На сегодняшний день существуют, по крайней мере, два подхода к интерпретации этих результатов. С одной стороны, можно утверждать, что причиной тому, что маленькие обезьянки проводили так много времени, прильнув к тряпочной суррогатной матери, было ощущение комфорта от соприкосновения с мягкой тканью. Кому захочется обниматься с проволочной конструкцией? С другой стороны, дело может быть в том, что мяг кая мама создавала для детенышей большее ощущение защищенности, чем ее проволочная «соперница». Если это так, то следу» ет ожидать, что именно у матерчатой суррогатной матери малыши будут искать убежища в минуты страха и боли. Чтобы проверить это предположение, Харлоу и его коллеги ввели в экспериментальную ситуацию определенный стимул, заставивший детенышей испытать страх. Детеныши, воспитывавшиеся
с обеими суррогатными матерями, в ситуации
предъявления внушающей страх игрушки
В данном эксперименте, как и в предыдущем, детенышей «воспитывали» обе суррогатные матери, но половине малышей молоко «давала» проволочная мама, а другим — матерчатая. Затем в эксперимент вводили стимул, внушавший обезьянкам страх. Примерно в 80% случаев обезьяны предпочитали искать спасения у мягкой матери, независимо от того, у какой из них они получали молоко. Но вскоре после этого детеныши отваживались исследовать испугавшую их игрушку. Харлоу и Циммерман приводят очень яркое описание происходящего: «Несмотря на обуявший их немыслимый ужас, обезьяньи детеныши, поначалу бросившиеся к матерчатой матери и прижавшиеся к ней всем телом, быстро забыли о своих страхах перед загадочным объектом. Большинство малышей в течение минуты или двух изучающе разглядывали тот самый предмет, который совсем недавно казался им воплощением зла. Самые храбрые из них отважились отойти от мамы и приблизиться к этим жутким монстрам, разумеется, под прикрытием пристального материнского ока».
Таким образом, очевидно, что детеныши проводили все время, сидя на матерчатой матери, не только потому, что им было комфортно к ней прикасаться. Учитывая, что в минуты безумного страха они бросились именно к ней, получается, что матерчатая суррогатная мать помимо приятных тактильных ощущений обеспечивала им чувство безопасности. Детеныши, воспитывавшиеся с одной
из суррогатных матерей, в незнакомой комнате
Следующая задача, которую поставили перед собой Харлоу и его коллеги, заключалась в том, чтобы выяснить, что произойдет, если лишить обезьяньих детенышей возможности в первую чередь установить «взаимоотношения» с матерчатой мамой. Чтобы это выяснить, нескольких детенышей распределили по ррогатным матерям, не дав им возможности «общаться» с обеими. Более того, в ходе этого эксперимента тряпочная суррогатная мать не выполняла функцию кормления, в то время как проволочная мама давала малышам молоко. Дважды в неделю в течение 8 недель детенышей впускали в незнакомую комнату, в которой находилось много неизвестных им предметов. Каждую неделю суррогатная мать, «воспитывавшая» тех или иных детенышей, присутствовала при одних визитах, и отсутствовала во время других. В этом эксперименте контрольную группу составляли детеныши, которые росли даже без суррогатной матери, вместо этого первые 14 дней жизни они провели на шерстяном одеяле.
Оказавшись в незнакомой комнате, детеныши, росшие в обществе матерчатой матери, «стремглав бросались к своей суррогатной матери, если она присутствовала при этом, и вцеплялись в нее что было сил; их реакция была настолько резкой, что передать ее по силам только кинокамере. Затем, как и в эксперименте с внедрением к ним в клетку пугающего объекта, детеныши быстро приходили в себя, и, не выказывая ни малейших признаков опаски, начиная демонстрировать руками недвусмысленные позитивные реакции, карабкались по своей суррогатной матери. После нескольких повторений детеныши начали использовать суррогатную мать в качестве базы для своих операций, отходя от нее для того, чтобы исследовать и потрогать внедрившийся объект, и затем возвращаясь к ней в ожидании появления новой игрушки».
В отличие от них, тех обезьяньих детенышей, что провели первые дни своей жизни с проволочной суррогатной матерью, совершенно не волновало, присутствует ли она вместе с ними в незнакомой комнате или нет, несмотря на то, что она служила Для них основным источником пищи. Иногда детеныши подходили к ней, но контакты между ней и малышами качественно отличались от того, как другие обезьянки взаимодействовали с матерчатой матерью. Здесь будет уместно привести красочное описание поведения обезьяньих детенышей в незнакомой комнате в присутствии проволочной мамы, кормившей их молоком: «Они забирались на нижнюю часть ее тела и обхватывали себя Руками или, обняв руками свою голову и туловище, совершали конвульсивные рывки и покачивания, напоминающие поведение детей, живущих в специальных учреждениях и страдающих аутизмом». Обсуждение Серия экспериментов, описанных Харлоу и представленных в этой главе, приводит к безошибочному выводу о том, что одним из наиболее важных факторов установления связи между матерью и младенцем является физический контакт. Более того не любой физический контакт может играть настолько значимую роль. Соприкосновение должно давать ощущение комфорта. Согласно результатам этих исследований, соприкосновение кожи с холодным, твердым металлом не способствовало установлению необходимой тесной эмоциональной связи между обезьяньими детенышами и проволочной суррогатной матерью. У этих малышей, не имевших эмоционального контакта с матерью, по-видимому, так и не сформировалось твердое ощущение принадлежности и защищенности.
Этим мы отнюдь не хотим сказать, что безжизненный, невосприимчивый чурбан из дерева и ткани вполне отвечает эмоциональным потребностям детеныша, по крайней мере, не настолько, чтобы заменить ему настоящую, живую биологическую мать. Единственное, что нам известно, так это то, что, сравнительно с дикими обезьянами, обитающими в естественных природных условиях, детеныши из исследования Харлоу, вероятнее всего, превратились бы в неприспособленных к жизни, невротичных существ, даже если их «воспитывала» матерчатая суррогатная мать! Достоверно об этом судить нельзя, так как, по нашим сведениям, ни одного детеныша не выпустили назад в дикую природу. Можно сказать только то, что обезьяньи детеныши, выросшие в компании матерчатой матери, демонстрировали более широкий ряд проявлений, свойственных обезьянам, воспитанным в нормальных условиях.
Важно подчеркнуть, что мягкая на ощупь суррогатная мать служила маленьким обезьянкам «базой безопасности». Каждый раз, когда их что-нибудь пугало, они со всех ног бросались к ней и прижимались к ткани в поисках тесного физического контакта. Детеныши, растущие со своими настоящими матерями, ведут себя точно так же. Подобным образом, на какое-то время прижавшись к своей суррогатной матери, детеныши начинали чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы пуститься в опасную авантюру и исследовать пугающую игрушку или незнакомую комнату. Такое же поведение наблюдается у малышей, проведших детство в обществе своей настоящей матери.
В целом работа Харлоу послужила весомым опровержением модной в то время точки зрения относительно теорий аффек- иональных систем «младенец-мать». Одна из наиболее популяр1^1* теоРи** была предложена бихевиористами. Бихевиористы считали, что близость между матерью и ребенком является некой формой обусловленной связи, которая зависит от запаха, формы и размера. Например, они утверждали, что у младенца формируется привязанность к матери благодаря тому, что она обеспечивает его пищей. В результате многократного совместного предъявления пищи, лица и фигуры матери младенец начинает ассоциировать мать с пищей и, в конце концов, потянется к ней просто потому, что она у него будет ассоциироваться с кормлением. Очевидно, что работа Харлоу бросала вызов такой системе взглядов. В его исследовании детеныши предпочитали матерчатую суррогатную мать проволочной даже в том случае, если молоко они получали у последней.
Эти же данные ставили под вопрос фрейдистские воззрения, пользовавшиеся в то время большой популярностью. Как вы, возможно, помните из вводного курса психологии, наиболее значимым мотивирующим фактором, определяющим поведение детей, является, по Фрейду, стремление к достижению орального удовлетворения. Поскольку кормление грудью вполне может служить способом удовлетворения оральных потребностей ребенка, мать нужна ему, в первую очередь, для кормления грудью. Возвращаясь к экспериментам Харлоу, нужно сказать, что удовлетворения оральных потребностей, которое могло бы быть мотивирующим фактором поведения детенышей, оказалось явно недостаточно, чтобы перебороть желание прильнуть к мягкой матерчатой маме.
