Владимир Винокур - Уловки в споре

Мне не известен верный путь к успеху, верный же путь к неудаче — стараться угодить всем.

Если идти в разные стороны, можно, в конце концов, встретиться

Идея необходимости избегать споров укоренилась в культуре многих народов. Например, японцы вообще не пытаются что-либо доказывать друг другу и тем более яростно спорить, что так свойственно европейцам. Они считают, что слова следует произносить только для того, чтобы рождать гармонию, а не разногласия или даже раздор, и убеждены, что истина присутствует везде и ее крупицы принадлежат каждому.

Безусловно, спор — не единственное средство достижения взаимопонимания между людьми. Но нередко без него невозможно решение конкретной проблемы, поскольку общение, нередко неизбежно связанное со столкновением разных точек зрения, является элементом любого взаимодействия. Как ни странно это звучит, спор изначально предполагает определенную общность исходных позиций оппонентов, их общий базис. Противоположные либо противоречащие точки зрения не могут существовать одна без другой. Это аналогично тому, как, казалось бы, не может быть ничего более противоположного, чем левое и правое, например, левый и правый башмаки. Но каждый из них имеет смысл своего существования постольку, поскольку существует второй, и оба они друг без друга абсолютно бесполезны.

У тех, кто стоит по разные стороны баррикады, все-таки есть что-то общее.

Всякий спор опирается на определенные предпосылки принципиальной возможности согласия в точках зрения оппонентов, иначе он изначально невозможен. Общность исходного базиса (например, наличие общей для участников диалога проблемы, которую им предстоит совместно решать) формирует платформу, на которой развертывается сам спор. Если оппоненты с самого начала совершенно не понимают друг друга и не имеют даже минимальной «территории» согласия хоть в чем-то, они не способны спорить и, соответственно, не смогут прийти к более широкому согласию. Спор не имеет решения, если спорные позиции с самого начала не имеют пересечений. Вступая в спор, важно также исходить из предпосылки, что стороны, как минимум, «равны» по своим знаниям и интеллекту, иначе они просто не заметили бы противоположной позиции, не поняли ее, не обратили на нее внимания, не вступили в диалог друг с другом, тем самым потеряв возможность услышать другую точку зрения. Аналогично тому, как аппетит рождается во время еды, мысль нередко рождается во время диалога с другим человеком.

Умные люди всегда согласны друг с другом, при условии, что они понимают, о чем идет речь

Понимание — уже начало согласия

Расхождение взглядов может служить превосходной общей платформой.

Приведенную выше позицию убедительно отстаивает польский философ Т. Котарбиньский: «Кто хочет выявить истину, тот не менее усердно ищет ее и в убеждениях или предположениях противника, хотя последние вначале и нс согласуются с его собственными взглядами. Чтобы извлечь ее оттуда, он старается помочь противнику найти для его мысли слова, которые наиболее точно выражали бы ее. Он пытается понять противника лучше, чем тот сам себя понимает. Вместо того, чтобы использовать каждый слабый пункт аргументации противника для низложения, развенчания и уничтожения того дела, которое тот отстаивает, участник предметной дискуссии прилагает усилия к тому, чтобы извлечь из утверждений противника все то ценное, что поможет выявлению истины. И в этом нет противоречия. Это как бы определенное разделение труда: "Ты будешь пытаться отстаивать свою гипотезу, а я — свою. Я буду пытаться опровергнуть твои утверждения, а ты — мои. Давай опровергать все, ибо только таким образом можно выявить то, что опровержению не поддается. То, что при этом устоит, и явится совместно найденной истиной. Пусть она и окажется единственным победителем в этом споре». Можно считать, что если у определенной точки зрения нет оппонента, —- скорей всего, у нее нет и собственных сторонников, хотя бы в виде внутренней аргументации, которая бы в таком споре проверялась на прочность.

В случае замены слова «враг» на более мягкое слово «оппонент», стихотворение А. Дольского в целом могло бы хорошо иллюстрировать представление о неизбежности и даже полезности спора в общении.

Ради бога, не говорите «да», пока я не закончу говорить!

Мысль Д. Занук хорошо ассоциируется с замечанием Эпикура о том, что в споре, как это ни парадоксально, часто побеждает проигравший. Завершая спор, он приобретает новое знание, предложенное оппонентом, тем самым интеллектуально обогащаясь, тогда как победитель нередко только утверждает свою позицию и остается «при своем». Однако это может относиться только к таким вариантам спора, которые ориентированы на поиск истины, — это благоприятно влияет на сам стиль диалога и на то, как обсуждаются разногласия.

Если сойдутся два таких человека и для обоих их данная мысль не кажется уже совершенно готовой и припечатанной истиной, и оба они смотрят на спор как на средство проверки, то спор иногда получает особый характер какой-то красоты. Он доставляет, кроме несомненной пользы, истинное наслаждение и удовлетворение, являясь поистине «умственным пиром». Тут и сознание расширения кругозора на данный предмет, и сознание, что выяснение истины продвинулось вперед, и тонкое, спокойное возбуждение умственной борьбы, и какое-то особое эстетическое, интеллектуальное наслаждение. После такого спора чувствуешь себя настроенным выше и лучше, чем до него, даже если приходится «сдать позицию», отказаться от защищаемой мысли. Некоторое неприятное сознание этого совершенно может отойти на задний план по сравнению с другими впечатлениями.

Спор имеет самое непосредственное отношение к формированию и укреплению убеждений человека. Речь идет о том, что для осознания человеком своих убеждений и готовности их отстаивать необходимо наличие у них некоторой внешней или внутренней «оппозиции», реальной или мысленно представляемой. Не осознававшиеся ранее установки и различные представления могут становиться убеждениями, когда их истинность и обоснованность («прочность») кем-то оспаривается и подвергается сомнению или если им противопоставляются другие взгляды и установки. Наличие такой «оппозиции» может служить мощным и продуктивным фактором, придающим убеждениям человека большую прочность

Узнать или даже понять в диалоге точку зрения другого человека — не значит согласиться с ней. Однако если вы лучше постигнете его образ мышления и позицию, то это может позволить в определенной степени пересмотреть свои собственные представления по поводу спорной позиции. Но это отнюдь не является ценой за лучшее понимание взглядов других людей, это во многих случаях выгодно, поскольку помогает улучшить взаимодействие с ними.

Вопросы, касающиеся спора, давно и активно изучаются психологами Среди них можно отметить следующие:

□ Как сформировать совместное решение, то есть достичь согласия в споре?

□ Какую роль в процессе принятия группового решения играет предшествующая ему дискуссия?

□ Каковы последствия принятия согласованного решения для всей группы и для каждого участника в отдельности?

□ Какую роль играет необходимость и возможность высказывания своего мнения в процессе групповой дискуссии и принятия решения?

Американским психологом Куртом Левиным еще в середине прошлого века, в годы Второй мировой войны, были проведены исследования, позволившие в определенной степени ответить на эти вопросы. Суть его эксперимента заключалась в сравнении эффективности того, как воздействуют на мнения и позиции людей разные формы убеждения: традиционная (чтение им лекции) и новая, необычная для них форма (выработка собственного группового решения на основе предварительно проведенной групповой дискуссии).

Эта работа осуществлялась им в рамках государственной кампании, направленной на то, чтобы убедить американцев активнее употреблять в пищу мясные субпродукты, поскольку количество привычного для американцев мяса в магазинах во время войны резко снизилось. По убеждению К. Левина, проведение простой рекламной кампании было заведомо неэффективно, поскольку ее идея противоречила традициям питания, связанным с устойчивыми групповыми нормами. В связи с этим он организовал свое исследование таким образом, чтобы в нем участвовали в основном домохозяйки, разделенные на две большие группы. В результате эксперимента в группе женщин, слушавших лекции, только 3% участников изменили свое мнение и согласились пользоваться предложенными продуктами и рецептами их приготовления, в то время как в группе, где проводились дискуссии и все имели возможность высказывать и отстаивать свою точку зрения, число таких участников возросло до 32%.