Словно почувствовав, что ему удалось повлиять на Алана, Бен указал на телефон.
- Заявление ещё не вышло из Капитолия. Прикажи Рою забыть о нем!
Внезапно Алан обрел твердость. Его теперешнее поведение окажется тестом, оно покажет его истинную суть. Он не мог проигнорировать свои сомнения.
Бен смотрел на Алана, по-прежнему указывая рукой на телефон и ожидая, когда Алан снимет трубку.
- Я не изменю моего решения, - сказал Алан.
Бен медленно опустил руку.
- Если этот пресс-релиз выйдет, ты получишь мое заявление об отставке.
- Надеюсь, ты так не поступишь, Бен. Но даже если ты...
От мощного тела исходили волевые импульсы.
- Если бы не этот несчастный случай, ты не был бы сегодня губернатором! Я выдерну из-под тебя ковер! Заставлю тебя покатиться кубарем по ступеням Капитолия! За мной стоит партия, и я могу протолкнуть это ходатайство без тебя.
Алан ощутил биение своего сердца.
- Не думаю, что тебе это удастся, Бен.
- Ты бросаешь мне вызов? Я возглавляю партию в штате больше времени, чем ты занимаешься политикой.
Он указал на полки с многотомным собранием законов, принятых легислатурой штата.
- Я добился принятия большинства этих законов. Я контролирую голоса в ключевых комиссиях, решающих их судьбы. Кто ты такой, черт возьми?
- Я - губернатор. Я могу наложить вето на любой твой закон.
- А я аннулирую твое вето. Парни из другой партии поддержат меня. Они знают, что я сделал для них. В прежние времена они зарабатывали сто долларов в месяц. Сейчас они получают в двадцать раз больше, имеют роскошные офисы, личных секретарей и государственные машины с шоферами. Я добился этого для них, и они это не забудут. Если потребуется выкрутить кому-то руки, я смогу сделать и это. Я знаю, что за трупы лежат в подвале у каждого - и я вытащу их, если мне это понадобится для получения голосов!
Жесткие глаза сверлили пространство.
Алан держал себя в руках.
- Бен, - спокойно произнес он, - ты что-то недавно сказал об отставке. Я её принимаю.
В это мгновение, заметив растерянность Бена, Алан понял, что он выдержал решающее испытание: как бы ни развивались события в дальнейшем, он не сдался под натиском Бена Хадсона.
Стивен посмотрел на конверт, надписанный знакомым почерком. Внезапно он вспомнил Мемориал-корт и Ивлин Гудмейкер, шагавшую к нему между двумя одинокими пальмами и низкими каменными арками. Он открыл письмо. Она поздравляла его с назначением на должность "главного исследователя финансовой нечистоплотности покойного губернатора Берри". Между листками находилась маленькая цветная фотография, выпавшая на стол. Невысокая, полная, седеющая женщина стояла на лужайке перед домом. В письме сообщалось, что её муж владеет и руководит ветеринарной лечебницей в Хэппи Шорс, дети ходят в среднюю школу, а сама Ивлин является вице-президентом Ассоциации прогрессивных преподавателей и "активно участвует в политической и общественной жизни городка". Она получала от своей деятельности то глубокое удовлетворение, о котором всегда мечтала, и была абсолютно счастлива.
За несколько минут до полудня Стивен сел в автомобиль и поехал в частный яхт-клуб "Гавань", где он должен был встретиться за ленчем с Джонасом Сильверманом. Стивен увидел стоящие на якоре изящные яхты с деталями из хрома, бронзы и красного дерева.
Это был жаркий день в конце сентября, и хотя долина Сан-Хоакин изнывала под безжалостным солнцем, кондиционеры поддерживали прохладу в ресторане клуба. Джонас был одет с небрежной строгостью, из-под белой спортивной рубашки выглядывала загорелая грудь.
- Как душеприказчик, - сказал Стивен, - вы просматривали личные бумаги Пола Берри. Я подумал, что там, возможно, есть указания на то, что заставило его срочно полететь в Вашингтон.
- Я ничего подобного не нашел.
- Вы уверены?
- Я сожалею, что вынужден разочаровать вас.
- Другие люди также разочарованы.
Джонас достал портсигар с короткими русскими папиросами.
- Я не понимаю.
- Дом Мэриэн Берри подвергся обыску. То же самое произошло в вашем офисе и доме. После чего вы установили в трех этих местах охранные сигнализации.
Джонас постучал папиросой о серебряную крышку портсигара.
- Откуда вам это известно?
- Мы прослушиваем телефоны.
Джонас зажег папиросу.
- С какой целью?
- Прослушивание телефонных разговоров остается наилучшим способом сбора информации. Все делается на законном основании, с разрешения окружного судьи. Я не могу понять, почему ни вы, ни миссис Берри не обратились в полицию.
- Я хотел избежать огласки.
- Думаю, причина заключалась в другом. Вы слишком хорошо знали, что хотели найти эти люди.
- Вы ошибаетесь.
За окном красная моторная лодка скользила по голубому заливу.
- Мистер Сильверман, ваш долг - представить информацию, если вы располагаете ею. Она может касаться всей страны.
- Я ничего не скрываю.
- Губернатор Берри был убит. Они совершат новое убийство, чтобы получить то, что им нужно.
- Мне нечего вам сообщить.
- А как насчет "Верхэм энд Санз"?
Возле глаз Джонаса появились глубокие морщинки.
- Я всегда считал, что прослушивание телефонных разговоров - грязное дело, мистер Гиффорд.
- Если станет известно, что вы вкладываете значительные средства в "Верхэм энд Санз", фирму с весьма сомнительной репутацией, как это повлияет на ваш другой бизнес? Когда клиенты теряют веру, они уходят.
Джонас на мгновение задумался. Потом неторопливо произнес:
- Вы используете... нечестные... способы получения информации. Но я ничем не могу вам помочь.
- Ваш офис, ваша квартира, дом Берри. Личные бумаги губернатора Берри могли находиться в любом из трех этих мест. Между прочим, где вы их храните?
- В сейфе, стоящем в моем офисе.
- Он был открыт?
- Возможно. Я не уверен.
- Но они не нашли то, что искали, потому что также устроили обыск в вашей квартире и в доме Берри. Позвольте мне дать вам совет. В следующий раз, когда они появятся, не полагайтесь на сигнализацию. Они настроены решительно.
Чувственные губы растянулись в улыбке между ухоженными белыми усами и бородкой.
- У вас богатое воображение. Я тронут вашей заботой о моей особе.
- Вы не сознаете, что вы в опасности.
Джонас сухо посмотрел на Стивена.
- Мистер Гиффорд, мне кажется, что угрозы исходят только от вас.
В половине шестого, когда Диана Хадсон вышла из своего магазина, моросил мелкий дождь. Когда она заперла дверь и повернулась, Алан остановил свой автомобиль у тротуара.
Она могла спросить, что он здесь делает, но промолчала. Без лишних слов села в машину.
- Какой приятный сюрприз.
- Где мы можем поговорить?
Она поглядела на него.
- У меня.
Оказавшись в её квартире, он приготовил себе спиртное. Затем рассказал о том, что его беспокоит. Он дошел до разговора с дядей Кларенсом, когда его перебил мелодичный телефонный звонок.
- Ты снимешь трубку? - огорченно спросил Алан.
- Ужасно не хочется.
Снова прозвучала трель.
- В конце концов это прекратится.
- Мне постоянно кажется, что кто-то хочет добраться до меня.
Она вздохнула, поднялась и зашагала по комнате.
- Алло... О, как дела, папа?
Алан допил спиртное. Он пожалел о том, что не успел рассказать Диане о ссоре с её отцом. Периодически она что-то тихо бормотала, но Алан мог представить себе звучавший в трубке поток гневных излияний.
Наконец она положила трубку. Алан молчал.
- Это был мой отец, - сказала Диана. - Он сообщил, что сегодня ушел в отставку.
- Это правда. И я её принял.
Она села рядом с ним на диван.
- Он говорил весьма нелестные для тебя вещи.
- Я собирался сказать тебе до его звонка.
- В этом нет нужды. На самом деле это не имеет значения.
- Да?
Ее улыбка удивила его.
- А ты как думал? Любишь меня, люби и моего отца? - Глаза Дианы заиграли. - Это было забавно. Я никогда не слышала, чтобы он так ругался.
- Я сожалею о происшедшем. Но избежать этого было невозможно. Он пытался надавить на меня.
- Я рада, что ты не поддался. Иногда он бывает ужасным хамом. Ты, вероятно, был великолепен.
Он нуждался в таких словах.
- Твой отец сказал, что я гублю партию. Думаю, он имел в виду и всю страну.
- Если верить ему, то партия - это последняя надежда на спасение страны. Папа - самый лояльный американец на континенте. Американский Легион, "Олени" - все, как положено. Звездно-полосатый флажок на лацкане пиджака, в окне автомобиля, на лужайке. Он даже встает, когда телевизионные программы заканчиваются государственным гимном... Так в чем причина?
Пока она курила, он рассказывал ей о своем решении просить легислатуру не голосовать за новый Конвент.
Она кивнула.
- Конечно, отец возмущен твоим своеволием. Он привык к тому, что с ним заранее консультируются перед любым важным шагом. Пол Берри всегда так поступал.
