По мнению Фабра, впервые научившись выполнять этот трюк, оса каким-то образом передала навык своему потомству.
Первая оса была гениальной. И как только она стала гениальной, она, как человек, который передает свою гениальную идею, каким-то образом должна была получить возможность передать свой навык потомству. Иначе никакого потомства у нее бы просто не было.
Дарвин, как ни странно, вынужден был согласиться. В своем письме Фабру он признавал, что какие-то этапы эволюционного процесса не укладываются у него в воображении, поскольку сам случайный процесс естественного отбора, который должен был бы привести в результате к точному удару жалом, занял бы миллионы лет.
Правда, Герберт Уэллс, который тоже участвовал в этой дискуссии, обвинил Фабра в преувеличении и объяснил ловкость осы грубым и простым рефлексом.
Все это так. Но слово ничего не объясняет. Хорошо, это рефлекс. Но каким образом этот рефлекс от гениальной осы был передан потомству, если она не могла сделать этого каким-то усилием воли или разума, который руководил ее развитием?
Рефлекс мог быть передан потомству усилием гениальности, которая существовала помимо нервной системы самой осы, но взаимодействовала с нею.
Алистер Харди, профессор зоологии в Оксфорде и чрезвычайно уважаемый дарвинист, описал в начале XX века еще более странный феномен.
Плоский червь микростомум развил уникальную защитную систему. Он поедает полип гидры, однако вовсе не ради пропитания, а ради того, чтобы... приобрести ее ядовитые свойства.
Происходит удивительная вещь: по мере переваривания съеденной гидры ее жалящие капсулы подбираются к стенкам желудка червя и проникают сквозь них. Они переходят от одной группы клеток к другой в полной сохранности, как кирпичи в руках рабочих на стройке, пока не займут свое место на поверхности кожи червя, словно пушки, готовые к залпу.
Любопытно, что жалящие капсулы не лопаются, когда червь ест гидру. Еще интереснее, что делает он это не ради насыщения, а исключительно ради приобретения «бомб».
Когда их наберется достаточно, он не притронется к гидре, даже если будет страдать от голода. Одного этого случая достаточно, чтобы заставить поседеть ортодоксального дарвиниста. Как плоский червь мог научиться этому трюку в условиях случайного отбора? Это только один из бесконечной череды возникающих вопросов.
Попытка объяснить поведение этого червя привела известного физиолога Артура Келнера к выводу о существовании у клеток группового сознания, поскольку эволюция подобного процесса защиты, исчисляемая в рамках только естественного отбора, заняла бы миллиарды лет. Рассмотрев несколько подобных случаев, Алистер Харди пришел к выводу, что телепатия существует и каким-то образом влияет на гены.
Но почему телепатия появляется только у гениального червя или гениальной осы и отсутствует у других, вымерших видов червей и ос?
Может быть, такая способность появляется только у тех особей или видов, которые способны проявить труднодоступную для нашего сознания форму усилия, которую мы, описывая гениального человека, назвали усилием интереса?
Если это усилие соответствует замыслу эволюции — вид получает преимущества.
Приходится допустить существование разума, разумного плана эволюции, который улавливают все — от плоского червя до человека?
Может быть, сознание, оперирующее генами, выступает в роли художника, а молекулы ДНК — лишь краски на его невероятной палитре?
Профессор психологии Дженни Уэйд в 1996 тещ опубликовала книгу, которая называется «Изменения сознания». Она посвящена доказательству того факта, что человек в состоянии вспомнить не только свое пребывание в утробе матери практически на всех стадиях беременности... но и момент своего зачатия.
Согласно исследованиям, которые проводятся в рамках фундаментальной науки, развитие нервных клеток, отвечающих за развитие сознания, начинается у человеческого плода на довольно поздней стадии; ритмы энцефалограммы, появление которых наука связывает с сознанием, появляются только на 28 — 32-й неделях беременности. Даже в это время мозговая активность очень ограничена, поскольку нервные связи клеток мозга в основном развиваются после рождения. Проведя огромное по объему описанных случаев исследование, Уэйд была вынуждена признать, что существуют многочисленные доказательства реальности внутриутробных воспоминаний, из которых становится очевидно, что сознание появляется у плода еще до того, как у него формируется мозг.
Дженни Уэйд предполагает, что существуют два вида внутриутробного сознания. К первому относится то ограниченное сознание, которое развивается вместе с нервными клетками и их связями. Но существует и второй вид сознания — более полное и зрелое, связанное с постулируемой Уэйд сознательной инстанцией, которую она назвала «трансцендентным телом плода». Это тело сознательно, и его сознание не ограничено степенью развитости мозга младенца и его органов чувств. «Эти два источника сознания, — пишет Уэйд, — органично дополняют друг друга в едином организме».
Мы с вами можем предположить, что сознание является в первую очередь свойством трансцендентного тела и что мозг плода является не источником, а его «триггером». Мозг ограничивает часть трансцендентного сознания и дает проявиться разным его элементам в зависимости от стадий развития младенца. Уэйд предполагает, что трансцендентное тело плода является частью еще больше сознающей частицы.
Нужно сказать, что первым человеческий мозг в качестве проводника, а вовсе не источника сознания рассматривал великий психолог конца XIX — начала XX века Уильям Джеймс. Концепцию «монад» — вложенных друг в друга сознательных единиц материи — создал гениальный Рене Декарт. Но все эти взгляды впервые изложены в гораздо более древние времена. В учениях
Вед содержится взгляд на то, что Атма — наше индивидуальное, объектное «Я» — является частицей вечно существующей Пара-матмы — нашего высшего «Я».
В рамках наших бесед наше привычное «Я» является частью гениальности. «Я» существует в гениальности как частица, препятствующая потоку и поэтому создающая на его пути «водовороты» или завихрения, соответствующие ее индивидуальной форме — индивидуальный смысл жизни.
Чтобы понять, откуда приходят гениальные идеи, как они взаимодействуют с мозгом человека, нам нужно предположить, что сама жизнь в своей основе целенаправленна. Она организует материю в своих целях, главная из которых — усложнение жизни, порождающее необходимость выбора.
Гениальный плоский червяк и гениальная оса сделали усилие, поднялись над заданной программой существования, чтобы выбрать новые условия для сохранения потомства.
Остальные виды этого усилия не затратили, предпочитая, как и большинство людей, существовать в рамках программы, разработанной кем-то другим.
Наверное, этот изначальный разум, разумный инстинкт, Бог, групповое сознание клеток по-своему воспринимается на разных этапах развития жизни. У простых организмов, вроде плоского червя, инстинктивная связь с этим изначальным разумом может быть более непосредственной. Навыки, которые есть у животных и птиц, показывают, что жизнь прошла длинный путь к цели — господству над материальными формами.
И хотя инстинкт возвращения домой у птиц, инстинкт захватывания клеток гидры у плоского червя или удивительное и всем нам знакомое шестое чувство у собак являются замечательными достижениями, но в некотором смысле все это тупиковые ветви жизненного процесса, поскольку их конечные цели ограничиваются выживанием.
После полумиллиарда лет эволюции основной характеристикой жизни по-прежнему остается жестокость. Личинка осы заживо поедает гусеницу. Змея заглатывает лягушку. Червь уничтожает гидру. Жизнь осталась жестокой по своей сути. И наверное, когда-то ей предстояло сделать следующий шаг — завоевать материальный мир, живущий по собственным сложным законам. Возможно, целью этой жизни было научиться понимать законы создавшего жизнь извечного разума.
Усложнение форм жизни вызвало необходимость в создании иерархии. Хозяин средней руки может лично вникать во все детали производства. Но с расширением дела ему понадобится целая команда менеджеров, продавцов и т. д.
Задача директора крупного производства — оценить ситуацию в целом и доверить выполнение рутинных обязанностей заместителям. Хозяин крупного производства может не знать всего, что происходит в данную минуту, но он должен держать в голове общую идею. Он может при желании заглянуть в цех или даже, скинув пиджак, починить одну из машин.
Но он в любом случае уже утратил тот непосредственный контроль, который имеет плоский червь над клетками своего желудка.
