Андрей Курпатов - 3 ошибки наших родителей. Конфликты и комплексы

Человечество же, к счастью, оказалось способным преодолеть эту проблему, характерную для других живых существ. У нас предостаточно ресурсов, они располагаются в разных областях и сферах, а потому мы вполне можем, что называется, разойтись бортами, не сталкиваясь и не дерясь за добычу. Более того, чем успешнее каждый из нас по отдельности, чем больше областей и сфер мы, каждый по отдельности, освоим, тем лучше будет для всех нас вместе. Приветствовать успех другого — это не признак нашего поражения, это вложение в общую копилку.

Осуждать этот успех — глупо, пытаться его оспорить — безумие.

С другой стороны, мы и в этом случае, благодаря работе иерархического инстинкта, будем продолжать испытывать потребность во взаимодействии, и это, безусловно, положительный момент рассматриваемой истории. Мы испытываем радость, наблюдая радость своих соплеменников, представителей своей группы, и потому человечеству уже давно пора переориентироваться с бессмысленных, по сути, попыток взять «верх» (он нам не нужен!) на стратегию взаимной поддержки и положительного подкрепления[14].

Самое важное в нашей жизни — научиться получать удовольствие, предоставляя другим возможность самореализоваться, достичь в избранных ими сферах «высшего» результата. Именно такое отношение к другим людям способно, во-первых, принести нам действительную, ощутимую пользу, а во-вторых, станет тем поступком, который не занизит, но напротив, повысит нашу самооценку. Вступая в борьбу за лидерство, мы, напротив, обрекаем себя на чувство неудовлетворенности. Вот почему мы должны бояться как огня не поражения, но борьбы.

Ребенок не против, чтобы его иногда наказывали, но при условии, что в целом он чувствует к себе любовь, а также считает данное наказание справедливым, а не преследующим цель причинить ему боль или унизить его.

Независимо от сознательного желания сексуальная вина и тревожность матери влияет на ее поведение в отношении ребенка. То, как она обращается с телом ребенка, отражает ее чувства по отношению к своему телу.

Надеюсь, вам понятно, что я имею в виду, когда говорю о виртуальных родителях. По сути дела, это не сами наши родители, а их образы, которые живут в нашем подсознании. Здесь, как ни странно, работает банальный механизм привычки. Мы привыкли к тому, как относились к нам наши родители, и мы стали относиться к себе точно таким образом. Если бы они нас ценили, мы бы ценили самих себя; если же они нас постоянно принижали, то мы относимся к себе таким образом. Впрочем, у нас нет никакого желания соглашаться с тем, например, что мы ничего не стоим и ничего из себя не представляем. Соответственно, внутри нашего подсознания идет постоянная борьба между тем, что «говорят» наши виртуальные родители, и тем, что мы сами по этому поводу думаем.

В результате возникла такая ситуация — мы что-то делаем и вполне довольны результатами своей работы, но тут в нашей голове возникает мысль, что результаты эти не так уж хороши, что мы не справляемся с задачей в должной мере, не соответствуем идеалу... Кто это говорит в нас? Кто порождает в нас эту неуверенность? Наши виртуальные родители. Родителям, вообще говоря, свойственно принимать как должное то, что у нас получается хорошо, и заострять свое внимание на том, что у нас не выходит.

Конечно, они делают это «ради нашего блага», стимулируют нас, так сказать, к улучшению результатов. Но с психикой всегда все непросто, такая стимуляция или оскорбляет ребенка, или, расстраивая, внушает ему чувство неудовлетворенности собой. Чаще, конечно, случается и то, и другое. Нам обидно, что родители не замечают наших достижений, а видят одни только наши промахи. В детстве ребенку не понять, что за «хорошее» можно и не хвалить, тогда как недостатки, поскольку их надо исправлять, напротив, следует предавать гласности. Он воспринимает подобное отношение к себе и к своим поступкам как унизительное, обидное и несправедливое.

Вот, собственно, с этими чувствами, которые становятся для нас привычными в нашем детстве, нам и предстоит жить. Можно сказать, что они живут в нас; как поется в одной популярной песенке, «через года слышу мамин я голос», который, к сожалению, постоянно напоминает мне, что я не так хорош, как бы мне того хотелось. С этим надо бороться, понимать источник этой неудовлетворенности собой и тем, что ты делаешь, чтобы изживать данную негативную привычку.

Конечно, если бы наши родители не были бы к нам строги и не требовали от нас того, чего они от нас требовали, то, вероятно, мы бы не получились такими, какими мы стали. И, несмотря на массу издержек, мы сработаны, прямо скажем, неплохо — мы многое умеем, мы на многое способны, у нас большой личностный ресурс. В конце концов, в противодействии иногда рождаются очень неплохие вещи. Главное не сломаться, а дальше... дальше работать над собой, чтобы исправить те деформации, которые возникли в процессе этого противодействия, и изгнать, наконец, из своего подсознания привычки быть недовольными собой и своими поступками.

Сколь бы тяжело это ни было, мы должны распрощаться со своими виртуальными родителями, с их звучащими в нас голосами. Нам незачем более стремиться быть идеальными, таким образом мы все равно не сможем заслужить любовь, — любовь вообще нельзя заслужить. Но главное, может быть, в другом, — в том, что когда в тебе живет некий идеал, которому ты, как кажется, не соответствуешь, для другого человека ты не один, тебя — двое. Это какое-то постоянное непопадание в самого себя, несоответствие самому себе; такого человека, находящегося в состоянии постоянной расщепленности, несогласия с самим собой, полюбить, мягко говоря, трудно. Если же нас не будут любить, то мы вряд ли найдем в себе силы чувствовать себя удовлетворенными собой и жизнью.

Иными словами, благодаря нашим виртуальным родителям мы оказались в замкнутом и при этом порочном круге. С одной стороны, мы хотим быть любимыми и поэтому пытаемся быть лучше, чем мы есть на самом деле; с другой стороны, именно по этой причине мы не можем быть «лучшими», поскольку постоянно находимся где-то на половине пути к тому, какими, как нам кажется, мы должны стать. И, наконец, именно из-за того, что мы — не один человек, а двое (тот, который есть, и тот, каким мы хотим стать), ожидаемая еще с самого раннего детства любовь так к нам и не приходит.

И нам ничего не остается, как найти в себе силы и буквально заставить себя избавиться от той родительской опеки, которая, конечно, таковой теперь не является, но по привычке преследует нас в наших поступках и помыслах. Мы не нуждаемся в оценке — в этом, правда, мы должны знать себе цену. Не в том смысле, конечно, что нам никак нельзя продешевить, выставляя себя на торги социальных отношений, а в том смысле, что мы должны чувствовать удовлетворение от того, что мы делаем, как мы это делаем, а главное, что мы это делаем.

Виртуальные родители — их образы, живущие в нас, их слова, возникшие в отношениях с ними ощущения, — это важная вещь, которая помогла нам стать теми, кем мы являемся. Но мы уже переросли ату конструкцию, созданный нашими родителями «панцирь» с какого-то момента стал нам мал. И нам следует сбросить эту скорлупу, вылупиться уже из своего яйца, встать на собственные ноги и начать свои собственный путь, ощущая удовольствие от каждого шага, от каждого поступка и действия. Только такое удовольствие может избавить нас от хронического и крайне тягостного чувства неудовлетворенности самими собой. Боль детства должна остаться в нашем детстве, а нести ее во взрослую жизнь неправильно; это, по большому счету, просто нечестно.

Когда отсутствует искренняя привязанность, часто имеют место обильные словесные заверения в том, насколько сильно родители любят ребенка и как они готовы всем пожертвовать для него.

Чувства собственной неполноценности и непригодности, ощущение слабости, малости, неуверенности концентрируются в ощущениях неудовольствия и неудовлетворенности, выливаясь в стремление к фиктивной цели — обретению «власти».

Теперь, когда мы разобрались с двумя нашими главными психологическими проблемами — чувством беззащитности и патологической неудовлетворенностью самими собой, нам осталось одно единственное — сексуальность. Итак, сделав круг, мы возвращаемся к доктору Фрейду. Казалось бы, сексуальность и родители — это две вещи, о которых как-то странно не то что говорить, но даже и думать одновременно! Но приходится признать, что весь наш совокупный инстинкт самосохранения (состоящий из индивидуальной, групповой и видовой частей) кристаллизовался в процессе нашего взросления, а потому под бдительным оком наших родителей. И сексуальность, половой инстинкт, инстинкт самосохранения вида, поэтому не составляет здесь исключения.