НЕСКОЛЬКО ЗНАМЕНИТЫХ ПЕРСОНАЖЕЙ
Один приятный способ практики шкалы тонов - определение тона людей (реальных или вымышленных) из книг, статей, фильмов или спектаклей. Давайте определим нескольких для разогрева…
Этот знаменитый изящный персонаж. Долговязый Джон Сильвер в "Острове сокровищ", был определенно 1.1, как доказательство - его подлый обман и улыбающаяся наружность. Гамлет, кажется, двигался по шкале; но, когда он произнес свое знаменитое "быть или не быть", он был пойман в нерешительность Горя. Его дядя (Король) служит примером подавляющего 1.1, чье хитрое надувательство привело к смерти всех вокруг него.
В "Любовной машине" Жаклин Сьюзан описывает человека в Отсутствие Сочувствия - Робин Стоун.
В пьесе "Пигмалеон", Бернард Шоу также дал нам пример Отсутствия Сочувствия, Генри Хиггинс. Лиза Дуллитл, вспыльчивая и прямая была чаще всего в Антагонизме, а иногда в Гневе. Недостаток сочувствия Хиггинса, проявляется в его полной неспособности ощутить или понять чувства Лизы, хотя, иногда он использует "задабривающую ловкость" 1.1 или впадает в приступ раздражительности. После продолжительного влияния друг на друга, Шоу (правдоподобно) устанавливает отношения на среднем уровне (1.5): "Она огрызается на него, когда он слегка выводит ее из себя или без причины ... Он ругается и издевается, и отчитывает ..."
Томас Бергер в "Маленьком человеке" описывает в общих чертах сиделку в 1.1 в нескольких кратких предложениях: "... тучная, чрезмерно любопытная и злобная ... одна из тех людей, кто потакает своему моральному кодексу как пьяница потакает своей жажде ... и дошла до того, что сделала несколько мерзких намеков ... Более чувствительный человек принял бы мое бормотание за проявление уныния, но миссис Бур была невосприимчива к подобным тонкостям".
В "Крестном отце" Марио Пьюзо мы видим эмоциональный уровень организованной преступности (от 1.1 до 1.5). Крестный отец, часто несочувствующий, иногда злой, большую часть времени находился в 1.1. "Мы разумные люди. Мы можем прийти к разумному решению", но под искусственным дружелюбием, существовало всеми разделяемое знание того, что любого, кто не подчинится, просто уничтожат. Частые проявления сентиментальности и доброты были просто приемами 1.1 для получения контроля над другими. Несмотря на его несомненную любовь к семье, его деятельность поставила их под постоянную угрозу со стороны либо закона, либо конкурирующих гангстеров. Мы также видим экзальтированное эго 1.1, когда он требует "полного уважения" от своих подчиненных, постоянно выражая свое "почтение" и, в то же время, позволяя себе вероломство, обман и предательство.
Курт Ваннегут из "Бойня-пять" ("Slaugherhouse-Five") великолепно изобразил Апатию в смешном, сострадательном, не-герое Билли Пилгриме.
СИЛА ПРОЯВЛЕНИЯ ТОНА
Писатель также может замечательно (и реалистично) использовать силу проявления тона. Некоторые персонажи ярко выражены, тогда как другие остаются на втором плане, сильно не вторгаясь в историю, также как это происходит в жизни.
Мы видим 1.1 - привлекательный и приятно удивляющий -очаровательный, ребячливый, женский угодник, которого в общем можно простить. Конечно, на него по-прежнему нельзя положиться, доверять и он неэтичен. Некоторые из его шуток будут обидными, он не выполняет соглашения, он не настойчив в работе. Он имеет все характеристики 1.1, но его очарование делает его социально приемлемым (пока вам не приходится от него зависеть). Это низкий уровень, легкий 1.1. С другой стороны, мы встречаем более выраженного 1.1 и, хотя он все еще носит пластиковую улыбку, он настолько склонен к разрушению, что не оставляет после себя ничего кроме слез и разочарований. Разница между ними - масштаб.
Один человек в Апатии может быть практически незаметен, тогда как другой сидит в углу, ничего не говоря, но наполняет комнату тяжелой, удушливой безнадежностью.
РЕАЛИЗМ ПРОТИВ РОМАНТИЗМА
В течение долгого времени нас забрасывали драгоценными камнями творчества под названием реализм. Для этой школы жизнь - мусорное ведро. "Говорить как оно есть" - значит изображать пьянство, обман, пристрастие, проституцию, криминал, порочность, убийство, несчастье, печаль и каждую форму духовной деградации. Честный реализм показывает как розы в саду, так и помойку на заднем дворе. Обычно всегда есть кто-то рядом, кто оценит любой тон произведения. Однако, писателям не повредит отметить популярность высоко-тонных авторитетов: Шерлок Холмс, Джеймс Бонд, Тарзан, Супермен, Одинокий Рейнджер и любой герой, который может стрелять с бедра с закрытыми глазами и никогда не промазывает. Удовольствие - верить в суперчеловека и не важно насколько приземлено его состояние, человеку никогда не наскучит непобедимость другого.
Высоко-тонное произведение не должно быть веселым каждую минуту. "История любви" Эрика Сигала - великолепный пример высоко-тонной истории о молодой паре, знакомящейся на уровне взаимного антагонизма, влюбляющейся, поднимающейся по тону к очаровательно подтрунивающим, но содержательным отношениям. Горе (в последней части книги) показывает каким образом высоко-тонные люди ведут себя в подобной ситуации. Критика этой книги разделяется на две части: за или против. Кажется, никто не остается равнодушным. Сигал тонко играет на эмоциональных реакциях, так что и высоко-тонные и низко-тонные читатели глубоко тронуты этой книгой в десять носовых платков. Однако в войне критиков первый выстрел сделали 1.2. Отсутствие Сочувствия не позволяет никому пробиться сквозь его атрофированное сострадание, так что он отстреливается, насмешливо клеймя работу "романтизмом". А тот из аудитории, кто смеется, когда кругом все плачут, скорее всего 1.1. Если бы мистер Сигал рассмотрел поближе тех, кто яростно нападал на его книгу, он бы увидел, что все они в 1.1 или 1,2. Они хранят награды для низко-тонного искусства, которое вносит вклад в деградацию и разрушение человеческого рода.
ПОВОРОТНЫЙ МОМЕНТ
Почти всем криминальным сюжетам требуется поворотный момент, чтобы добавить интерес и ввести желаемую концовку. Налаживается жизнь несчастного беспризорного ребенка. Жестокий преступник решает встать на праведный путь. Бабник понимает, что все-таки любит жену.
Люди действительно принимают серьезные решения, которые изменяют их жизнь, но писатели чаще других выходят "из характера" по этой схеме. Когда человек испытывает (или причиняет, или является свидетелем) большое расстройство, потерю или непонимание, он скорее примет решение, которое изменит ход его жизни, но выбор, который он сделает, будет низко-тонным.
Когда он падает по тону, он не может принять высоко-тонное решение или решить быть высоко-тонным. Любое решение, принятое в период огорчения в низком тоне, будет низко-тонным решением, принятым для того, чтобы такие обстоятельства больше не повторялись.
Именно во время подобных сильно угнетающих моментов жизни, человек решает снизить аффинити к своему собрату ("Я больше никогда не полюблю"), иметь меньше согласия ("Никому нельзя доверять"), общения ("Вы больше не застанете меня болтающим"). Именно тогда он принимает решение бросить школу, уехать из города, напиться, никогда не доверять женщине, никогда не верить никому, никогда не говорить правду или снова пытаться помочь кому-нибудь. Скажем так, жестокий киллер в Отсутствие Сочувствия стреляет в полицейского и ранит вместо этого маленькую девочку. Он сразу испытывает угрызения совести и пытается поправить ситуацию, щедро одаривая подарками и деньгами девочку и ее семью. Общество может теперь считать его "хорошим" человеком, но автор должен понимать, что этот человек находится в Задабривании и все его поведение должно соответствовать этому. Он по-прежнему будет неэтичным, слабым и неэффективным.
Если вы хотите, чтобы герой исправился, вы должны спланировать обстоятельства, чтобы поднять его по тону. После моей лекции в Калифорнии молодой сценарист подошел ко мне и сказал: "Я только недавно узнал о шкале тонов. Я пишу новую пьесу, она почти закончена и я обнаружил, что моя героиня человек в Горе. Я не хочу закончить пьесу на таком ее тоне, но, если я полностью изменю ее тон, мне придется переписать почти каждую сцену. Существует ли какой-нибудь правдоподобный способ, чтобы под конец пьесы поднять ее по тону?"
"Да", - ответила я, - "Покажите поворотный момент побед, не поражений. Позвольте ей преуспеть в чем-то, чего она добивается; может быть, пусть уйдет тот, кто держит ее внизу". Человек в этом положении может испытать значительный подъем после любой небольшой победы: испечь торт, который не упадет или завести испорченную машину. Я пошла дальше, и предложила ему провести ее вверх по тонам, выделяя одни больше, чем другие. "Она могла бы начать с проявления сильного интереса к другим, затем она могла бы стать более смелой и стремящейся побороть все, что ее останавливает. Продолжайте давать ей победы, и вы можете поднять ее так высоко, как только захотите".
