Я еще ерзнул. Шевельнул пальцем. Лар понял знак:
— Простите… Пациент входит в фазу активного катастрофального сомнамбулизма… с непрогнозируемой спонтанностью и психомоторной диссоциацией…
Ну наконец. Непрогнозируемая спонтанность открыла глаза и вытаращила. Психомоторная диссоциация задрожала стеклянной дрожью, взревела и медленно, вместе со стулом, поехала на журналиста…
Мелькнули пятки…
— Магнитофон! Забыли магнитофон!..
Некий ох, звук падения… Неясное бормотание. Троекратное "извините"…
Лар возвращается, отирая пот.
— Черт бы тебя не взял! С твоими корреспондентами, книжками и вообще!..
— Ты что, старина, я-то при чем? Я же тебя и выручил, гипнозавр!..
— А если бы он тебя узнал? Жареный матерьяльчик? Перестарались. Шоковая реакция.
— Чем вывел?
— Обещанием встречи с коллегой Лялиным.
После разрядочного боя вспомнили, что пора возместить утраченные калории и продолжить выяснение шахматных отношений. Гипнозавр разучился проигрывать, давит психополем на е-два…
…Запираем кабинет. Пешком, не сговариваясь, топаем ко мне. Дорогой молчим. Это вот и соединяет — эта возможность молчать вдвоем, свободно молчать, — из этого и рождается телепатия…
Ощутил за порогом, что забежал к Лару не просто так, а по зову.
За теменем его колыхнулось сизоватое облачко…
В следующую секунду я думал о том, удастся ли сотворить яичницу и хватит ли кофе.
Ужин готов. Лар молчит, косится на шахматы отодвигающе. Я молча перевожу: есть сообщение.
Я. — Ну, давай, что ли. Ешь, что задумано.
Он. — Понимаешь. Такие дела. М-м-м…
Приморщивается: значит, серьезно.
Обычное начало: минут пять морщится и мычит, пока я не выйду из себя.
— Говори сразу. Сева самоубился?
(Наш общий пациент, алкоголик и депрессивник, талантливый переводчик. Было уже две попытки.)
— Что ты, господь с тобой. Сева сухой, работает. Все в порядке. Ерунда, м-м-м… Понимаешь, дела какие. Оргаев перешел границу.
— Давно перешел.
— Я не о том. Мы ведь тоже с тобой в какой-то степени шарлатаны, и в большой степени. От нас требуют чудотворства, ведь так, не меньше? А мы соглашаемся, принимаем роль. Да, соглашаемся? И чудеса происходят… А если не соглашаемся?..
— Не жуй жвачку, выкладывай. Что там Жорик? Подарил пациента?
— Нет, что ты, зачем. Пациентов никаких не дарил, все нормально. Зарезать пообещал.
— ?..
— Вчера. Только пообещал. И позавчера. Только пообещал. А третьего дня…
— Пообещал выполнить обещание?
— Ну, все нормально, ну… Подхожу к диспансеру, а у дверей вот такой громила. "Доктор Ларион Васильевич Павлов?" — "Доктор Ларион Васильевич Павлов". — «Здравствуйте». — «Здравствуйте». — "А у меня есть ножичек". — "Вот хорошо. Перочинный, да?" — "Да. Я вам покажу". — И показывает — из-за пазухи — вот такой тесак. И стоит. А зрачки расширенные, неподвижные. Психотик — первая мысль, но что-то не то, механичность какая-то.
"Ножичек-то, — говорю, — маловат у вас. Заходите, познакомимся". — А у него вдруг гримаса — я потом доосознал, чья: эхо-рефлекс, оргаевская гримаса. Глубокий транс. Развернулся — и шагом марш, деревянно. Внушение выполнено. А я на работу. Потом два звоночка. "Доктор Павлов, это опять я. Я вам скоро еще раз ножичек покажу".
— Стиль знакомый.
— Понимаешь, я сделал глупость. Поторопился и, кажется, все испортил. Пришли двое молоденьких — я коротенько, ладно?.. Иногородние. Жених и невеста. Редкость теперь такая стадия, архаизм, или как правильнее — анахронизм?.. Помолвка у них была. Она музыкальное училище заканчивала по классу скрипки. Не шло вибрато. В консерваторию очень хотелось. И вот увидала в кино эти самые Жориковы… Как их, забыл… Ну, рывки. Рывки?..
— "Шесть прыжков в беспредельность"?
— Вот-вот. Только, по-моему, пять. Или семь, не помню… Все эти чудеса… И приехала.
— Техника быстрого счастья?..
— О подробностях не допытывался. "Вам необходимо, прежде всего, сексуальное раскрепощение, только это даст вам возможность раскрыть ваше громадное музыкальное дарование". Вот эти его слова вспомнила. И какие-то манипуляции, понимаешь ли, какой-то особый массаж. Раза два выходила из транса и обнаруживала себя и доктора в странной позиции. Свои недоумения высказала жениху. Жених, сам понимаешь, вибрато. "Этот человек обладает большим влиянием, страшной властью…" Не решался даже фамилию Жоркину произнести…
— А ты?
— Я?.. Сказал, больше для него, что она молодец, контроль удержать сумела. Что никакой у него страшной власти… Что наверняка ничего такого он ей не сумел сделать, скотина, что он удостоверенный импотент… Что мы им сами займемся, что я лично… Уговорил поехать домой, забыть как можно быстрее. Влезать в процесс, давать показания — измарались бы, изломались, совсем зеленые оба…
— Дальше.
— Вот, дальше… Дальше я думал… Вспомнил еще нескольких, от него насилу уползших… Никиту своего вспомнил. Напоказ теплой компании Жорка его заставлял раз восемь рассказывать, как знаменитый секс-дрессировщик Мишка-казак… методом погружения… Мелькнула и такая мыслишка, что девочка эта может снова у него оказаться и отыграть назад, внушаема очень… И не придумал ничего лучше, как вломить, ну, ты знаешь мою дипломатию…
(Лар, волнуясь, всегда забавно нахохливается и нодтаращивает глаза.)
…Конец рабочего дня, народу у него как всегда. Повезло: из двери навстречу мне собственной персоной Георгий Георгиевич в обнимочку с этой парой. Все трое сразу меня узнали.
Она — не видя в упор, жених — с выражением червяка, только что перееханного катком, а Жорка с улыбочкой уже лепит без передыху, запудривает: "Хе-хе-хо, чудесно, чудесно, что вы нас навестили, коллега, гора с горой сходится, мы как раз собирались дружески навестить вас. Нинулечка хотела вам кое-что объяснить, хе-хе-хо, маленькое недоразумение, вам понятно, перенос либидо и немножко фантазии на почве некоторого инфантилизма, это бывает, да, молодой человек, бывает и гораздо смешнее, наш уважаемый авторитетный коллега вам подтвердит, хе-хе-хо, мы не допускаем никакого вмешательства в сферу интима, Нинулечка, подтвердите". - Помните овечек и гипнозавра? Овечки те самые…
"Да, все чудесно, чудесно… Я пошла к доктору Павлову в неясном сознании… Я чудесно себя чувствую, я хочу продолжать наши сеансы…"
Слов у меня не было. Плюнул целенаправленно Жорке в физиономию. Повернулся, пошел… Все.
— А дальше ножичек?
— Ну, ерунда. (Лар начинает жевать.)
— Ерунда, ага. Ешь. На той неделе Жорик выступает в ДК «Молодость», знаешь?
— Что-нибудь свеженькое? (Лар жует с ускорением.)
— Сеанс гипносчастья по полной программе. Схожу, что ли, пожалуй… Как думаешь, Лар, сходить?
— Я с тобой. (Лар останавливается на полужёве.)
— А вот тебе не надо туда. Я тебя знаю: на сцену вылезешь и начнешь плеваться.
— Не буду больше.
Яйцо всмятку с высотного дома
Публикатор. — Предыдущий отрывок имен еще несколько рваных вариантов, путаных продолжений и никакой концовки. Сопоставив их с текстами, относящимися к другим временам и событиям, можно предположить, что Лялин начал писать что-то крупное, вроде романа-исповеди, но не справился.
Д-р Павлов. — Правильнее сказать, не успел. И никакой это не роман, а дневник, лабораторные, что ли, записи. Я не знал о них, свой загашник Антон держал от меня в секрете…
Публикатор. — Ваш литературный портрет, с вашей точки зрения, верен, похоже?
Д-р Павлов. — По фактам не очень врет. Насчет портрета не знаю, себя не видишь. Объективности у Антона никогда не было. Еще в нескольких книгах брал меня как модель и выводил на публику в разных видах: превращал то в счастливчика, легкомысленного брюнета, то в рокового меланхолического блондина, один раз убил, два раза заставил покончить с собой. Пришлось однажды за такую фривольность слегка помять ему ребра…
Публикатор. — Теперь представим выдержки из подборки писем, самим Лялиным озаглавленной: "Самодеятельные гипнотизеры".
Кое-где между письмами и копиями ответов — Лялинские заметки. В документальной части архива, в отличие от рукописной, царит порядок. Все обращения к Антону Юрьевичу сведем к его инициалам: АЮ, а концовки писем условимся обозначать измененным именем, как и я делаю в своих книгах.
Запись Лялина
Если бы гипноз был только гипнозом, все было бы очень просто…
Действие магнита когда-то безмерно удивляло людей, внушало восторг и мистический ужас. Изумило и маленького Альберта Эйнштейна, почуявшего в компасной стрелке тайну мироздания. Нынче и рядовой школьник может понять, что магнит обнажает ВСЕПРИРОДНУЮ суть: являет отпрепарированно вселенскую силу, соединяющую все на свете и заключенную в каждой частичке.
