Ознакомительная версия.
Истинную значимость язык тела, однако, приобретает именно в смеси с разговорным языком на всех уровнях общения, и иными сигналами, передаваемыми по другим каналам. Одним из таких каналов является осязательное восприятие, которое временами перекрывается со зрительным, но по сути представляет собой более Примитивную и общую форму коммуникации.
Согласно покойному доктору Лоуренсу К. Фрэнку из Гарварда, знакомство ребенка с окружающим миром начинается с прикосновений матери, ее ласк и поцелуев, с ощущения во рту ее соска, теплоты и надежности ее рук. Позже ребенку прививают понятие «не тронь», чтобы познакомить его с таким аспектом человеческой культуры, как «право собственности», и воспитать в нем чувство обладания и принадлежности. Его исследование собственного тела в ребячестве и подростковом возрасте посредством прикосновений к нему, приключения с мастурбацией – крайним проявлением самоосязания – и позднее, в юношеском возрасте, любовные прикосновения, взаимное исследование тел со своим партнером по любви – самые очевидные примеры осязательного общения.
Такими действиями, как царапание, похлопывание или нажатие внешних объектов, каждый из нас сообщает себе по каналу осязания: «Я осознаю себя. Я доставляю себе удовольствие и удовлетворение». Мы общаемся с другими через касания руками, рукопожатия и прочие виды прикосновений, говоря тем самым: «Не волнуйся. Расслабься. Ты не один. Я люблю тебя».
Трудно сказать, где заканчивается язык тела и начинается осязательное общение. Границы между ними расплывчаты и неопределенны.
Лечение психики с помощью языка тела
Возможно, наибольшую ценность понимание языка тела имеет в области психиатрии. Работы доктора Шефлена показало, насколько важно врачам осознанно использовать этот язык, а доктор Бухгаймер с сотрудниками применили его в лечебных процедурах, нацеленных на самоконфронтацию.
Доктор Бухгаймер рассказывает о группе взрослых пациентов, которым в качестве терапевтического средства были даны смывающиеся (водорастворимые) краски для рисования пальцами, как детям. «Мы надеялись, что ощущение краски, размазываемой по бумаге, поможет им освободиться от ряда сдерживающих факторов, замедлявших процесс лечения. Чтобы помочь им лучше понять происходящее, мы сняли их в процессе работы и затем показали им эти фильмы».
У одной из пациенток, продолжал он, первый брак, оказавшийся неудачным, распался, в частности по причине ее неспособности наслаждаться сексом. Сейчас, выйдя замуж вторично, она почувствовала, что ее сексуальная жизнь существенно улучшилась, однако супружество все равно «рвется по швам».
Создавая пальцами яркое багрово-пурпурное пятно, она внезапно воскликнула: «Как сексуально это выглядит!» – и тотчас скрестила ноги.
Когда этот эпизод воспроизвели и она оказалась лицом к лицу с собственной реакцией на осязательную концепцию сексуальности, она не могла поверить, что реагировала подобным образом. Однако в процессе обсуждения значения скрещенных ног с точки зрения языка тела она согласилась, что ее реакция – один из способов, выражающих нежелание и отказ от секса. Это проявилось особенно ярко в контексте других ее действий, ее комментариев к «сексуальной» картине. Она призналась, что по-прежнему имеет конфликты на почве секса, начала понимать: второй брак страдает от тех же проблем, что и первый, – и, осознав это, смогла предпринять верные шаги к выздоровлению.
Вот классический образчик того, как осмысление собственной символической жестикуляции языком тела раскрывает женщине глаза на остроту ее проблем. Доктор Фриц Перлс, психиатр, основоположник «гештальт-терапии» (психиатрической терапии, в качестве одного из основных средств использующей язык тела), рассказывает о своем методе: «Мы стараемся держаться очевидного, а именно поверхностных сторон ситуаций, в которых оказываемся».
Основная методика гештальт-терапии, согласно доктору Перлсу, заключается не в том, чтобы вдаваться в объяснения с пациентом, а в том, чтобы предоставить ему возможность понять и раскрыть себя. «С этой целью, продолжает доктор Перлс, – я не принимаю в расчет большую часть из того, что говорит пациент, и сосредоточиваю основное внимание на неречевом уровне, потому что он в наименьшей степени подвержен влиянию само обмана». Естественно, под неречевым уровнем подразумевается уровень языка тела.
Чтобы представить, что имеет в виду доктор Перле, заглянем на один из его сеансов с 30-летней женщиной. Эти беседы взяты из учебного фильма по психиатрии.
ПАЦИЕНТКА: Сейчас мне страшно.
ДОКТОР: Вы говорите, что испуганы, а сама улыбаетесь. Не понимаю, как можно бояться чего-то и улыбаться одновременно.
Пациентка смущена, ее улыбка слабеет и исчезает вовсе.
ПАЦИЕНТКА: Я и к вам отношусь с подозрением. Думаю, вы все прекрасно понимаете. Полагаю, вам известно, что, когда мне страшно, я смеюсь, или прикидываюсь, чтобы скрыть это.
ДОКТОР: Так, значит, у вас страх перед публикой?
ПАЦИЕНТКА: Не знаю. Меня главным образом беспокоит ваше присутствие. Я боюсь, что вы.начнете открыто нападать на меня, боюсь, что вы хотите загнать меня в угол, и мне становится страшно. Мне хочется, чтобы вы были на моей стороне.
Говоря это, она невольно ударяет себя в грудь.
ДОКТОР: Вы сказали, что я хочу загнать вас в угол, и ударили себя в грудь.
Доктор Перле повторяет ее жест, и она смотрит на свою руку так, словно видит ее впервые, после чего задумчиво повторяет жест.
ПАЦИЕНТКА: Ну-у… да.
ДОКТОР: Что бы вы хотели сделать? Можете ли вы описать угол, в который бы захотели пойти?
Оглядывая углы комнаты, пациентка внезапно начинает оценивать каждый из них как место своего возможного пребывания.
ПАЦИЕНТКА: Да. Вон в том углу сзади я бы чувствовала себя в безопасности.
ДОКТОР: Там вы лучше были бы защищены от меня?
ПАЦИЕНТКА: Ну… нет… ой… я знаю, что не была бы в полной безопасности. Может, чувствовала бы себя чуть уверенней.
Все еще глядя в угол, она кивает головой.
ДОКТОР: Постарайтесь представить, что вы очутились в том углу, и скажите, что бы вы стали там делать?
Какое-то мгновение она размышляет. Случайно оброненная фраза насчет угла сейчас стала физически реальной ситуацией.
ПАЦИЕНТКА: Я бы просто сидела.
ДОКТОР: Просто сидели бы?
ПАЦИЕНТКА: Да.
ДОКТОР: И как долго вы сидели бы там?
Пациентка принимает позу девочки, сидящей на табурете, как если бы она действительно находилась в углу.
ПАЦИЕНТКА: Не знаю, но мне странно, что вы так говорите. Это напоминает мне время, когда я была маленькой. Когда мне бывало страшно, я садилась в угол, и мне становилось легче.
ДОКТОР: Хорошо, так вы – маленькая девочка?
Пациентка вновь смущена тем, что ее замечание приобрело такую образность.
ПАЦИЕНТКА: Ну, нет, Конечно, но чувство такое же.
ДОКТОР: Так все-таки вы маленькая девочка?
ПАЦИЕНТКА: Это чувство напоминает мне о детстве.
Вынудив ее вновь почувствовать себя маленькой девочкой, доктор продолжает:
ДОКТОР: Вы в самом деле маленькая девочка?
ПАЦИЕНТКА: Да нет же, нет! ДОКТОР: Нет. А сколько вам лет?
ПАЦИЕНТКА: Тридцать.
ДОКТОР: Да, вы не можете быть маленькой девочкой.
ПАЦИЕНТКА: Да!
В одном из последующих эпизодов доктор говорит:
ДОКТОР: Если вы притворяетесь немой и глупой, то я вынужден буду выражаться более определенно.
ПАЦИЕНТКА: Мне и раньше это говорили, но со мной такой номер не пройдет.
ДОКТОР: Что вы сейчас вытворяете своими ногами?
ПАЦИЕНТ: Болтаю ими.
Она смеется, так как покачивание ногами заставляет ее осознать, что она притворяется. Доктор тоже смеется.
ДОКТОР: Вы сейчас шутите. Несколько позже пациентка говорит:
ПАЦИЕНТКА: Вы обращаетесь со мной так, словно я сильнее, чем на самом деле. Мне хочется, чтобы вы защищали меня, были более внимательны ко мне.
Голос ее сердит, хотя она и улыбается, произнося это. Доктор имитирует ее улыбку.
ДОКТОР: Вы понимаете, что значит ваша улыбка? Вы не верите ни одному слову из того, что говорите.
Он тоже улыбается обезоруживающей улыбкой, однако она трясет головой.
ПАЦИЕНТКА: Нет, верю..
Она пытается сдержать улыбку, однако доктор уже показал ей, что она улыбалась.
ПАЦИЕНТКА: Я знаю, вы не думаете, что я…
ДОКТОР: Конечно. Вы блефуете. Вы – обманщица!
ПАЦИЕНТКА: Вы верите… вы это серьезно?
Ее улыбка становится неуверенной и гаснет.
ДОКТОР: Да. Вы улыбаетесь, хихикаете и виляете. Это все обман..
Он копирует ее движения, заставляя ее как бы взглянуть на свое отражение.
ДОКТОР: Вы устроили для меня целое представление.
ПАЦИЕНТКА: Ах, это возмутительно!
Ее смех прошел, а голос и движения выдают обиду.
ДОКТОР: Не могли бы вы это выразить?
ПАЦИЕНТКА: Хорошо. Со всей определенностью могу заявить, что я не обманываю вас. Признаться, мне трудно показывать свое замешательство. Терпеть не могу оказываться в затруднительном положении, но меня задело, что вы назвали меня обманщицей. То, что я смеюсь, когда бываю смущена или загнана в угол, еще не значит, что я обманщица!
Ознакомительная версия.
