Ловушка диагноза. О психотерапевтах, которые изобретают все больше болезней и все меньше помогают людям - Михаэль Мари

Иногда смена идентичности происходит без проблем, иногда она вызывает психические кризисы. При этом механизм решения проблем всегда одинаковый. Он состоит в том, чтобы начать развиваться и стать «другим».

При решении психических проблем речь идет о принятии другой идентичности (или расширении недостаточно стабильной идентичности). То есть речь не о том, что надо делать, а о том, кем – в отношении жизненной области, в которой возникла проблема, – в будущем ты хочешь быть.

Почему проблемы нельзя решить с помощью вопроса «что», по крайней мере психические проблемы, заслуживающие данного наименования? Это же совершенно нормально, что кто-то, имеющий проблему, вначале спрашивает, что он должен делать, а что нет, дабы избавиться от проблемы. Но именно из-за этого дело не двигается, а с самого начала буксует. Вопрос «что» ставит проблемная идентичность. То есть та идентичность, с которой некто идентифицирован и за которую намерен держаться. Конечно, эта идентичность порождает проблему, потому что не уступает места «Не-Я», будучи нацеленной на собственный специфический смысл и соответствующее ему поведение. Советовать, что ей изменить, бессмысленно, так как она не может следовать совету.

Позвольте разъяснить эту взаимосвязь на примере из практики. Речь идет о 58-летнем менеджере большой фирмы, пришедшем в консультацию с жалобой, что в неподобающий момент он вдруг начинает плакать. Например, недавно он заплакал, когда торжественно зачитывал поздравление юбиляру – довольно известной личности. Консультант стал расспрашивать, когда это случилось с ним впервые. Оказалось, почти 15 лет назад, во время просмотра кинофильма. Там был эпизод, когда мужчину вся деревня несла на руках за то, что тот вытащил сироту из реки, а затем содействовал строительству детского приюта. «Слащавая мелодрама, а я разрыдался – ужасно неловко», – считает мужчина. Консультант задал вопрос, что переживает герой в кино, когда его несут на руках. Во время ответа у клиента потекли слезы из глаз: «Что его любят».

Мужчина рассказывает о том, что из-за его вечной занятости сын с женой с ним практически не общаются. Идентичность, с которой он соотносится, в ходе консультации обозначается как «сдержанный», а психическое нарушение относится к «растроганному». К психотерапевту пришел «сдержанный», которому неприятны слезы и который хотел бы взять умиление «под контроль». Очевидно, «сдержанный» на вопрос «Что делать?» ответил бы не рассуждая: «Соберись и не рыдай». Это выясняется, когда мужчина начинает плакать. И тут же говорит: «Посмотрите, снова неуместное время для слез». Консультант спрашивает, а когда уместное время. «Сдержанный» молчит, что, вероятно, означает «не имею понятия». Теперь консультант обращается к «растроганному» и спрашивает, «неприятны» ли ему слезы. Тот отвечает: «Ни в коей мере, напротив, это так по-человечески».

«Сдержанный» может только контролировать и ничего другого, а «растроганный» позволяет себе кое-что, например он проявляет свои чувства и потребность в любви. Так что абсолютно бессмысленно обращаться к вопросу, что я должен делать, а что нет, пока не поставлен вопрос о проблеме идентичности. Ответ, способствующий решению, может дать только идентичность решения, та идентичность, которая прежде считалась «Не-Я» и которая пытается участвовать в жизни клиента. Если спросить этого «растроганного», что надо делать, то он и сам знает, причем без всякой подсказки извне, и в этом случае ответит: «Обратись к людям, которые тебе дороги, – жене, сыну, скажи о своем одиночестве, о том, что они для тебя значат, а также что тебе мешает». С большой вероятностью можно предположить, что нарушение, состоящее в избытке чувств, исчезнет, как только мужчина сделает то, что рекомендует ему идентичность решения.

Можно бесплатно получить массу советов – из журналов, от друзей, консультантов или психологов. Пользы от них не будет, пока не появится тот, кто сможет им последовать. Лишь когда человек начнет говорить «Я» по отношению к «Не-Я», он примет идентичность, допускающую другое поведение. Иная идентичность не зависит, однако, от чьих-либо советов, она сама прекрасно знает, что делать. У нее имеется решение.

Итак, я расширил понятие идентичности, а именно за счет понятий идентичность проблемы и идентичность решения. С помощью данных понятий описывается соответствующая идентификация и ее нарушения.

В терапии и консультациях позволительно обращаться с идентичностями так, словно речь идет о самостоятельных личностях. Если дать название соответствующей идентичности и описать ее признаки, она станет осязаемой. К тому же говорят не о господине Майере или госпоже Мюллер, а о «сдержанном» против «растроганного» или о «приспособившейся» против «самостоятельной». Терапевт может установить контакт с этими «фигурами», задавать им вопросы, говорить с ними или позволять им действовать. Наиболее поразительным в этих идентичностях является то, что они, хотя и возникают в одной и той же психике, имеют друг с другом мало общего. Они живут в собственных мирах, представляют различные смысловые и поведенческие системы, мнения, убеждения и намерения, словно речь действительно идет о двух различных людях.

В своем мире они по-разному толкуют одинаковые события и приходят к разным выводам. В последнем примере слезы обозначают для «сдержанного» большую неприятность, он пытается сдерживать их. Для «растроганного» это выражение любви, и он, не стесняясь, дает им волю. Если доминирующим останется «сдержанный», проблема обострится, а если во внимание примут и «растроганного», то разрешится. Но не потому, что «цельный человек» призван демонстрировать свои чувства или что у контролирующего себя человека отсутствует «совершенная личность», а потому, что данная проблема является конкретной проблемой определенного человека в определенной жизненной ситуации, которая, как все проблемы, указывает на свое решение. Сравнения с «цельным человеком» и прочими логическими моделями излишни. Достаточно обнаружить и исследовать действующие идентичности проблем и решений, тогда найдется и решение.

Понятие «идентичность» в общении с клиентом звучит, пожалуй, неудачно. Поэтому я говорю о фигурах, или образах, фигурах проблем и решений. Благодаря такому названию они превращаются в людей, различающихся не только своими высказываниями, чувствами и мыслями, но и движениями, жестами, осанкой, голосом и т. д. Фигуры представляют собой квазиперсонифицированные психические субсистемы. У них есть имена, и к ним можно обращаться, они выражают свои убеждения и мысли, демонстрируют свои чувства и поведение. Они содержат все, что относится к идентичности.