— Я за собой замечала, что у меня часто только поверхностный интерес к собеседнику.
— Чем же вы заняты? К чему тогда вы проявляете основной интерес?
— К себе. К подтверждению или, наоборот, возражению по поводу того, что сказал собеседник.
— А как можно по-другому назвать интерес?
— Обращаете внимание на что-то.
— Да, у каждого из нас есть внимание. Куда мы его направляем? Внимание может быть направлено как внутрь себя, так и вовне. А как мы используем свое внимание для того, чтобы увидеть и понять другого человека? Почему нам удается это очень редко? Чтобы увидеть другого человека, надо на некоторое время забыть свою личность. Надо перестать носиться с ней, то есть со всем тем, что мы считаем самим собой. А что мы считаем самим собой? Это наши интересы, убеждения, ценности, заботы, мысли. Именно они и не дают нам непредвзято видеть то, что в действительности происходит вокруг нас. У каждого из нас есть внимание, но почему же тогда один человек увидел нечто важное в происходящем, а другой не увидел, хотя действительно оба находились в одной и той же ситуации, например, они слушали одного и того же человека. Одному человеку удалось услышать нечто действительно важное, а другому нет.
Так, чем же сейчас занято ваше внимание? Как вы меня слушаете? Что вы услышали?
— В первую очередь слова, потом интонацию голоса, а больше я не знаю, что можно слышать.
— Вы слышите слова, а не то, что они несут? Что в моих словах вы хотите услышать?
— Когда мы с кем-то общаемся, то хотим услышать и слышим то, что в данный момент нас интересует, то, что волнует, то, что ближе в данный момент.
— Допустим, кто-то пришел сюда в состоянии волнения по поводу выплаты денег кому-то. Или вас волнует сейчас болезнь близкого человека. Или статья, которую вы пишете. Вы способны услышать что-нибудь, что не касается того, что вас волнует?
— Мне кажется, что нет.
— Если ваше внимание занято чем-то сугубо личностным, что вы считаете очень важным, то вы просто не сможете услышать ничего, кроме своего внутреннего голоса, который все время напоминает вам о тех проблемах, с которыми вы уже сюда пришли.
— Может быть, то, что я услышу, поможет мне решить эту проблему?
— Обычно люди реагируют на слова. Допустим, вас волнуют деньги. Вы пришли сюда с этой внутренней проблемой. У вас все время в голове крутится: "Где достать деньги, где достать деньги, где достать деньги? Как я буду платить за это, как мне расплачиваться за то?" А я ни разу не упомянул про деньги. На что вы будете реагировать? Услышите ли вы что-нибудь, если среди моих слов не было вашего ключевого слова "деньги"?
— Вполне вероятно, что ничего не будет услышано.
— На что реагирует человек, находящийся в состоянии внутреннего проигрывания одной и той же проблемы? Может ли он вообще на что-то реагировать, что не связано с тем, что он назвал своей проблемой?
— Нет. Наверное, не сможет реагировать.
— Хорошо. Тогда вопрос. Сколько так называемых проблем в каждом из вас сейчас существует? Сколько вы сюда принесли проблем? Сколько проблем сейчас крутится, вертится в вашей голове? Кто хотел бы высказаться по этому поводу?
— Ну, у меня, пожалуй, одна проблема такая, ярко выраженная: голова болит. И как сделать так, чтобы она перестала болеть.
— Хорошая проблема. Голова болит. Можете ли вы что-нибудь услышать из того, что я говорю?
— Но не все, конечно, но, скажем, процентов на 30.
— На 30 %? А что вы будете слышать? Что вы можете услышать, когда у вас голова болит. Какой вообще интерес может представлять то, что я говорю, с точки зрения вашей головной боли? Только честно.
— Ну, с точки зрения головной боли вообще-то никакой интерес не представляет. Как ни странно. Она почему-то перестает болеть. Вот я сейчас с вами разговариваю, а она перестала болеть.
— Кто может сказать, почему перестала болеть голова?
— Потому что в какой-то момент она отвлеклась и забыла, что у нее болит голова.
— Смотрите, что значит человек носится со своей проблемой. Если у человека проблема — болит голова, значит, он будет все время думать об этом. Правда? Когда человек думает о проблеме, то что с ней происходит?
— Он ее усиливает.
— Да, он ее усиливает. Фактически он ее породил и теперь он же ее увеличивает и укрепляет. Допустим, у меня есть какие-то ощущения в голове. Я взял и назвал эти ощущения головной болью. Теперь у меня есть проблема, о которой мне приходится думать. Я буду о ней думать, и что с этой проблемой станет? Что происходило между нами в тот момент, когда мы с вами разговаривали? Почему у вас вдруг исчезло то, что вы называли головной болью?
— Я со своей проблемы переключилась на вас, на разговор с вами. Я как бы эту проблему выключила.
— Куда было направлено ваше внимание до того, как вы переключились?
— На головную боль.
— Потом вы взяли и изменили направление своего внимания, и ваше внимание стало направленным на меня. Так?
— Да.
— И вы слышали, что я говорю?
— Слышать-то я слышала, но я ведь не запомнила, что вы говорили.
— Прекрасно. Вы хотите продолжить свою головную боль? Если вы хотите продолжить свою головную боль, то вам следует запоминать каждое слово из того, что я говорю.
Кто еще таким образом слушает? Вы пытаетесь запомнить что-нибудь из того, что я говорю? Вот Ира даже записывает. Зачем вы записываете? Давайте исследуем, зачем вы это делаете?
— Мне хочется записывать — и я записываю, хотя мне это мешает.
— Кому это хочется записывать?
— Ну, уму, наверное. Какой-то его части.
— Почему ваш ум хочет записывать?
— Чтобы знать.
— Записывать, чтобы знать?
— Нет, ну, чтобы запомнить.
— Чтобы знать или чтобы запомнить.
— Чтобы усилить знания, наверное.
— Запомнить, усилить. А можно усилить знания? Что вы имеете в виду под знанием, которое можно усилить?
— Какая-то услышанная информация может уйти, не оставив следа.
— А какое чувство вами движет, когда вы записываете? Само желание исходит из какого чувства? Что заставляет вас взять ручку, прилагать определенное усилие, записывать это?
— Я потом смогу к каким-то моментам вернуться и их восстановить.
— Попробуйте искренне посмотреть на то, что происходит. Почему вы записываете? Вы записываете из предположения, что вы забудете что-то? Вы боитесь забыть что-то из того, что вы слышите и что кажется вам важным. Правильно?
— Да.
— Значит, вы хотите это удержать?
— Да.
— То есть вы хотите превратить это знание во что-то постоянное, то есть обладать им.
— Нет. Я могу к этому потом и не вернуться, но почему-то я это фиксирую.
— Вы хотите обладать этим знанием?
— Да.
— Кто хочет еще обладать каким-то знанием? Кто пытается здесь получить некое знание, которым потом он может владеть? Что вы вообще хотите здесь получить?
Что для вас важнее: истина или безопасность?
— Наверное, каждого сюда привела какая-то проблема. Проблема, которая привела меня сюда и которая заставила что-то искать, — это зрение. У меня произошли некоторые события, после которых как следствие возникли проблемы с глазами, с частым морганием, веки закрываются и очень тяжело их бывает открыть. До того доходило, что я натыкался на людей. Вот такая чисто медицинская проблема.
— Является ли она чисто медицинской?
— Когда у меня такое стало проявляться, я стал ходить по врачам. Они пропускали электротоки, а я чувствовал, что это ерунда и никто не сможет мне помочь. Я понял, что эта проблема не на физическом уровне, а совершенно на другом. И я почувствовал, что мне никто не поможет, если я сам себе не сумею помочь.
— Что это такое: человек не может видеть, у человека закрываются глаза? Ведь именно это является основной темой наших встреч. Это вопрос нашей способности к ясному видению.
Можем ли мы видеть? Все или только то, что разрешаем себе видеть.
Когда маленькому ребенку объясняют что есть что, называя все определенными словами и понятиями, его обучают видению мира и себя. Ему говорят: "Вот это — хорошо, а вот это — плохо". Что это как не обучение видению? Потом он, сталкиваясь с жизнью, переживает какое-то страдание и боль, и как результат нежелания пережить ее снова запрещает себе видеть что-то, что было связано с ней. Очевидно, у вас эта боль была настолько сильной, что привело к частичному отключению физического зрения.
