[363] То, что произошло в доме А., подтверждает это наблюдение. Наша пациентка устроила сентиментальную сцену, и А. счел своим долгом ответить на нее признанием в любви. В свете последних событий вся предыдущая история представляется направленной именно к этой цели, хотя сознательно пациентка всячески ей противилась.
[364] Теоретическая ценность этой истории состоит в следующем: на основании имеющегося материала мы вынуждены признать, что бессознательное «намерение» или тенденция подстроили испуг в ситуации с экипажем, по всей вероятности использовав для этой цели инфантильное воспоминание о лошадях, несущихся навстречу гибели. Таким образом, ночной инцидент с лошадьми – отправная точка болезни – представляется лишь краеугольным камнем задуманного здания. Испуг и травматический эффект детского переживания просто инсценированы, но инсценированы особым образом, характерным для истерии, вследствие чего mise en scène выглядит абсолютно реально. Как подсказывают нам сотни наблюдений, истерические боли инсценируются с целью извлечь определенные выгоды из окружающей среды. Тем не менее эти боли вполне реальны. Пациенты не просто думают, что страдают; с психологической точки зрения их страдания так же реальны, как и вызванные органическими причинами, и все же они подстроены.
[365] Использование реминисценций для инсценировки болезни или мнимой этиологии называется регрессией либидо. Либидо возвращается к определенным воспоминаниям и активирует их, в результате чего возникает иллюзия мнимой этиологии. В нашем примере может показаться, что испуг, вызванный лошадьми, проистекает из старой травмы, как это постулирует старая теория. Сходство между двумя этими инцидентами несомненное, и в обоих случаях испуг пациентки был вполне реальным. Во всяком случае, у нас нет оснований сомневаться в ее утверждениях на этот счет, ибо они полностью согласуются с нашим опытом с другими пациентами. Нервная астма, истерические приступы тревоги, психогенные депрессии и экзальтации, боли, судороги и т. д. – все это вполне подлинно. Любой врач, который сам страдал от психогенных симптомов, знает, насколько реальны эти ощущения. Регрессивно реактивированные реминисценции, какими бы фантастическими они ни были, столь же реальны, как и воспоминания о событиях, которые произошли на самом деле.
[366] Как свидетельствует сам термин «регрессия либидо», под этим ретроградным способом применения мы понимаем возврат к более ранним стадиям. Наш пример ясно показывает, каким образом протекает процесс регрессии. Во время прощального ужина пациентке представилась возможность остаться наедине с хозяином дома. Она отказалась от мысли использовать ее в своих интересах, но позволила себе поддаться желаниям, которые до сих пор не признавала. Либидо не применялось сознательно для этой цели, да и сама цель никогда не была осознана. Вследствие этого либидо пришлось реализовать ее с помощью бессознательного, под прикрытием паники, вызванной непреодолимой опасностью. Внутреннее состояние пациентки при приближении лошадей подтверждает нашу гипотезу: она чувствовала, что сейчас произойдет нечто неизбежное.
[367] Процесс регрессии прекрасно иллюстрирует образ, который использует Фрейд. Либидо можно сравнить с рекой, которая, натолкнувшись на некое препятствие, запруживается и вызывает наводнение. Если эта река ранее, в своих верховьях, проложила другие каналы, то эти каналы будут снова заполнены из-за запруды внизу. Как и прежде, они могут казаться настоящими руслами, но вместе с тем существуют лишь временно. Река возвращается в прежние русла не навсегда, но только до тех пор, пока в главном течении сохраняется препятствие. Вспомогательные притоки несут воду не потому, что были независимы с самого начала, а потому, что когда-то являлись этапами в развитии основного русла, проходными возможностями, следы которых до сих пор существуют и потому могут быть использованы снова во время разлива.
[368] Данный образ может быть применен непосредственно к развитию применений либидо. В период инфантильного развития сексуальности конечное направление, главное русло реки, еще не найдено. Вместо этого либидо разветвляется на всевозможные притоки и только постепенно обретает окончательную форму. Но как только река прокладывает основное русло, все притоки высыхают и теряют свое значение, сохраняя лишь следы своей прежней активности. Точно так же значение детских предварительных упражнений в сексуальности, как правило, почти полностью исчезает, за исключением нескольких следов. Если позднее возникает некое препятствие, запруженное либидо вновь активирует старые каналы. Это состояние, собственно говоря, является новым и в то же время анормальным. Прежнее, инфантильное состояние представляет собой нормальное приложение либидо, тогда как возврат либидо к инфантильным путям анормально. Посему я придерживаюсь мнения, что Фрейд не вправе называть инфантильные сексуальные манифестации «перверсивными», ибо нормальные проявления не следует обозначать термином, означающим нечто патологическое. Подобная терминологическая путаница вызвала замешательство среди научной общественности: фактически, она предполагала перенос выводов невротической психологии на здоровых людей на том основании, что анормальный окольный путь, выбираемый либидо невротика, по сути представляет собой то же явление, которое мы наблюдаем у детей.
[369] Другой пример «ретроградного» применения терминов, заимствованных из патологии, – так называемая детская амнезия, о которой я упомяну только мимоходом. Амнезия – это патологическое состояние, заключающееся в вытеснении определенных сознательных содержаний. Следовательно, она никак не может быть тождественна антероградной амнезии, характеризующейся неспособностью к интенциональному воспроизведению воспоминаний, которая встречается и в первобытных племенах. Неспособность к воспроизведению воспоминаний возникает с самого рождения и объясняется вполне очевидными биологическими причинами. С нашей стороны было бы странно полагать, будто это совершенно иное качество инфантильного сознания может быть сведено к сексуальным вытеснениям по аналогии с неврозом. Невротическая амнезия представляет собой выпадение некоторых воспоминаний из непрерывной цепи памяти, тогда как память в раннем детстве состоит из отдельных островков воспоминаний в континууме беспамятства. Это состояние во всех отношениях противоположно состоянию при неврозе, так что термин «амнезия» здесь совершенно неуместен. «Детская амнезия» – точно такой же вывод из психологии невроза, как и «полиморфно-перверсивная» диспозиция ребенка.
[370] Ошибка в теоретической формулировке обнаруживается в своеобразном учении о так называемом периоде сексуальной латентности в детстве. Фрейд заметил, что инфантильные сексуальные манифестации, которые я называю феноменами дополовой стадии, через некоторое время исчезают, но впоследствии появляются вновь. То, что Фрейд называет «инфантильной мастурбацией» – то есть все те квазисексуальные действия, о которых мы говорили раньше, – якобы возникает позже в виде настоящей мастурбации. С биологической точки зрения такой процесс развития был бы воистину уникальным. В частности, эта теория вынуждает нас допустить, что у растений нераспустившийся цветок вновь скрывается в почке с тем, чтобы позже появиться в аналогичной форме. Это абсурдное предположение вытекает из утверждения, что инфантильные действия на дополовой стадии суть сексуальные феномены, а квазимастурбационные акты – подлинные акты мастурбации. Таково неизбежное следствие неверной терминологии и безграничного расширения понятия сексуальности. Как следствие, Фрейд был вынужден допустить временное исчезновение сексуальности – другими словами, период латентности. То, что он называет исчезновением, есть не что иное, как подлинное начало сексуальности, все же предшествующее ему есть лишь предварительная стадия, которой нельзя приписать никакого сексуального характера. Как мы видим, невозможный феномен сексуальной латентности объясняется просто.
