Валентина Казанская - Подросток. Трудности взросления

Страхи школьника возникают из–за комплекса причин и представляют собой довольно сложную структуру, в содержание которой входят испорченное настроение, фобии, иногда – паника, что отец проверит качество выполненных домашних заданий.

Школьная фобия появляется из–за плохих материальных условий жизни, недостаточной интеграции семьи в общество или ближайшее окружение, физического или психического нездоровья родителей, супружеских или семейных конфликтов, отклонений в подходах к воспитанию детей. В итоге дети становятся чрезмерно пугливыми и испытывают трудности в школе. У детей, имеющих страхи, появляются вторичные проблемы–депрессии, нарастает социальная изоляция, подросток начинает отставать в учебе. Многие из них боятся, что одноклассники посчитают их прогульщиками, лентяями, больными.

Паническое расстройство заключается в том, что люди испытывают приступы паники, которые длятся несколько минут. Оно начинается с мрачных предчувствий, страха или ужаса. Эти состояния сопровождаются физическими симптомами: учащенным сердцебиением, головокружением, обмороками или удушьем.

В отличие от страха фобия – это непрестанный и иррациональный чрезмерный страх, вызванный каким–либо занятием или ситуацией, которые, как представляется, несут реальную угрозу.

Важно отметить социальные фобии. Человек, страдающий ими, боится, что будет вести себя в незнакомом месте несуразно, и это вызовет смех или осуждение окружающих. Даже если он понимает неразумность этого, вести себя по–другому он не может. Под давлением социофобий человек избегает многолюдных мест. Неумение справляться с этим приводит к тому, что он не может как следует выполнить деятельность. Страх оказаться под пристальным вниманием окружающих, быть отвергнутым ими мешает выглядеть так, как хочется, и тогда опасения начинают сбываться.

Социофобии особенно характерны для подросткового и юношеского возраста, так как молодые люди хотят быть значимым в глазах окружающих и стремятся к принятию сверстниками.

Все виды тревожного расстройства ухудшают работоспособность, потому что беспокойство не поддается контролю, от него нельзя избавиться. Сосредоточившись на источнике тревоги, человек не может уделить внимание качественному выполнению учебной или трудовой деятельности. Иногда у детей и подростков встречаются элементы обсессивно–компульсивного расстройства: появляются навязчивые идеи или действия. Навязчивые состояния (обсессии) – это мысли, образы, желания («Нужно ли идти по этой улице, где мало народа?», «Закрыта ли дверь?» и т. п.). Компульсивное поведение – повторение целенаправленных действий, выполняемых в соответствии с принятыми правилами (неоднократная проверка ошибок в сочинении или контрольной работе при неуверенности в правильности выполнения).

Одним из видов тревожного состояния является посттравматическое стрессовое расстройство. Это тревожное состояние характеризуется упорно повторяющимся переживанием травмирующих событий, которые ярко предстают в воспоминаниях (неудачная сдача экзамена, несчастный случай, свидетелем которого оказался, и т. д.).

Объясним все типы тревоги с позиций различных психологических концепций.

С точки зрения психоанализа симптомы тревожных состояний скрыты в конфликтах. Приступы паники – следствие прорыва бессознательных конфликтов в сознание. Навязчивое поведение – попытка вытеснить тревогу, вызванную конфликтом.

Бихевиористы, объясняя беспокойство, ориентируются на реакции, прививающие или закрепляющие симптомы. Компульсивное поведение возникает тогда, когда человек стремится ослабить тревогу, связанную с навязчивыми мыслями. Они–то и закрепляют такое поведение.

Когнитивный подход позволяет объяснить все причины тревожных состояний процессами восприятия и установками, искажающими оценку человеком возникающей опасности. Психологи–когнитиви–сты полагают, что тревожные расстройства психики вызваны мнительностью личности (т. е. придуманной картиной последствий какого–либо действия).

Быстро меняющиеся социальные, экономические и идеологические процессы обострили неблагополучие подростка, трудности его взросления стали принимать самые разные формы. Одна из психологических причин этих трудностей – дезадаптация, а следствие – одиночество. Многие годы предполагалось, что одиночество – спутник людей зарубежного постиндустриального общества. Но переход нашего государства от одной социальной системы к другой автоматически не снимает личностные проблемы, а наоборот, порождает новые, в том числе ощущение потерянности и отчуждения. Сложилось мнение о том, что одиночество – удел человека пожилого возраста. Но на самом деле одиночество отмечают у дошкольника и младшего школьника, юноши и взрослого человека. Однако самыми опасными симптомы одиночества и отчуждения являются у подростков, потому что они ищут свой путь в жизни, формируется их идентичность, продолжается самовоспитание и поиск идеалов. Эти симптомы свидетельствуют о невозможности личности быть активной, взросление проходит по лабиринтам изоляции, что отчуждает подростка от участия в своем мироустройстве. И если родители ведут неправедный образ жизни или мало занимаются своими прямыми обязанностями, то подростки испытывают сильные фрустрации от непонимания взрослых и сложных отношений со сверстниками. Невозможность преодолеть одиночество и покинутость приводят к суицидальным намерениям.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что не любую ситуацию, где подросток физически находится один, следует рассматривать как результат неприкаянности, покинутости и отчужденности. Некоторые виды деятельности человек вообще должен выполнять один (творчество, решение шахматных задач и задач по программированию). Более того, разобраться в себе и других помогает именно одиночество, позволяющее путем самоанализа определить, почему совершены ошибки, и принять окончательное решение о будущих действиях.

Ощущение одиночества и покинутости появляется и на более ранних этапах развития личности. С нашей точки зрения, оно – неудовлетворенная аффилиативная потребность (в присоединении к кому–то). Однако дефицитарность этой потребности проявляется тогда, когда личность не может или не хочет ее заменить. Например, ребенок хочет играть с тем, у кого есть новая игрушка, а его не принимают в игру. Тогда у него возникает досада, печаль из–за того, что им пренебрегли. Но ведь возможна и компенсация, т. е. он начинает играть с другими, у которых тоже есть интересные игрушки. Если же он играет один, у него много незнакомых и интересных игрушек, то дефицит в общении с другими будет восприниматься положительно. Однако если деятельность требует совместных способов ее выполнения, невозможность ее выполнить при сильном желании вызовет переживание отвергнутости. Это переживание не исчезает бесследно. В аналогичных ситуациях возникает установка на принятие другими. Человек анализирует свой арсенал средств, которыми он располагает для выполнения данной деятельности.

Как о сильном детском переживании в ситуации отвержения пишет будущий психолог:

Я позвонила Марине и позвала ее гулять. Она сказала, что гулять не пойдет. Тогда я пошла к другой подружке и увидела там Марину. Я так растерялась. В следующий раз мы договорились отправиться вместе в цирк. Девочки сказали, что не пойдут, потому что не сделали уроки. В цирк мы поехали с мамой, и там все встретились. Я так расстроилась, что плакала. Мама не могла ничего понять, потому что вокруг все смеялись. Я так боялась, что меня бросят девочки, и унижалась. Угощала их фруктами и конфетами, но они все равно меня сторонились. Мне было так одиноко, но я ничего не могла сделать. Потом я поняла, что меня использовали, просили списать контрольную. Они были вежливые. А потом опять уходили вместе, говорили, что торопятся. Я никому не могла об этом рассказать, мне было стыдно. Этот горький опыт в 11 лет остался на всю жизнь и помог мне по глазам детей понять, как им бывает плохо, когда их не берут в компанию другие дети. Это ведь так жестоко…

Подобные ситуации сродни предательству, когда попираются ранние договоренности или дружба. Девочка–подросток пишет об этом:

Одно из самых неприятных воспоминаний в детстве связано с переходом в другую школу. В новом коллективе меня не приняли, со мной не разговаривали шесть месяцев. Правда, держалась я очень стойко, но внутри было очень плохо. В эту школу я перешла со своим другом. С ним мальчишки из класса подружились. Но самое обидное было то, что мой друг в школе ко мне даже не подходил. Он боялся того, что увидят нас вместе, и с ним тоже не будут разговаривать. Но хорошо, что семья у меня хорошая. Они меня все время не оставляли одну. Потом все наладилось. А некоторые девочки сказали: «Оказывается, ты не воображуля. Мы решили тебя проучить».