Ознакомительная версия.
Социальная психология требует различать а) восприятие риска, включающее в себя оценку предвидимых последствий действия и степени вероятности наступления этих последствий, и б) мотивацию принятия риска – кажется ли этот риск возбуждающим или пугающим, испытывает ли субъект потребность в острых ощущениях и т. п., и как он относится к воспринимаемому риску. Готовность рисковать зависит от выгодности воспринимаемого риска, его степени и от ситуативных факторов.
Экспериментально доказано, что любовь к риску не является постоянным личностным свойством; индивид, готовый принять на себя высокую степень риска в одной сфере, например в спорте, может быть весьма умеренным в другой (например, в финансах). Менеджер, готовый рисковать казенными деньгами, может быть осторожным в расходовании собственных средств, а скалолаз, охотно совершающий рискованные восхождения, может очень бояться опоздать на поезд. Это существенно и для понимания гендерных различий.
Чтобы понять «предметно-специфические» факторы принятия риска (Domain-SpecificRiskTaking), психологи разработали три отдельные шкалы: шкалу принятия риска («Насколько вероятно, что вы могли бы включиться в данный вид деятельности или вести себя таким образом, окажись вы в подобной ситуации?»), шкалу восприятия риска
(«Насколько опасной и рискованной вам кажется данная деятельность или ситуация?») и шкалу ожидаемых выгод («Какую пользу вы могли бы извлечь из данных действий или ситуаций?»). Затем были сформулированы 40 суждений, относящихся к пяти предметным сферам: финансовые риски (например, проиграть в казино дневной заработок), риски, связанные со здоровьем и безопасностью (типа гулять в опасном районе или не пристегиваться ремнем безопасности в автомобиле), рекреационные риски (например, заниматься опасным видом спорта), этические риски (делать что-то нравственно рискованное) и социальные риски (например, публично защищать непопулярную позицию или спорить с другом по вопросу, в котором ваши мнения расходятся). Исследования, в том числе большой немецкой выборки (Weber, Blais, Betz, 2002; Johnson,Wilke, Weber, 2004), показали, что во всех перечисленных сферах жизни, кроме социальной, женщины склонны принимать на себя меньше рисков, чем мужчины, причем все эти риски кажутся им более серьезными, чем мужчинам. В сфере социальных рисков гендерных различий не оказалось, иногда женщины даже готовы идти на больший риск, чем мужчины, да и сами эти риски кажутся им менее серьезными. При изучении 657 калифорнийских студентов (средний возраст 18,5 лет) женщины обнаружили меньшую склонность участвовать в рискованных рекреационных действиях, в действиях, опасных для здоровья, и в азартных играх, считая их, в отличие от юношей, не только опасными, но и менее увлекательными (Harris, Jenkins, Glaser, 2006).
За этим стоят не только эмоциональные, но и социально-статусные факторы. Одно и то же поведение может быть для одной социальной группы объективно более рискованным, чем для другой. Богатым и влиятельным людям некоторые поступки кажутся менее рискованными, чем бедным и зависимым не потому, что они «по природе» смелее или более склонны к риску, а потому, что у них больше реальных возможностей контролировать ситуацию и тем самым минимизировать свой риск. Кроме того, при оценке разных видов деятельности сказываются традиционные представления (например, езда на автомобиле считается менее рискованной, чем полет на самолете). В этом вопросе различия между мальчиками и девочками не столь универсальны, как принято думать.
Проблема риска, как и все остальное, имеет свой макросоциальный аспект. Современное общество часто называют обществом риска. Хотя многие традиционные опасности и угрозы человеческому существованию за последние сто лет заметно ослабели, о чем свидетельствует рост средней продолжительности жизни, быстрые социальные изменения делают нашу жизнь уязвимой и непредсказуемой, причем связанные с этим риски осознаются значительно острее, чем в эпоху, когда люди верили, что все происходит по воле божьей, а от тебя самого мало что зависит (эту проблему подробно анализируют социологи Энтони Гидденс и Ульрих Бек, а в России – О. Н. Яницкий).
Складывается противоречивая ситуация. С одной стороны, общество и особенно его социализационные системы всячески пытаются уменьшить угрожающие нам риски. Вся система воспитания детей направлена на то, чтобы их избежать: «безопасный транспорт», «безопасный секс», «безопасные технологии», есть даже школьный курс «Основы безопасности жизнедеятельности» (ОБЖ). В этом смысле современную культуру вполне можно назвать «культурой осторожности», где любой добровольный, выходящий за пределы необходимости, риск представляется нежелательным, девиантным и безответственным. С другой стороны, личная свобода и индивидуальность бытия неотделимы от выбора и риска, в каждом человеке Homoprudens (человек осторожный) борется с Homoaleatorius (человек, бросающий жребий) (Adams, 1995). Не только поэзия, но любое творчество, тем более собственное жизнетворчество – «езда в незнаемое». Так кому же, как не мальчику, отстаивать свое право на риск?! А вы говорите – «гормоны», «незрелый подростковый мозг»…
Подведем итоги.
1. В соответствии с предсказаниями эволюционной биологии мальчики ведут себя агрессивнее девочек, и эти различия связаны с определенными гормональными процессами, прежде всего секрецией тестостерона. Однако психологически это скорее разные формы проявления агрессии (физическая агрессия, в отличие от вербальной и косвенной) и способы разрешения конфликтов.
2. Мотивационно мальчишеская агрессия тесно связана с соревновательностью, борьбой за статус и место в иерархии. Формы этой соревновательности зависят не столько от пола ребенка, сколько от его места в системе внутри– и межгрупповых отношений, а также от его индивидуальной межличностной компетенции. С возрастом, по мере своего социального и когнитивного развития, дети реже прибегают к физическому насилию.
3. Следует тщательно различать реальную и условную, игровую, агрессию. Силовая игра, возня, занимающая большое место в жизни молодых самцов млекопитающих, не является проявлением враждебности и выполняет важные, хотя не вполне ясные, социализационные функции, Соревновательные силовые игры не только помогают мальчикам выстраивать иерархии, но и служат средством эмоциональной коммуникации, выражения дружеских чувств и табуируемой нежности.
4. Индивидуальный потенциал агрессивности ребенка зависит от его природных и воспитанных в раннем детстве качеств. В дошкольном и младшем школьном возрасте дети, как правило, не любят и избегают агрессивных сверстников, тем самым сдерживая их агрессивность. У младших подростков картина меняется. Более сильные и агрессивные мальчики нередко становятся лидерами в своих возрастных группах, а позже, поскольку эти черты ассоциируются с маскулинностью, приобретают популярность и у девочек. Это способствует возникновению специфической подростковой культуры насилия, локализация и нейтрализация которой является одной из сложнейших задач социально-педагогической стратегии. Ключевой фактор здесь – детская нормативная культура.
5. За повышенной агрессивностью мальчиков часто стоят неблагоприятные социальные условия их развития – бедность, напряженные отношения в родительской семье, авторитарное воспитание и, особенно, телесные наказания.
6. Высокая соревновательность и поисковая активность мальчиков способствуют развитию у них любви к риску и острым ощущениям. Эта черта является одновременно индивидуально-личностной и гендерно-возрастной. В подростковом возрасте она становится для мальчиков социально-нормативной и сильнее всего проявляется в ситуациях группового общения со сверстниками, что благоприятствует возникновению особой культуры риска.
7. Важнейшая предпосылка правильной оценки мальчишеской агрессивности, соревновательности и любви к риску – определение соотношения индивидуально-типологических и соционормативных свойств соответствующего поведения.
Психическое здоровье: данность или проблема?
Бык на арене тоже неврастеник, а на лугу он здоровый парень, вот в чем дело.
Эрнест Хемингуэй
Психофизиологические особенности мальчиков накладывают отпечаток и на состояние их здоровья.
Как потенциальный мужик, мальчик по определению предполагается «здоровым». Увы! Рождение и воспитание мальчика с самого начала содержит больше рисков и обходится родителям дороже, чем рождение и воспитание девочки. Хотя за последние 35 лет родовая сверхсмертность мальчиков в развитых странах уменьшилась, многие мальчики рождаются преждевременно или имеют недостаточный вес, что сказывается в дальнейшем на состоянии их здоровья (Drevenstedt et al., 2008). Мальчики реже рождаются естественным путем, при их появлении на свет врачам чаще приходится прибегать к родостимуляции, наложению щипцов и кесареву сечению. Так что повышенная забота некоторых архаических обществ о рождении мальчиков, возможно, объясняется не только более высокой социальной оценкой мальчиков, но и трудностями их сохранения. И в дальнейшем мальчики систематически опережают девочек по целому ряду болезней. Поэтому, описывая особенности развития и социализации мальчиков, я обязан, не претендуя на систематичность и не вторгаясь в область педиатрии (Иовчук, Северный, Морозова, 2006), коснуться и некоторых глобальных проблем мальчишеского (не)здоровья. В первую очередь тех, которые чаще всего заботят учителей и родителей и являются по природе своей междисциплинарными.
Ознакомительная версия.
