноват?" — вопрос все-таки не праздный. Ответ на него нужен при этом не столько объективный — кто прав, сколько субъективный: кто как это чувствует. Почему это важно? Потому что есть одна грустная, совсем не справедливая, но очень жизненная закономерность: мы куда легче прощаем тех, кто виноват перед нами, чем тех, перед кем виноваты мы. Механика тут проста: если обидели нас, мы уже попереживали свою душевную чистоту и принадлежность к правому (то есть правильному) берегу жизни. И можем простить, как и положено хорошим людям. А вот если обидели мы… Тогда нам жизненно важно не только однажды пережить, а продолжать поддерживать в себе переживание, что мерзавец-то именно он, обиженный. Что он никакой и не обиженный вовсе, а самый что ни на есть агрессор и если бы не мы его, то уж точно он нас. Что обидеть его было делом очень нужным и правильным и что мы, по сути, никого и не обижали, а просто помогали жизненной справедливости.
Словом, "так ему и надо". Знакомо?
Итого: обиженный попереживал и простил, потому что в этой обиде для него было и сладкое — своя правота. А обидевший — не простит (или простит не скоро), потому что тогда ему придется признать себя неправым. И чем дольше обидчик настаивает на идейной оправданности своего действия, тем труднее ему отступить: потому что тем большую придется признавать свою неправоту.
Вы встречали людей, ударивших другого едва ли не случайно, но потом начинавших пинать его уже целенаправленно и со все большим озлоблением? Эта жестокость все отсюда же — из желания доказать, что я — прав. Потому что он — гад. А раз гад, то ему надо врезать еще. Такая вот логика.
Что из всего этого, если вы вступаете в конфликт, но разрывать отношений не хотите, для вас следует? Во-первых, если вы хоть в какой-то степени сомневаетесь в своей безусловной правоте, идите мириться. Тем более идите мириться, если вы знаете, что вы обидчик и есть. Обиженный простит. И главное, ни в коем случае не старайтесь убедить второго, какой он подлец и как он перед вами жестоко виноват. Потому что он может вам поверить. И начать защищаться, и не просто выставлять виноватым вас, а доказывать самому себе и окружающим свою в вашей виноватости уверенность все новыми и новыми обидными для вас действиями. И примирение станет удаляться все дальше, пока однажды и вовсе не перейдет в область фантастики.
Используйте любой намек на внутреннее желание мириться, чтобы — мириться. Чем дольше вы оттягиваете, тем труднее примирение.
