Упомянутый ею верзила был тем самым, что пытался охмурять ее. Она продолжила говорить о нем:
– Он просто хочет снять какую-нибудь малолетку. Довольно жалкая картина: все хотят одного – затащить кого-нибудь в постель. Мне все это уже осточертело. Хочешь трахнуть – просто скажи, что хочешь трахнуть, понятно?
Прямо и откровенно. Мне нравятся такие женщины – это признак зрелости и уверенности. Краешком глаза я увидел, как ко мне приближается Стив. Он подошел как раз в тот момент, чтобы услышать «Хочешь трахнуть – просто скажи, что хочешь трахнуть», и недоверчиво покачал головой. Я мог бы сказать, что хочу трахнуть ее. Многие бы так и сделали, но это было бы неправильно. Она бы поняла, что я говорю то, что она хочет услышать, и это бы раздосадовало ее.
Ее задело, что верзила увивался за более юной особой, и она не собиралась мириться с этим. Чего она хотела? Трахнуться? Уйти с верзилой? Она жаждала победы: не той, что испытывает мужчина, заполучив женщину, а скорее той, что стала бы торжеством всех женщин над мужчинами. Я с радостью готов был предоставить ей такую возможность, она заслуживала ее.
– Вы просто сразили меня наповал. Никто никогда не сражал меня наповал так, как вы, – ответил я в тон ей.
– Правда? – улыбнулась она.
Мы потрепались с ней минут десять. Она была довольно мрачна. Помимо досады из-за верзилы и вообще по поводу свиданий, она устала от своей работы, которую ненавидела, злилась на парня, с которым «вроде как встречалась», а также на свою семью. Нужно было как-то переключить ее на другую волну.
– Потанцуем?
– Но здесь нет танцплощадки.
– А теперь есть, – сказал я, подхватывая ее.
Она вновь улыбнулась. Мы со Стивом по очереди прошлись с ней несколько раз, пока он не ушел. После его ухода мы стали целоваться. Ее звали Лайза. Вскоре бар стал закрываться. Мы с Лайзой вышли. Она не попрощалась с верзилой, уже брошенным к тому времени мисской.
Я хотел Лайзу. Она будоражила меня, словно глоток свежего воздуха в барах, насквозь пропитанных миссками. Когда мы вышли наружу, она тут же поймала такси. Я подумал, что она сейчас вскочит туда, пробормотав что-то вроде «Приятно было познакомиться», и умчится прочь. Вместо того она открыла дверцу и посмотрела на меня:
– Ну так как, едем к тебе или ко мне?
Какой приятный сюрприз! Я жил ближе, поэтому отправились ко мне.
Водители такси, наверное, зарабатывают более всего на парочках, решивших провести ночь вместе. Я заплатил двадцать долларов за проезд, стоивший восемь. Парень, которому улыбнулось счастье, не станет ждать сдачу, чтобы у женщины не было времени одуматься. Ему надо, чтобы такси отъехало как можно скорей, прежде чем девушка передумает и решит ехать домой. Вот так водителям перепадают большие чаевые.
У меня дома события развивались довольно быстро. Присев на диван, мы предались ласкам, в ходе которых мне удалось стащить с Лайзы блузку и брюки. Она оказалась в черных сексуальных стрингах и черном бюстгальтере. Спустя некоторое время я приступил было к бюстгальтеру, но она оттолкнула меня и вместо того сама сорвала с меня одежду, собираясь… кусаться. Она покусывала мою грудь, сначала потихоньку, потом все сильнее и сильнее. Мне показалось, что она вот-вот оторвет мои соски напрочь, так было больно. Она стала опускаться ниже. Я тут же испугался, что и там, внизу, она все откусит! (Слава богу, этого не произошло.) Что-то подсказывало мне, что тем все и кончится – минетом. Но я хотел большего, поэтому начал предпринимать действия со своей стороны.
Я остановил ее на полпути к моему члену (мужчины не так уж часто делают такое) и вернулся к ее белью, пытаясь стянуть его. С лифом трудностей не возникло, но когда я попытался снять трусики, она вцепилась в них. Я лизал ее лобок, зная, что таким образом заставить женщину избавиться от трусов, если она колеблется, куда легче. Сработало! Она вздохнула и отпустила, а я быстренько стащил их к своей огромной радости: ее лобок украшал узкий треугольничек, не слишком большой и не слишком маленький, выглядевший весьма привлекательно, лучшей стрижки я больше не видал. Она оказалась натуральной рыжей. Я развернул ее и некоторое время покусывал ее сладенькую попку, а потом завалил на спину. Кожа у нее была довольно пористой, что немного разочаровало меня, но я справился. Натянул резинку и приготовился войти. Неожиданно она обмякла, глаза закрылись, и она замерла.
– Лайза? Лайза? С тобой все в порядке? – прошептал я.
Она кивнула и пробормотала что-то невнятное.
– Ты хочешь, чтобы я продолжал?
Она вновь кивнула и что-то пробормотала. Она явно не хотела принимать участия в этом или просто прикидывалась, недовольная тем, что я хитростью снял с нее трусы. Возможно, то было действие алкоголя или усталость, неожиданно вызвавшая приступ слабости. Она находилась как бы в полусне. Я задумался. Вот она, лежит голая прямо передо мной. Она хотела, чтобы я трахнул ее, и я намеревался сделать то же. Все слишком просто. Я сам чувствовал себя неважно, так как выпил немало. Я потерся об нее немного, рассчитывая, что это приведет ее в чувство. Она прошептала сквозь сон:
– Ммм, как приятно.
Я слегка вошел в нее. Ничего. Я вынул. Ни тебе ответных поцелуев, ничего, как будто умерла. Ч то же это выходит – изнасилование ? Я висел над ней минут десять, пытаясь решить, шпокнуть ее или нет. Она была так красива, лежа голой. Кроме того, мне жутко хотелось писать, а одно с другим, как известно, несовместимо, поэтому надо было кончить, чтобы справить свою нужду. Я решил, что так не пойдет, и впервые понял, как мужчины при определенных обстоятельствах совершают подобные поступки. Мысль о том, чтобы оттрахать женщину, находящуюся в бессознательном состоянии, никогда ранее не приходила мне в голову. Но перспектива отделать лежавшую передо мной голую Лайзу с дерзко торчавшими вверх сосками и таким славным треугольничком была вполне реальной и манила меня. Я боролся с собой еще минут десять: битва воли и гормонов происходила во мне, и воля казалась на грани поражения. В конце концов я решил, что просто не могу заставить себя это сделать. Я разложил кресло-кровать, снял презер, чтобы дать возможность гормонам затем вновь броситься в еще более эффектную атаку, и прилег рядом с ней.
Я наблюдал за тем, как она спит, почти всю ночь. Когда стало холодно, набросил одеяло и свернулся калачиком рядом с ней. Она тут же прижалась ко мне. Я то и дело отворачивал одеяло, чтобы еще раз глянуть на нее, потом вновь накрывал. Я забыл про то, что хотел писать, боясь, что если решу эту дилемму в свою пользу, она вдруг проснется и пожелает секса. Не хотелось совершать ошибку, что стало бы огромным разочарованием для меня и моих гормонов.
Я провел около восьми часов с полной эрекцией – гораздо больше, чем длится предполагаемое действие столь разрекламированной «Виагры». Я даже не знал, что такое возможно. Я не мог спать, будучи чрезмерно возбужден из-за того, что голая женщина лежала рядом со мной. Наверное, можно было оставить ее и пойти в свою постель, но мне тогда это и в голову не приходило. Да и о чем вообще способен думать мужчина, лежа рядом с прекрасной голой женщиной? Даже если бы мне и пришло такое, отправиться в свою постель означало бы потерять многообещающую перспективу, ни один не сделал бы этого.
Так я и продолжал лежать в течение восьми часов в эротическом дискомфорте. Это было мучительно. Госпожа Бог явно наслаждалась. Она знала, что я вряд ли позабочусь о себе, и вынудила выпить все то количество пива, которое я выпил, чтобы наполнить мой мочевой пузырь, а затем усыпила голую женщину, оставив меня в замороженном состоянии. Вот сука!
Лайза проснулась рано утром с жуткой мигренью. Я уверил ее, что секса у нас не было.
– А ты мог бы, я и сама хотела, но, пожалуй, я рада, что ничего не было.
– Не думаю, что это доставило бы мне удовольствие, когда ты лежала в полной отключке. Секс для меня – своего рода вид спорта, в котором участвуют все.
Я проводил ее до такси и поспешил домой, чтобы, наконец, завершить незаконченный акт – господи, как же мне стало хорошо! Никогда еще в жизни я не испытывал такого облегчения после того, как пописал.
Благодаря Лайзе я понял три вещи.
• Любой мужчина может оказаться в положении насильника.
• Нужно обходиться поделикатнее с женскими сосками.
• С мрачными красотками надо вести себя умеючи.
Никогда не представлял, что окажусь в положении насильника. В ту ночь, тем не менее, это случилось, и мне потребовалось немалое самообладание, чтобы удержаться. Гормоны – чудовищная сила, особенно если их количество в три раза превышает нормальное. Бывают разные виды изнасилования. Один вид – изнасилование женщины ее партнером. Другой – то, что случилось со мной, когда женщина не в состоянии дать свое согласие по той простой причине, что пьяна. Думаю, такого рода изнасилование – вопрос довольно спорный. Если парень с девушкой оба пьяны и между ними произошел секс, она не несет ответственности за свои действия, тогда как его могут обвинить в изнасиловании. Если женщина не несет ответственности за то, что согласилась на секс, потому что была пьяна, как можно обвинять мужчину в том, что он занимался сексом, будучи пьян? Страшно подумать, сколько реальных подобных случаев расследуется и доходит до суда. К счастью для мужчин и женщин, тому существует естественная преграда: мужчина, который настолько пьян, что не в состоянии ясно думать, обычно не в состоянии и в достаточной степени возбудиться, чтобы иметь секс.
