Ознакомительная версия.
Несчастные жертвы, быть может, прежде горячо любившие своих мужей или любовников, теперь измученные и истерзанные, естественно, отшатываются от своих истязателей, охладевают к ним, замыкаются в себе и избегают не только любовных сцен, но и вообще совместного пребывания и встреч. Однако это прямое и естественное последствие их истязаний истолковывается преследователями как проявление измены, любви к другому и нарушение супружеского долга. Собственно говоря, если бы у несчастной жертвы и явилась какая-либо попытка полюбить кого-нибудь, то эти ужасные ежедневные сцены, эти вечные оскорбления, намеки, издевательства и истязания отобьют всякую охоту к увлечению и причинят только лишние минуты тяжелого чувства одиночества, отчуждения, забитости, беспомощности и безграничного ужаса при мысли, что это было, есть и будет…
Есть разряд людей, которые в ревности видят любовь. Любовь без ревности – это не настоящая любовь. Истинная любовь должна сопровождаться ревностью, грубостью и даже колотушками… И чем резче эти колотушки, тем, значит, крепче эта любовь… Однако таких любителей сильных ощущений немного, да многие и из них, если попадают на заправского ревнивца, скоро охладевают к удовольствиям горячей любви и жестокой ревности и или сбегают от своих ревнивых сожителей, или лезут в петлю…
Как ни уверены ревнивцы в подлой измене своих жертв, тем не менее они добиваются собственного их признания в своей вине, греховности и преступности. Добившись этого вынужденного самообвинения, они заставляют рассказывать его еще и еще… Они услаждаются и упиваются этим собственным позором… Ибо они находят фактическое подтверждение своему бреду и своим измышлениям… Зато как же они люты в своем мщении, мщении холодном, злом, жестоком, бесчеловечном и бесконечном… Тем более что они находят новое подтверждение своим обвинениям в измене…
Рисуя себе картины самой грязной, самой распутной измены любимого существа, они упиваются своим несчастьем, видят в своем лице страдальца и мученика, честь которого попрана, а имя загрязнено. Но скоро они переходят в позицию мстителя. Они ненавидят свою жертву, они негодуют против нее, они ее казнят, и казнят самой жестокой, самой мучительной, самой ужасной казнью. Сколько ненависти, гнева и лютости выливается ими против предмета своей quasi любви!
Бывают случаи, когда ревнивцы не могут найти никаких доказательств физической измены и прелюбодеяния, тогда они ревнуют по отношению к измене моральной. «Она не изменила лишь физически, но она мысленно принадлежит ему и отдалась ему…» Proal передает случай, когда один господин убил себя потому, что подозревал жену в любви к другому лицу, хотя он не видел к тому никаких явных доказательств. Другой убил свою беременную жену, сомневаясь в том, что носимый ею плод принадлежит ему.
Ревность оскверняет любовь не только в настоящем, но и в прошлом и в будущем. В настоящем любовь заменяется злобой и ненавистью, в прошлом бросается тень ненависти, а будущее рисуется во мраке грядущих измен. При этом чувстве нет жизни ни для кого, нет счастья, нет радости, нет веселья ни жертве, ни палачу. Ревность приносит ужас, безнадежность, отчаяние, мрак и смерть. Естественным следствием убеждения ревнивца в измене является месть. Идя на мщение, ревнивец пьянеет: он забывает свою честь, честь жены и честь постороннего человека и скандалит самым открытым и широким образом. Часто в припадке чувства мести ревнивцы уродуют своих жен и любовниц, чтобы они не могли никого более соблазнить, а жены пускают серную кислоту в лицо мужей и соперниц. Чувство ревности настолько сильно, что может заглушать родительское чувство к детям. Proal передает случай, когда отец и сын любили одну женщину, причем отец так ревновал ее к сыну, что пытался убить сына, причем, не убив, все-таки успел ранить его.
Как же эти люди держат себя в остальных отношениях в жизни? Во всем остальном они таковы же, как и все остальные люди. Очень часто никто даже и не подозревает трагизма домашней жизни этих людей. Только прислуга иногда выносит сор из избы, но кто же из порядочных людей поверит сплетням прислуги. Часто также проявляются наружу эти отношения странностями поведения этих лиц, но и при этом весь ужас положения несчастных людей остается никому не понятным, особенно же положение несчастных жертв ревности.
Правда, и проявления ревности идут не всегда ровною полосой. Они протекают, то обостряясь, то ослабевая. Иногда и ревнивцы сознаются, что они не всегда правы, сомневаются, раскаиваются и просят прощения… О, как они жалки в эти минуты!.. Но эти минуты проходят. Наступает вновь дикая ревность. Демон подозрительности и недоверия вновь овладевает ими, и вновь начинаются великие нравственные истязания.
Так может быть и пожизненно.
Но болезнь может развиваться и дальше и вступать в третий период своего бытия – бредового психоза ревности.
Тогда к сказанному выше присоединяются новые явления. К помутившемуся рассудку и болезненной страсти присоединяются галлюцинации и иллюзии. Ревнивцу кажется, что его дети на него не похожи, а потому… Все мужчины как-то странно смотрят на него и на его жену и т. д., и т. д. Особенно часты галлюцинации в области полового чувства. Ревнивцам кажется, что их жертвы состоят в связи с теми или другими лицами. Эти любовники тайно проникают к ним в дом, имеют невидимые связи и влияют иногда на расстоянии. В таком состоянии ревнивцы ревнуют не только к посторонним мужчинам, но даже к братьям, отцу, детям, лицам того же пола, животным и даже неодушевленным предметам. Иногда к этому присоединяется бред преследования и бред отравления.
Люди, находящиеся в таком состоянии ревности, ревнуют к настоящему, ревнуют к прошедшему и не оставляют без ревности будущего. Преследуя за настоящее, ревнивцы не забывают и прошлого и самым гадким образом восстановляют его, если бы даже их обвинения были вполне и заведомо ложными и распространялись на период жизни, не подлежащий их ведению. Даже давно прошлое приводит их в возмущение и доводит до самозабвения и преступных деяний. Один врач жаловался Kraepelin, что его жена страшно развратна, что состоит в связи со всеми извозчиками, лакеями и кучерами, что она начала предаваться разврату уже с раннего возраста и что она потеряла свою девственность уже с момента рождения.
В этот период болезни истязания подозреваемых лиц превращаются в хронический прием. Дни, недели и месяцы несчастные жертвы ревности терпят оскорбления, нравственные унижения, побои, физические истязания и другие формы издевательства. Естественно, при этом принимаются самые строгие меры против дерзких и нахальных нарушителей; такая жизнь заканчивается иногда самыми жестокими и бесчеловечными преступлениями. Совершивши самое жестокое злодеяние, ревнивцы сначала испытывают чувство самоудовлетворения, только спустя значительный промежуток времени, опамятовавшись, они раскаиваются, плачут и даже иногда покушаются на самоубийство. В большинстве случаев преступники из ревности не скрывают своего преступления, а немедленно заявляют о том надлежащим властям.
Что касается покушений на самоубийство и самоубийств, то они часто бывают не вполне бескорыстными. Так, ревнивцы нередко убивали свою жертву, а затем себя. Proal приводит случай, в котором один господин сначала убил свою жену из ревности, а затем покушался на свою жизнь, но остался жив.
В этой стадии больные становятся вполне параноиками, или, однопредметно, – помешанными.
Таким образом, в течении ревности мы различаем три периода: период скрытного состояния, или внутреннего сосредоточия и формирования чувства и бреда в самих себе, период внешнего агрессивного проявления ревности и период параноического состояния.
Причин ревности немного. Главная и основная причина ревности – патологическая наследственность. В огромном большинстве случаев настоящая ревность является проявлением вырождения. Кроме того, ревность обусловливается такими воздействиями на центральную нервную систему со стороны внешних условий жизни, которые вызывают в ней изменения, подобные состоянию вырождения. В этом отношении на первом плане стоит пьянство. Marce первый обратил внимание на то, что бред ревности обусловливается пьянством, и он не приписывал пьянству почти исключительное этиологическое влияние по отношению к ревности. Kraft-Ebing пошел в этом отношении далее и настаивает, что бред ревности является патогномоническим признаком для хронического алкоголизма. Однако уже на следующий год Werner заявил, что, хотя при хроническом алкоголизме действительно бред ревности развивается, тем не менее всякий случай ревности относить к алкоголизму неправильно, ибо бред ревности может развиваться и в чисто параноической форме, без всякого предшествовавшего пьянства. Villers также придерживается того взгляда, что ревность и бред ревности могут развиваться, и далеко не в малом числе случаев, помимо всякого пьянства, на почве чисто дегенеративной, и проявляться в форме чистой паранойи.
Ознакомительная версия.
