Вот и я добавлю свой голос в нестройные вопли из человеческой пустыни, но диагноз современному родовспоможению (?) я поставлю чуть позднее, когда читатель и сам догадается, в каком доме он появился на свет.
Теперь, когда конец хорошо уже виден из тьмы нашего повествования особо прозорливым и находчивым, вновь обратимся к антропологии, которая ненавязчиво сама будет подтверждать высказанные нами основные мысли (Линдблад Ян. Человек — ты, я и первозданный. М.: Прогресс. 1991. — 264с). Автор этой книги прославился своими открытиями в дебрях Южной Америки, в местах, весьма удалённых от Мехико и Рио.
«Тесные торговые связи объединяли все племена. Все, кроме акурио. Объясняется этот примечательный факт тем, что когда-то в далёком прошлом это племя не поладило со своими соседями. С тех пор минула не одна сотня лет, но акурио продолжали жить в уединении в наиболее труднодоступных районах так называемого «Зелёного ада», куда редко проникали посторонние. А тех, кто всё-таки наведывался, встречали летящие из зарослей отравленные стрелы. Легендарные «белые индейцы» — страшные акурио — пребывали в полной изоляции с таких давних пор, что до них не дошли никакие орудия нового, «металлического» века.
Акурио не умеют добывать огонь! От стоянки к стоянке переносят тлеющие угли, и на новом месте первым делом разводят костёр…
И с какой стати прикрывать какую-либо часть тела? Чувство стыда — более позднее изобретение. У индейцев исстари, пока некоторые миссионеры не взялись учить их «приличиям», было заведено ходить нагишом (Нагота сформировала у прачеловека доминанту, едва ли нужную сегодня — моя вставка). В мире акурио «запретная любовь» и угрызения совести — неведомые понятия. Искусный охотник продолжает род не потому, что «богат», а исключительно в силу своих наглядных реальных достоинств».
Вот лицо примитива, не стремящегося к самосовершенствованию, и вполне возможно, утратившего влечения на уровне рода. Кто-то скажет, что пребывание голых особей вида Homo sapiens «в обществе» без признаков взаимного стыда — норма для данного племени (и не только), это не Европа, где утрата интимного стыда приписывается далеко зашедшим формам распада личности (при шизофрении). Верно. Но это суждение не отрицает и того, что первобытный человек был шизофреником.
Продолжим интересное чтение.
«Скотоводство явно достигло расцвета задолго до возникновения исторически известного земледелия, начало которого относят примерно к восьмому тысячелетию до нашей эры, и переход от скота как важнейшего источника питания к зерновым культурам, наверное, был поэтапным, причём немалую роль играла случайность. (А не это ли ключевой момент истории, когда человек получил возможность выбраться из пут шизофренического развития личности и стать разумным? — моя вставка).
Земледелие влекло за собой не только рост достатка, оно изменило образ жизни человека как в материальном, так и в социальном отношении. Хорошие урожаи позволяли большему числу людей постоянно жить на одной территории. Города появлялись всюду, где земледелие рождало достаток. За редкими исключениями именно возделывание растений обусловило рост населения и возникновение городов…
Ныне большие города достигли таких гигантских размеров, что их называют раковыми клетками в общественном организме. …Для представителя животного мира, миллионы лет жившего небольшими группами, такое разбухание и впрямь представляется чем-то нездоровым и неестественным. Английский поэт Шелли писал: «Ад — местечко, весьма похожее на Лондон» Он не видел Мехико!
Шутки в сторону: что же всё-таки случилось с человечеством за те максимум пятнадцать тысяч лет с той поры, когда вид начал своё шествие вверх по эволюционной лестнице от исходной численности самое большее около пяти миллионов до нынешних пяти миллиардов? Ни один другой вид фауны не способен на столь крутой популяционный скачок без катастрофических последствий…. Как я уже говорил, численность леммингов достигает предела каждый четвёртый год, после чего они регулярно почти полностью вымирают. Принято считать, что аномальное поведение несчастных зверушек вызывается … СТРЕССОМ!
Каждое соприкосновение особей одного вида, включая человека, влечёт за собой маленький, практически незаметный рост выделения адреналина: организм настраивается на контакт, который может оказаться приятным или неприятным ….Стресс, поражающий популяции грызунов, в высшей степени присущ и миру людей, особенно в наиболее крупных городах, где трудно прижиться изначально здоровым формам поведения человека».
Далее известный антрополог повествует об открытиях других учёных.
«В 60-х годах Джейн Гудолл приступила к изучению жизни шимпанзе… Она обнаружила, что шимпанзе отнюдь не вегетарианцы. Их добычу составляли больше двадцати видов животных, главным образом молодые бушбоки, поросята кистеухой свиньи, а также птенцы и яйца!…[Но изучение нормального образа жизни диких шимпанзе кончилось, когда обезьян стали прикармливать бананами, вместо привычного, добываемого ими самими корма]…
Джейн Гудолл должна была уяснить себе, что не следует использовать бананы как приманку, когда начались жестокие драки между шимпанзе и павианами, которые тоже стали приходить за угощением. В обычных условиях вряд ли есть причины для стычек между этими двумя видами. Всё это можно увидеть в телефильме, снятом по заказу Национального географического общества США. Показано, как шимпанзе убивает детёныша павиана, после чего вся стая поедает своего далёкого родича…
В фильме Джейн рассказывает про необычные жуткие явления. Стая, которая привыкла ориентироваться на станцию прикормки, постепенно разделилась на две группы. Одна (её называли Касакелской) закрепилась на территории вокруг «бананового центра», другая, поменьше числом, обосновалась по соседству. Ставшая уже обыденной агрессивность, в конце концов, приобрела совсем жестокий характер.
От трёх до шести самцов из большей, Касакелской группы, соединяясь вместе, стали систематически преследовать и избивать отдельных особей из меньшей группы. Это были кровавые драки, совсем не похожие на нормальные для шимпанзе часто демонстративные выпады во время споров за главенство…Жертву избивали до полусмерти. За четыре года побоищ погибли от ран семь самцов и минимум одна самка!
Джейн комментирует в фильме: «Теперь, когда мы знаем, какими агрессивными могут быть шимпанзе, нельзя без содрогания не отметить, что это делает их ещё более похожими на людей, чем мне представлялось раньше».
К этим ужасам добавились другие пагубные для стаи черты поведения. Одна взрослая самка и её дочь похищали детёнышей у других самок из той же группы и поедали их! [Ещё Гёте писал: «Мы есть то, что мы едим!» Теперь читателю уже и совсем будет понятно, почему я в своё время так много внимания уделил вопросам качества питания современного российского человека, а производителей вредоносных продуктов назвал каннибалами и не только в метафорическом смысле — моя вставка].
Исследователи наблюдали четыре подобных случая каннибализма; похоже было, что такая же участь постигла ещё шестерых детёнышей.
Не странно ли, что бригада исследователей, включая саму Джейн Гудолл, не разобралась в случившемся и не поняла, что скопление многих особей в одном месте нарушило нормальные поведенческие реакции и что вызванный частой конфронтацией стресс как раз и явился причиной совершенно аномальных явлений — убийств и каннибализма. Ярчайший пример гибельных последствий стресса!»
От экспериментов с высшими животными — снова к примитивному (?) человеку…
«Деревни индейцев яномамо — интересное явление, очаг нестерпимого стресса. Круглая площадка диаметром до пятидесяти метров и больше обнесена сплошной наклонной стеной. Живущие на этом участке семьи (у яномамо утвердился семейный образ жизни) сооружают свою часть общей стены. Четыре столба… служат опорой для кровли. Каждая такая секция сообщается с соседней, и всякие перегородки отсутствуют, так что соседи постоянно видят, что происходит в «смежных квартирах». Не ахти какие условия для «личной жизни».
Как мог возникнуть такой странный тип жилища?
Сами по себе описанные секции ничем не отличаются от навесов, какие сооружают акурио и какие сам я много раз строил вместе с моими друзьями из племени макуси…
Немаловажная составная часть жизни яномамо — постоянные войны с соседями! Плюс ссоры и драки между живущими в тесноте обитателями коллективного «дома», шабоно. Юный член этого племени вырастает в обстановке постоянной агрессии и с самого начала настраивается на буйный, жестокий лад. Став взрослым, он уже на всю жизнь агрессивен по своему складу. Эгоизм, жадность, нетерпимость определяют всё его поведение. Прямая противоположность доброжелательству, отличающему образ жизни суринамских индейцев. На мой взгляд, причина такой агрессивности — стресс, вызванный скученностью в рамках шабоно. Драки — повседневное явление, и чаще всего они возникают из-за кражи бананов. Или из-за женщин.
