III.Образ собственного «я»
Можно сказать, что уже стало общим местом современной психологии утверждение, согласно которому представление человека о самом себе лежит в основе его поведения. Гораздо труднее согласиться с другим утверждением: представление каждого из нас о самом себе в действительности является результатом того, что - верно или неверно - говорят нам о нас другие люди. Если кто-либо считает себя дурным, злым человеком или в чем-то неполноценным, считает, что вся его жизнь управляется лишь законом Мерфи, то все это будет видно из его поведения. Он будет всегда стараться избежать ответственности и будет всегда и во всем так или иначе стремиться скрыть стыд за свою неполноценность под маской анонимности, безличности. Единственное же, чего он никогда не сможет сделать и что должен сделать каждый человек, чтобы жить полной жизнью, - это принять себя таким, каков ты есть.
Вся теория доктора Карла Роджерса, знаменитого благодаря его системе недирективной помощи, в центре которой поставлен сам пациент, основана именно на необходимости принятия самого себя. Доктор Роджерс утверждает, что основная проблема в жизни каждого человека состоит в понимании и принятии самого себя. Далее он утверждает, что никто не в состоянии понять и принять самого себя до тех пор, пока кто-либо другой не поймет его и не примет таким, каков он есть. И наконец, доктор Роджерс утверждает, что как только нас примут и полюбят такими, какие мы есть, то те болезненные симптомы, с которыми большинство из нас борются всю жизнь, будут сняты этим пониманием и принятием самого себя.
Поэтому Роджерс считает, что роль помощника и советника (это вполне применимо также и к роли друга) сводится главным образом к выслушиванию того, что говорит пациент о своих проблемах и в конечном счете - о самом себе. Такой помощник должен стремиться передать пациенту чувство принятия его, ни в коем случае не уступая невольным желаниям отяготить пациента «драгоценным» грузом советов и наставлений. Для того чтобы быть успешным в такого рода помощи или дружбе, необходима твердая вера в то, что человек более всего нуждается в том, чтобы узнать самого себя и принять себя таким, каков он есть. Мы слишком часто впадаем в искушение, думая, что поставив кого-либо другого в качестве примера на место данного человека, или сбив с него спесь, или поставив его лицом к лицу с истинным положением дел, мы достигаем решения проблемы. На самом деле резкая критика вовсе не способствует более глубокому пониманию проблемы, а лишь ранит человека еще больше, так как еще больше затрудняет принятие им самого себя.
Благодаря успехам в области пластических операций стало очевидно, что хирургическое устранение тех или иных уродливых черт внешности или хотя бы смягчение их, так что внешность пациента становится более привлекательной, часто ведет к совершенной трансформации самой личности пациента. Доктор Мальтц, исследовавший это явление, обратил внимание на внутренний образ, каким его представляет себе сам человек, как на противящийся внешнему проявлению человека. Он открыл, что этот внутренний образ держит под очень серьезным контролем поведение человека и в конечном счете - его счастье. В своей книге «Психокибернетика» доктор Мальтц утверждает, что отталкивающий образ своего «я» есть главная причина человеческой инертности, неудач и несчастья.
Великую роль образа собственного «я» в жизни человека можно проиллюстрировать известной сказкой «Рапунцель». В ней рассказывается о девушке, которая оказалась заключенной в башне замка вместе со старой колдуньей. Героиня сказки - настоящая красавица, но колдунья постоянно убеждает ее в том, что она безобразна. Хитрая колдунья делает это для того, чтобы удержать девушку в башне, рядом с собой. Освобождение Рапунцель наступает в тот день, когда она осмеливается выглянуть из окна башни. Внизу она видит своего Прекрасного Принца.
Она опускает за окно свои прекрасные золотые волосы, которые достигают земли, а принц свивает из них лестницу и, поднявшись в башню, освобождает Рапунцель. Тюрьмой Рапунцель была вовсе не башня, а страх перед собственным безобразием, о котором так часто и так успешно твердила ей старая колдунья. Когда же Рапунцель видит свое отражение в глазах своего возлюбленного и понимает, что она прекрасна, она наконец освобождается от тирании своего воображаемого безобразия.
Все это справедливо не только по отношению к Рапунцель, но и по отношению ко всем нам. Все мы отчаянно нуждаемся в том, чтобы увидеть в зеркале глаз другого нашу красоту и наше достоинство для того, чтобы быть по-настоящему свободными. Пока это не наступит, мы будем оставаться пленниками в башне нашего собственного «я».
Итак, если истинная любовь состоит в том, чтобы выйти за рамки собственного «я» и обратить внимание на других, проявить заботу об их счастье и полноте их жизни, то следует сказать, что мы не сможем любить достаточно сильно других, пока сами не увидим этого своего образа.
Защитные механизмы нашего «я»
Мы уже говорили о том, что наша человеческая природа весьма изобретательна в отношении механизмов самозащиты. Эта изобретательность нигде не проявляется столь наглядно, как в способах, которыми наше «я» защищается от комплексов беспокойства, вины и неполноценности. Для того чтобы как-нибудь скрыть наше «я», которое нам представляется неполноценным и даже безобразным, мы инстинктивно возводим вокруг себя прочную стену. В этом случае мы поступаем диаметрально противоположно совету Роберта Фроста, который рекомендует не возводить стен до тех пор, пока мы хорошенько не поймем, что мы хотим загородить и от чего отгородиться. Чем больше в нашей душе шрамов, следов от беспокойства, вины или ощущения неполноценности, тем больше мы поддаемся искушению надеть на себя те или иные маски, играть ту или иную роль. Мы не верим в самих себя и не принимаем самих себя настолько, чтобы позволить себе быть самими собою. Эти стены и маски - способы самозащиты, и мы будем жить за этими стенами и носить эти маски до тех пор, пока они будут казаться нам необходимыми.
Несмотря на то, что жизнь за таким засовом кажется надежней, она в то же время становится одинокой. Мы теряем аутентичность, то есть перестаем быть сами собой и как личность начинаем погибать голодной смертью. Самое печальное следствие жизни под маской заключается, однако, в том, что мы лишаем самих себя настоящего, подлинного контакта с реальным миром и с другими людьми, в руках которых находятся ключи к достижению нами большей зрелости и полноты жизни. Когда человек в жизни прибегает к исполнению какой-то сложной роли или надевает ту или иную маску, он тем самым лишает себя возможности возрастания как личности. Мы просто перестаем быть теми, кто мы есть, и лишаем себя атмосферы, необходимой для роста. Мы просто исполняем некую роль на сцене. И когда занавес опускается после очередного данного нами представления, становится очевидно, что мы ничуть не стали взрослее, а остались такими же, какими были в начале действия.
Маски, которые мы надеваем, очень часто бывают претенциозными или отталкивающими. Мальчуган, идущий в полночь через темное кладбище, насвистывает песенку, чтобы убедить самого себя и своих товарищей, что он нисколько не трусит. Это так и называется - «свистеть в темноте». Мы-то понимаем, конечно, что этот мальчуган, возможно, мечтающий стать звездой баскетбола, идет на цыпочках, одновременно всеми силами стремясь казаться таким, каким он, к его огромному огорчению, еще не стал. Однако гораздо хуже, когда приходится иметь дело с человеком, прячущим когти под маской дружелюбия (самонадеянности). В конце концов зрители такого спектакля начинают принимать актера за настоящего героя.
В самом деле, искушение судить о людях исключительно на основании этих исполняемых ролей и носимых ими масок всегда оказывается необычайно сильным. Крайне редко мы оказываемся в состоянии увидеть за притворной и претенциозной маской беззащитное или ранимое сердце, которое с помощью этих приемов лишь защищает себя от еще больших ранений. Гораздо чаще мы пользуемся плетьми критики и сарказма или с яростным гневом стремимся сорвать с нашего собрата эту защитную маску. Мы никак не можем понять, что все эти маски носятся лишь до тех пор, пока в них есть необходимость. Только уверенность в понимающей и принимающей любви может выманить этих одержимых беспокойством, ложным страхом и постоянным ощущением вины людей из-за воздвигнутых ими заграждений. Очень может быть, что мы сами точно так же скрываемся за такими же масками и стенами, в результате чего по-настоящему человеческие контакты и связи между нами как личностями становятся крайне редкими… Только маски, встречающиеся с масками, и стены, встречающиеся со стенами.
