Насколько мы можем расшириться, в основном зависит от того:
• насколько велик потенциал жизненной энергии человека;
• насколько человек не «забит», насколько он находит путь к своей личностной силе, к своей жизненной энергии. Какой бы человек ни был «крутой», всегда находится социальная структура, которая зажимает личность, не дает ей проявиться.
В групповом пространстве витальность формируется не только и не столько суммой витальности составляющих ее членов, сколько социально-психологическими переменными: сплоченностью, целями, стилем лидерства, интегративными процессами и т. д.
Важно не только количество жизненной энергии, но и ее направление. При социопатической направленности, например, личность может самоутверждаться через насилие. Энергия одна и та же, но ее направления могут быть очень разными. В классической социальной психологии именно на этом основании выделяли группы – корпорацию и коллектив – как разные формы группового существования.
Все четыре тенденции, которые мы описали выше, зависят от уровня витальности.
В личности важен не столько уровень витальности, сколько умение использовать ее структурированно и целенаправленно. С одной стороны, можно иметь огромную энергию, но распылять ее вне цели и вне структуры, и человек может прожить свою жизнь впустую, вне позитивного творчества. При минимальном уровне витальности, но при более структурированных целях можно достичь того же самого, чего достигает человек с огромной энергией. Самое главное – научиться центрировать и держать намерение. Те же закономерности наблюдаются в существовании группы.
Люди и группы с большой витальностью привлекательны потому, что являются источником энергии. Для многих они представляют открытую возможность использовать их энергию для достижения своих целей. Когда не имеешь большой витальности, нужно формировать большую структурированность и целенаправленность своей энергии. Необходимо научиться структурировать время и пространство. Когда есть огромная витальность – нет проблем, но нужно понимать, что чем боль-ше ее растрачиваешь, тем быстрее она истощается. Человек с огромной витальностью может постареть к тридцати годам. Человек с минимальной витальностью может сохранить ее уровень и в семьдесят лет. Необходимо чувствовать уровень своей витальности, уровень своей жизненной энергии. Растрачивать ее нужно целенаправленно, а также создавать условия для ее реанимации, восстановления, накопления.
«Я»-социальное
В нашем понимании стержневой структурой, вокруг которой разворачивается «Я»-социальное, является интегративный статус. Интегративный статус – это то социальное положение, которым содержательно наполнено жизненное пространство личности и на которое направлена ее активность. Группа как социальная общность также имеет интегративный статус. Интегративный статус определяет смыс-лодеятельностное поле человека, группы и влияет на способ мышления, на оценку других людей и т. д. Совершенно неважно, насколько социально значим интегративный статус. Самое важное то, как с ним человек идентифицирован. Он диктует определенный уклад жизни, крут интересов, сферу общения, направленность, основную активацию. Интегративный статус – это наше социальное лицо.
Интегративный статус выполняет регулятивную функцию. Он диктует способ жизни, мировоззрение, ценностную ориентацию, мотивацию и т. д. Это та социальная структура, из позиций которой личность оценивает и выстраивает свои общественные отношения.
Все те тенденции и механизмы, которые мы перечисляли на уровне «Я»-материального, аналогично функционируют на уровне «Я»-соци-ального. Что такое расширение пространства? В конце концов, это его предельное расширение, когда «Я»-социальное рапространяется до пределов территории России (в историческом аспекте мы можем вспомнить, как расширила социальное пространство малая группа коммунистов с лидером Лениным). Чем больше «Я»-социальное расширяется, тем больше социальное волеизъявление, тем больше влияния на других людей. Возможность повлиять на жизнь и деятельность других людей и есть способ манифестации социального «Я». Основные личностные и групповые проблемы касаются конструкции «Як-социального так же, как и «Я»-материального.
«Я»-социальное предметно менее ощутимо. Что касается его функционирования, то власть «Я»-социального, с одной стороны, менее заметна, но с другой стороны, более значима. Чем жестче властная структура, тем отчетливей проявляется его власть. Чем больший ареал захватывает «Я»-социальное, тем оно более ценно. И ценно не только то, что человек захватывает территорию, но и место рядом с этой личностью и группой приобретает особую значимость (важно стать мэромгорода Ярославля, но часто не менее привлекательно быть или в команде мэра или принадлежать к малой группе – семье мэра).
Некоторые статусы становятся социально привлекательными за счет качества пространства, его неординарности. Чем уникальнее статус, тем он ценнее. Любой уникальный статус подкрепляется огромным количеством энергии.
Статус должен обладать или уникальным качеством, или широтой пространства. Эти два критерия и создают механизм функционирования «Я»-социального. Вне сомнения, социальное «Я» зависит от уровня витальности, от гомеостатической тенденции.
Социальное «Я» очень неоднородно по содержанию. В нем существует огромное количество других отождествлений, которые охватывают большую или меньшую область, но занимают определенную территорию, определенное пространство.
Существует «Я»-территориальное: мы – ярославские, мы – псковские, мы – рязанские. «Я»-территориальное очень много значит. Человек идентифицируется с местом проживания, с территорией проживания, отстаивает эту территорию, ее сохранность, качество и т. д. Люди отстаивают некую территорию в силу того, что идентифицируются с определенным ареалом жизни и обозначают ее как нечто положительное. Всегда находится определенный аспект, который выявляет положительное в территории. Претензии на территорию, если они серьезны, вызывают чувства агрессии, возмущения, патриотизма и т. д. Отсчет территориального «Я» начинается от моего рабочего стола, кабинета и заканчивается Землей (мы земляне) или даже галактикой.
Существует «Я»-этническое, этнонациональное. Мы всегда причисляем себя к определенной этнической, национальной группе (я – чукча, я – еврей и т. д.). Существуют жесткие идентификации, которые являются интегративными. Например, я – чеченец. На самом деле это не просто этническая идентификация, но еще и характер, и способ взаимодействия с миром, взаимная поддержка, определенный уровень агрессивности, который мы сразу предполагаем, и т. д. Есть менее жесткие этнонациональные идентификации типа «я – русский».
В социальном «Я» есть также и расовые идентификации – «Я»-ра-совое. Мы движемся к космополитизму, уходим от расовых предрассудков, но, на наш взгляд, расовые предрассудки архаичны. Архаический, древний корень заключается в том, что люди с иным внешним обликом были врагами, и угроза существовала не на уровне «приглашать в гости или не приглашать», а на уровне «жизни и смерти», полного уничтожения. По этой причине «Я»-расовое значимо и мало трансформируемо.
В личности есть огромный семейно-клановый статус – «Я»-семей-но-клановое. Признак здорового человека – хорошая опора на клан.Как это ни удивительно, люди очень успешные, в том числе и в социальном плане, опираются на кланы. Например, еврейские кланы – это национальная черта, для них характерны взаимная выручка, взаимная поддержка, опора на кровнородственные связи. В конце концов, человек, который не опирается на это «Я», теряет достаточно большие связи, укорененные в семье. В русской традиции помнить свою родню до седьмого колена было хорошим признаком. Эта достаточно жесткая и значимая идентификация еще обозначает кастовую принадлежность. Многие малые этнические единицы идентифицируются с русскими потому, что сразу получают огромный доступ к энергии нации. Кровнородственные связи, как правило, формируют мифы рода, племени. Эти мифы создают огромную историческую, эволюционную силу.
Любая «Я»-идентификация насыщена мифами. Она имеет логическое, историческое, научное, идеологическое, моральное, психологическое, теологическое, философское и т.д. обоснование и осмысление. Социальные идентификации показывают живую связь между личностью и группой, невозможность их автономного существования.
Есть огромное количество статусов и ролей, с которыми мы идентифицируемся, – статусно-ролевая идентификация. Например, статус матери, статус жены, статус сотрудника какой-либо фирмы, статус любовницы, материально-устойчивого человека, статус инженера, статус ребенка и т. д. Мы играем огромное количество ролей: дома – матери, любовницы, домохозяйки, одинокой женщины; на улице – пешехода; в метро – пассажира и т. д. «Человек вне ролевого поведения не существует, он не выступает в роли человека вообще, он всегда выступает в качестве КОГО-ТО, и чем лучше он «овладел» своей ролью кого-то, тем лучше ее «разыгрывает на сцене жизни». При этом исполнитель часто сам бывает и драматургом, и сценаристом, и режиссером жизненного спектакля» (Новиков В. В., 1998).
