Опрометчивость
Никто не любит неудач. Однако некоторые люди притягивают их, словно магнит. От постоянного краха больших и малых дел они превращаются в тоскливых неудачников. Совсем не то человек опрометчивый. В нем живет неутихающий задор все новых и новых дерзаний. Мы называем опрометчивостью не оправдавшую себя дерзость — рискованное, недостаточно рассчитанное, подчас отчаянное предприятие, конец которого — фиаско. Однако удайся оно, и мы назовем его подвигом, открытием, выдающимся деянием, щедро одаривая его восхищением и восторгом. Что ж, никто наперед не знает итога; я думаю о том, сколько героев были бы названы людьми опрометчивыми или попросту авантюристами, не удайся их предприятия.
В опрометчивом привлекательна бодрость духа. Он всегда готов действовать. В нем никогда не угасает воля к начинаниям и неудачи не страшат его. Сколь много полезного, важного и достойного не произошло в этом мире лишь потому, что люди опасались неблагоприятного исхода дела. В иной миг так и хочется подтолкнуть их под локоть и воскликнуть: "Решайся же! Действуй!". Как мы расточительны! Как часто из-за ненужной мысли, неоправданной опаски, неготовности к непривычному или неожиданному, из-за стремления лишний (воистину лишний!) раз все просчитать и предусмотреть мы теряем удачу, которая уже принадлежала нам! Так и хочется пожелать людям быть в иные моменты опрометчивыми. И там, где трезвый расчет говорит "нет", силой своего желания и стремления, лихой дерзостью опрометчивых сказать "да". Поверьте, даже если результат окажется плачевен, его покроет азарт попытки. И вместе с всегда грустным признанием "я этого не достиг", мы получим право на гордое воспоминание "я это испытал".
Составляя перечень пороков я как-то упустил невежество. Подумав, сообразил почему. В нашем отечестве образованность, ученость, основательные знания традиционно не признаются чем-то ценным, умножающим достоинство личности и дающим преимущество перед другими. Более того, эти качества сплошь и рядом не только не вызывают уважения, а провоцируют раздражение, пренебрежение, попросту злость. Что толку оправдывать невежество, если оно уже оправдано всем строем нашей жизни, в которой чем меньше знаешь — тем лучше живешь; в которой ум давно заменили лукавство и изворотливость, а познания выглядят ненужным излишеством, ничему не помогая и ничего не меняя в глупости и бездарности. Одно утешает: участь образованности и просвещенности разделяют также совесть и деликатность, свобода и терпимость, уважение к чужому достоинству и сохранение своего. Все это, как и многое другое из приобретений человечества, — излишества для нашей жизни, стелющейся, словно туман над землей; и такой же тусклой, непроницаемой, без огня клубящейся, сырой и влажной.
Впрочем, справедливость сказанного не избавляет нас от труда оправдания невежества. Мир не ограничивается пределами любезного отечества, столь успешно и бесплодно заменившего знание и просвещенность, образованность и дисциплину мысли смутными "духовностью" и "интеллигентностью". Итак, начнем.
В невежестве справедливо видят корень многих бед, в том числе нравственных дефектов личности. Она чаще, чем злобный нрав, становится причиной жестокости. Она оставляет людей в рамках косного и ограниченного существования; мешает не только осуществлению целей и стремлений, но и пробуждению их. Пожалуй, обвинений в адрес невежества может собраться более, чем на счету самых нетерпимых пороков. И все-таки, все-таки… Попробуем, сравнив невежду с человеком образованным и знающим, выяснить преимущество того и другого.
Образованный человек живет идеями и познаниями. Они имеют над ним немалую власть, диктуя способ разрешения разнообразных проблем, предпочтения и жизненные цели. Он не свободен от влияния своей образованности ни в чем: да и меньше всего обеспокоен этой зависимостью. Ведь он искал знаний именно для того, чтобы обеспечить прочное основание своей жизни, сделать безошибочными цели и правильными — выборы. Что ж ему отказываться от того, что приобретено немалым трудом и самоограничением?
И, надо признать, иногда образованность оправдывает возлагаемые на нее ожидания. Однако — увы! — это бывает гораздо реже, чем думают, и несравненно реже, чем должно бы быть, исходя из высокой претензии образованности. Люди индивидуальны и их судьбы трудносопоставимы. Но есть мера, их всех уравнивающая. Это — счастливость или несчастность их участи. Исходя из этого универсального критерия, образованные люди едва ли имеют преимущество перед простецами. Может, даже больше оснований предположить обратное, памятуя бессмертное: "Во многом знании — много печали, и кто умножает познания — умножает скорбь", равно как и сокровенное отечественное: "горе от ума".
Ну да Бог с ним, со счастьем. Беда в том, что образованность и многие знания не гарантируют главного, для чего они приобретались: верного понимания действительности и возможности точно ориентироваться в ней. Многообразные знания и идеи, накопленные человечеством, представляют собой целый мир. Углубляющаяся в него личность вольно или невольно отвлекается от окружающих ее реалий и житейских отношений. В результате человек невежественный, совершенно неосведомленный ни в чем, что выходит за пределы его собственного жизненного процесса, получает неожиданное преимущество перед образованным. Он не способен судить о предметах столь многосторонне и углубленно, видя их в широком горизонте, который создается образованностью, однако — теряя в разносторонности, — его суждения нередко выигрывают в трезвости.
Невежда знает жизнь по-простому, глядя на нее немудрящим и прямым взглядом. По поводу всего, чему он сам не был свидетелем, невежда не способен судить толково; он склонен уклоняться от тем, которые выходят за пределы его непосредственного опыта и прямо его не касаются, проявляя к ним полнейшее равнодушие. Но вот что странно: во многих вопросах, иногда даже отвлеченных, люди Невежественные оказываются проницательнее образованных и знающих. Происходит это от отмеченного выше влияния на образованное сознание целой вселенной знаний и идей. Они становятся призмой, сквозь которую преломляются восприятия окружающей действительности. Не удивительно, что многое такой взгляд видит превратно, собственный характер вещей ускользает от него, заслоненный мировоззрением, научной картиной мира, совокупностью захвативших его представлений и идей.
Невежда совершенно избавлен от подобной опасности. Восприятие его свежо и незатейливо. Он не понимает, а видит; не познает, а запоминает. В результате его представления просты и безыскусны. В них, быть может, отразилась лишь внешность мира или небольшая его часть. Но кто сказал, что внешность всегда обманчива и по части нельзя составить представления о целом? Великий палеонтолог Кювье некогда говорил: "Дайте мне единственную кость вымершего животного и я восстановлю весь его облик". Так и невежда способен проявлять недюжинную сноровку, заключая из своего ограниченного опыта о вопросах весьма далеких. Он словно спускает их с отвлеченных высот в низины простого человеческого существования, и уж там-то он знает, как себя с ними вести.
Стоя ближе к непосредственности жизни, невежда обнаруживает способность трезвее и точнее судить о ней. Ситуации, в которых он повергает и ставит в тупик людей многознающих, не так уж редки. Приходится признать, что на житейском поприще обыденный ум или простая сноровка имеют преимущество перед ученостью. И чем примитивнее характер общества, тем больше это преимущество. Так что если справедливо, что современная цивилизация идет к новому варварству (во что я не верю), невежественные люди имеют прекрасную перспективу. Вот только едва ли они, в силу своей природы, имеют шанс прочесть это суждение и узнать о своих достоинствах. Что меня, по правде сказать, не очень-то огорчает.
В любопытстве проявляет себя интерес, который не может оправдаться в своем праве и серьезности. Ни в ком не вызовет протеста заинтересованность в том, что для человека жизненно необходимо или прямо его касается. Но стоит нашему вниманию перешагнуть эти узкие границы, лишившись почтенной ссылки на заботу, нужду или полезную цель, как тут же окружающие хмурят брови и осуждающе покачивают головами. "Какое ему дело до того, что его не касается?" — написано на их недовольных лицах. "Не нужно знать того, что не нужно", — вот девиз добропорядочной и степенной жизни.
Ах, как это верно! Вот только где взять весы, которые бы с точностью отмеряли, что придется кстати, а что окажется излишним; и давали бы нам ответ в каждом конкретном случае; и могли бы все предвидеть наперед; и, конечно, самое главное — никогда бы не ошибались! Ведь что за пользы в весах, которые напыщенно лгут?
