брать ее за руку, не дожидаясь просьб и признаков волнения. А послушай он Карен перед прыжком, они не потеряли бы столько времени.
Согласно правилу привязанности, люди требуют столько, сколько недополучают. Удовлетворив свои эмоциональные потребности — и чем скорее, тем лучше, — они переносят внимание на внешний мир. В литературе это называется «парадокс зависимости»: чем больше двое зависят друг от друга, тем независимее и смелее себя ведут. Карен и Тим не знали, что эмоциональная связь дает конкурентное преимущество.
Мы долго шли (но идти еще далеко)
Самообвинения Карен в излишней требовательности и равнодушие Тима к своей роли в отношениях — не редкость. И не их вина: в нашей культуре порицается базовая потребность в близости и особенно в зависимости, а независимость возводится на пьедестал. Мы воспринимаем ее как аксиому — себе в ущерб.
Идея эмоциональной самодостаточности не нова. Не так давно в западном обществе царило убеждение, что дети будут счастливее, если предоставить их самим себе и научить успокаиваться самостоятельно.
Но потом появилась теория привязанности и перевернула все с ног на голову — по крайней мере в отношении детей. В 1940-е годы специалисты предупреждали, что «избалованные» дети — несамостоятельные, закомплексованные и вырастают в эмоционально нездоровых и не приспособленных к жизни взрослых. Родителям советовали обращать поменьше внимания на младенцев, пусть даже они часами плачут, и кормить строго по расписанию. В больницах детей изолировали от родителей, видеться можно было только через стеклянную стену. Социальные работники изымали ребенка из семьи и отправляли на патронажное воспитание при малейших намеках на проблемное поведение.
Считалось, что родителям и ребенку необходима дистанция и что привязанность не нужно демонстрировать постоянно. В популярном издании для родителей, опубликованном в 1920-е годы, «Психологическая забота о детях» (Psychological Care of Infant and Child) автор Джон Бродас Уотсон предостерегал от «избытка материнской любви» и посвятил книгу «первой матери счастливого ребенка». Этот ребенок, по мысли автора, должен вырасти полностью независимым, бесстрашным, уверенным в себе, гибким и изобретательным человеком. Только физическая боль смогла бы выжать из него скупую слезу, и он стал бы полностью погруженным в свою жизнь и не привязывался бы ни к местам, ни к людям.
До середины XX века, а точнее — до 1950–1960-х годов, когда вышла принципиально новая работа Мэри Эйнсворт и Джона Боулби — основателей теории привязанности, психологи не представляли, что такое связь матери и младенца. Его привязанность к ней была в их глазах побочным продуктом жизнеобеспечения: мать ассоциируется с пищей, поэтому развивается потребность в ее присутствии. Боулби заметил, что младенцы с полностью удовлетворенными потребностями, но без объекта привязанности (отказники и сироты военного времени) отстают в развитии по физическим, интеллектуальным, эмоциональным и социальным навыкам.
Исследования Мэри Эйнсворт и Джона Боулби прояснили, что связь младенца с опекуном не менее важна для его выживания, чем пища и вода.
Потребность в привязанности есть не только у детей
Боулби неоднократно подчеркивал, что привязанность — это неотъемлемая часть человеческого поведения на протяжении всей жизни. Позже Мэри Мейн выделила среди взрослых несколько типов привязанности — исходя из того, какие отношения складывались у них в младенчестве с опекунами (что также влияло на их родительскую модель поведения). Синди Хейзан и Филип Шейвер, независимо от Мэри Мейн, также разделили людей по типам привязанности в романтических отношениях. В Rocky Mountain News опубликовали «любовный тест», где читателям предлагалось отметить одно из трех утверждений, с которыми они согласны. Это были описания трех типов привязанности.
• Я легко сближаюсь, меня не смущает моя зависимость от человека или его от меня. Я не боюсь остаться в одиночестве или слишком сблизиться (описание надежного типа).
• Я не тороплюсь сближаться, мне трудно полностью довериться человеку, и я не хочу ни от кого зависеть. Сближение меня пугает, особенно если человеку нужна более короткая дистанция, чем мне (описание избегающего типа).
• Мало кто готов сократить дистанцию до комфортного мне расстояния. Я часто боюсь, что любимый человек меня не любит или бросит. Я ищу полного единения, а это многих отпугивает (описание тревожного типа).
Интересно, что у взрослых соотношение типов было такое же, как у детей. Большая часть респондентов попала в категорию надежных, а остальные распределились между тревожным и избегающим. Исследователи отметили, что каждому типу соответствовали очень разные убеждения о себе, о любви, отношениях и близости вообще.
Дальнейшие исследования Хейзан и Шейвера и других ученых подтвердили эти результаты. Как Боулби и отмечал, привязанность управляет нами всю нашу жизнь. Но взрослые умеют абстрактно мыслить, поэтому потребность в постоянном физическом присутствии другого человека можно временно компенсировать сознанием того, что он с нами эмоционально и психологически. Как бы то ни было, тяга к близости и уверенность в присутствии любимого человека лежат в основе всей нашей жизни.
В прошлом ни во что не ставили связь матери и ребенка, а сейчас недооценивают значимость привязанности у взрослых. Зависимость в отношениях до сих пор осуждают.
Миф о созависимости
Преодоление созависимости и другие популярные сегодня способы саморазвития описывают отношения теми же словами, что связь матери и ребенка в начале ХХ века («счастливый ребенок» — свободный от лишних привязанностей). Современные специалисты раздают приблизительно такие же советы: счастье внутри нас, и оно не должно зависеть от любимых или от друзей. Они не отвечают за ваше благополучие, а вы — за их. Каждый сам за себя. Никому не позволяйте нарушать свой внутренний покой. Если вам не нравятся поступки любимого человека, эмоционально отстранитесь от ситуации, думайте о себе и ведите себя спокойно. А если не можете, то с вами что-то не так. Вы вцепились в свою любовь, это «созависимость», а значит, пора провести «границы».
Идеальным союзом считаются отношения двух самодостаточных людей, основанные на взаимном уважении и поддержании четких границ. Если вы впали в зависимость от любимого человека, значит, вы не самодостаточны и вам посоветуют работать над собой, чтобы «дистанцироваться» и «лучше понять себя».
Потребность в близости — как клеймо, ее приравнивают к мании, а это, как известно, ничем хорошим не заканчивается.
Установки теории созависимости очень помогают родственникам наркоманов (для чего изначально и разрабатывались), но применять их к любым отношениям без разбора бесполезно и даже вредно. Под их влиянием находилась Карен из телешоу. Но с биологией не поспоришь.
Биологическая истина
Согласно многочисленным исследованиям, привязанность формирует из двоих одно физиологическое целое. От любимого человека зависят давление, сердцебиение, дыхание и уровень гормонов в крови. Оба теряют автономность. Пропагандируемая в современной психологии дифференциация не выдерживает биологической критики. Зависимость — это факт, а не выбор или предпочтение.
